Авторская сказкотерапия - Гнездилов А. В.. Страница 52

них домов. Нет, конечно, люди не молчали и вели себя, как обычно, но какая-то сосредоточенность, глубина, исходящая и от горных склонов, охватывающих долину реки, и от руин королевского замка, царящего над городом, и от старой позеленевшей скульптуры, свидетельствующей о величественном прошлом, - все это создавало особое настроение. Недаром многие знаменитые философы и музыканты жили в Гейдельберге, и в память о них по склону горы шла «философская тропа». Недаром скульптура мудрой Афины венчала старый мост, недаром… Но это можно продолжать до бесконечности. Просто казалось, что в городе вместе с культурой куется особое время. Здесь рождается и здесь же умирает.

Однажды вечером разразилась гроза. Спеша укрыться от непогоды, я завернул в какую-то гостеприимную таверну. Она была полна, и в ней было тепло и уютно.

Странствующие музыканты развлекали собравшихся песнями и музыкой XV века. Когда-то они звучали в этих кабачках для наших предков и чудом сохранились в чьей-то памяти или в старинных нотах. Музыкантов было шестеро: трое юношей и три девушки. В старинных нарядах, распевающие разудалые или протяжные мелодии, они казались пиратами, явившимися после удачного рейса. Смех, шутки, стук барабана, звуки свирелей и скрипки, бешенные танцы сыпались одно за другим, вовлекая гостей в безудержное веселье. В разгар пирушки сильный удар грома прозвучал в тот самый момент, когда кончилась одна песня и началась другая. На смену веселью в наступившей тишине одинокий женский голос затянул протяжную, грустную мелодию. Какая-то старинная песня девушки, ждущей своего возлюбленного. Странные слова были обращены к нему. Она заклинала прийти к ней, хотя никогда его не видела прежде: «Из-за дали веков, из-за дали морской я зову тебя и верю, что где-то ты есть, мой возлюбленный, иначе для чего Бог создал мое сердце и поселил в нем ожидание тебя. Я ищу и жду. Мимо глаз моих проходит столько людей, сколько волн стучится о берег, но я не встречаю тебя, мой Единственный. Прошу отзовись, приди, напои меня водой, и я подарю тебе три розы».

Что-то необыкновенное произошло со мной. Мелодия простой песни вдруг словно проколола мое сердце, а слова оказались обращенными прямо ко мне.

Этот зов имел силу могучего заклинания. Я закрыл глаза и очутился в какой-то каморке. Одинокая лампада освещала убогую обстановку. В узкое оконце, напоминающее скорее бойницу замка, заглядывал серп луны.

На широкой кровати, занимавшей чуть ли не всю комнату, лежала девочка лет пяти с бледным личиком и чудесными золотыми волосами, которые покрывали ее чуть ли не до самых ног.

Губы ее были сомкнуты, но мне казалось, что она только-только пела эту песню и эхо ее голоса еще звучало в каких-то темных галереях, ведущих в эту комнату. На глазах ее блестели слезинки, но, увидев меня, она улыбнулась.

– Вот ты и пришел! - сказала она. - Скорее дай мне воды, а то я умру.

Я растерянно оглянулся. На подоконнике стоял старый кувшин и чаша. Я налил воды и протянул ей. Она глотнула и покачала головой.

– Мне нужно больше воды!

– Сколько больше?

– Ну как ты не понимаешь! Я хочу море!

– До него далеко.

– Но и ты был так далеко, еще и дальше. А теперь ты пришел, значит, ты волшебник и можешь все. Я жду! - заявила моя собеседница.

И я начал ей рассказывать сказку о море, и, как в чудесном сне, все, что я говорил, тотчас являлось перед нами. И вот мы были на скалистом острове, увитом плющом и розами. Мраморный замок нес свои башенки над бирюзовой поверхностью волн, ласточки вили гнезда по стенам. Чайки кружили над берегом. Затем мы плыли на корабле и слышали музыку и пение сирен… Но я не хочу снова пересказывать свои фантазии, которые открывали нам дороги в подводные гроты, знакомили с русалками, приводили ко встречам с принцами и трубадурами, пилигримами и пиратами… В заключении этой фантастической ночи мы вернулись в дом, где жила моя крошечная подруга.

– Вот я и здорова! - смеясь, сказала она. - Теперь поцелуй меня, и я подарю тебе розу.

Я потянулся к ней и вдруг увидел наше отражение в оконном стекле, уже освещенном встающим солнцем. Я увидел себя таким же ребенком, как и это чудесное дитя. Облаченный в костюм пажа, я составлял достойную пару моей маленькой даме. Она также была в старинном голубом платье, обшитом кружевами. Белый завитой парик венчал ее точеную головку. Девочка протянула мне желтую розу, словно выкованную ювелирами из бледного золота. Медовая сладость ее аромата заставила мою голову закружиться. Когда же я открыл глаза, то очутился опять за столом в таверне Гейдельберга. Вокруг сидели незнакомые люди и пили пиво. Выступление странствующей труппы окончилось. Я подошел к музыкантам и спросил, будут ли они еще где-нибудь выступать. Они назвали таверну, в которой собирались выступить на следующий день.

И опять была гроза, и я снова сидел в зале, с нетерпением ожидая той волшебной песни. И вот она зазвучала и перенесла меня в иное место. На этот раз я оказался на искалеченном пиратском судне. Прелестная девушка с большими печальными глазами стояла у мачты, глядя на гигантские волны океана, что одна за другой постепенно разрушали корабль. Увидев меня, она виновато улыбнулась:

– Я боялась, что погибну и больше не увижу тебя. Но ты пришел, и мне ничего не страшно. Спасибо тебе.

Ее прозвище было Сирена, и пение чаровало всех, кто ее слышал. Сам король захотел, чтобы она пела только для него. Она отказалась. Король построил для нее чудесный дворец с парком на берегу моря. Сирену это не прельстило. Свободу свою она не захотела обменять ни на что. В своих песнях она позволяла себе смеяться над глупостью и властью, богатством и лицемерием. Король разгневался и велел заточить ее в тюрьму. Девушка бежала из страны и нашла себе прибежище среди странствующих музыкантов. Наконец пираты похитили ее, чтобы она скрашивала их жизнь, полную опасностей и сражений.

Ее голос и песни смиряли их свирепость. Она не принадлежала никому и пела лишь тогда, когда ей хотелось. Пуще своих сокровищ берегли ее морские разбойники. И вот после неудачного боя их израненное судно настиг шторм. Волны добивали корабль, и с минуты на минуту он должен был пойти ко дну. Оставшиеся в живых сколачивали плот. Раненные догадываясь, что для них не будет места, с тоской заряжали пистолеты, чтобы оборвать свою жизнь вместе с гибелью корабля. Капитан вышел из каюты и подошел к Сирене: «У правого борта маленькая шлюпка для двоих. Мы должны, не дожидаясь развязки, спуститься в нее незаметно и отчалить. Может, нам повезет…» Она покачала головой. Пират побагровел и вдруг взгляд его упал на меня. «Кто ты? Как сюда попал? Так вот твой хранитель, Сирена!» Лязгнув о ножны, в одно мгновение в его руках оказалась шпага. Я отступил. Холодный клинок коснулся моей груди. «Волшебник! Вспомни, что ты все можешь!» - крикнула девушка. Я кивнул и тотчас ощутил в своей ладони рукоятку другой шпаги. Не зная приемов фехтования, я отбивался и наносил удары. Несколько моряков бросились на помощь капитану. Порой их клинки проходили сквозь меня, но не приносили мне вреда, как если бы протыкали воздух. Я оставался невредим и продолжал сражение. Ужас охватил пиратов. «Призрак! Это призрак!…» раздались голоса, и они кинулись прочь от меня. Громадная волна опрокинулась на палубу и смыла почти всех, кто на ней находился. Корабль страшно затрещал. Я подал руку Сирене и она взяла ее. Мы спустились к накренившемуся борту и увидели на воде ялик. Мы отчалили вовремя. Следующая волна поглотила корабль. Целую ночь мы плыли, и волны каждую секунду грозили захлестнуть лодку. Но Сирена не страшилась и порой начинала петь мне свои песни. Под утро ялик перевернулся, и мы оказались в воде.