Щепотка перца в манной каше - Шугаев Аркадий Анатольевич. Страница 7

— Лирика это, Аркаша. Деньги надо делать, а не клятвы давать, — решительно отверг мое предложение Македон. Я нехотя согласился.

Итак, мы с Александром вступили на скользкую, ненадежную дорожку авантюризма.

Глава 2. Как можно разбогатеть

Я с раннего детства хотел стать богатым, причем тогда уже я знал, что не смогу зарабатывать деньги ежедневным, монотонным трудом. Начиная с пяти-шести лет меня тянуло на различные авантюры. Благодаря тому, что отец очень много занимался моим воспитанием, я был просто загружен знаниями из различных областей человеческой жизни. Первой попыткой озолотиться была идея с выращиванием жемчуга. Мне было пять лет, и я уже знал, что жемчуг получается, если песчинка или маленький камень попадает в полость между раковинами двустворчатых моллюсков.

Жили мы тогда всей семьей на берегу Финского залива, в Комарово, где у нас была дача. Весь пляж там был усыпан раковинами пресноводных двустворчатых моллюсков «Margaritana margaritifera», как раз то, что мне было нужно. За несколько дней я собрал их огромное количество, нафаршировал каждую камнями, склеил пластилином и погрузил в бочку с водой, стоящую во дворе. Стал ждать и думать, что я куплю на вырученные деньги. Прошла неделя, пора было проверять — насколько уже вырос слой перламутра на камнях, находящихся в раковинах. Вытащив жемчугообразующие конструкции из бочки, я был расстроен и удивлен — жемчуг не получился. Поломав голову о причинах неудачи, я пошел к отцу выяснять, в чем дело.

— Папа, ты уверен, что жемчуг получается именно таким способом?

— Да, моллюск обволакивает чужеродный предмет перламутром, который вырабатывает специальная железа, — так получается жемчужина.

Вот оно в чем дело, кроме раковин еще и сам моллюск нужен!

— И сколько для этого процесса нужно времени? — спросил я у отца.

— Думаю, годы. Лет десять, не меньше, — был ответ.

Плюнул я на жемчужную ферму, раковины и камни выкинул на помойку. Годы… Мне СЕЙЧАС деньги нужны.

Срочно нужно было придумать новую тему. Я решил разводить осетров. Это намного быстрее и выгоднее капризного жемчуга.

Всем известно, что рыба получается из икры. Банка черной паюсной стояла в холодильнике. Я размешал ее в той же бочке с водой, где была жемчужная ферма, и стал ждать появления мальков. Подсчитал примерно, сколько осетров получится. Маловато будет. Решил Мишку, соседа, в долю взять. Его бабка работала в отеле «Астория», икра у них, значит, точно есть. Но я на всякий случай решил уточнить.

— Мишка, у вас дома черная икра есть?

— Зачем тебе?

— Я осетров на продажу выращиваю, скоро машину куплю.

— Я тоже хочу!

— Неси икру, только никому ни слова.

Толстенький Мишка побежал домой. Скоро возвращается, расстроенный.

— Ну, принес? — спросил я.

— У нас только красная, и мне ее вынести не разрешают.

— Красная тоже нормально, лососи не дешево стоят.

— А как вынести-то? — спросил Мишка.

— Скажи, что икры поесть хочешь, а сам за щеку ее спрячь и сюда.

Через полчаса Мишка стучит мне в окно, щеки шире плеч. Подвел я его к бочке.

— Плюй сюда!

Размешали мы палкой икру.

— Ну все, иди домой и держи язык за зубами.

Мишка прибегал ко мне через каждый час, узнать как там его лососи.

— Дурак, так быстро они не вылупятся. Иди, я тебя позову, когда надо будет.

Через несколько дней меня постиг новый удар. Родители обнаружили пропажу икры и обратились ко мне за объяснениями. Я долго держался, но в итоге открыл им свою тайну. Отец уже в то время видел во мне сильную личность и уважал как самостоятельного человека. Поэтому без издевательств, спокойно объяснил, что соленая икра, употребляемая в пищу — мертвая, и по этой причине из нее никто вылупиться не может.

Неудача с разведением ценных пород рыбы не остановила меня. В школе, в начальных классах, я пытался стать королем порнографического бизнеса. Я записался в фотокружок и пользовался там бесплатными реактивами и техникой. Отпечатанные картинки с изображением голых теток прекрасно раскупались школьниками. Негативы я купил у такого же делового человека, учащегося в параллельном классе. Миллионов на человеческих пороках я не сделал, хватало только на кино и мороженое.

В дальнейшем были предприняты еще сотни попыток мгновенного обогащения. Все они потерпели крах.

Со времени первых авантюр прошло уже двадцать лет, но я все еще надеялся разбогатеть. Поэтому очень серьезно отнесся к рассказу Вовы Завгороднего о том, что у них на Псковщине есть река, где мужики за ночь налавливают до тысячи раков, да и рыбы там тоже немеряно. Я рассказал об этом Македону и предложил попробовать заработать на ракоторговле. Мгновенно соображающий Македон на лету подхватил эту идею.

— Свежие раки — дефицит, поэтому ценники можно ставить любые. Конкурентов у нас с таким товаром не будет, — так он оценил ситуацию.

Сходили мы с Македоном за портвейном и сели обсуждать план предстоящей экспедиции в Псковскую область.

— Вову берем проводником, за малую долю, — сказал Македон.

— Согласен. Саня, предлагаю взять еще Колю Ничко, он говорил мне, что в Хохляндии каждое лето раков ловит.

— Ладно, возьмем, хотя делиться не очень хочется.

— Саня, ты представляешь себе, как их вообще ловят?

— Нет, научимся.

— Вот он и научит.

— Ладно, черт с ним, — согласился наконец Македон.

Вызвали Колю как опытного специалиста. Он быстро составил список необходимых атрибутов рачьей охоты. Мы подсчитали наличность, заняли недостающую сумму и поехали за рачевнями на Кондратьевский рынок. Решили, что десяти штук пока хватит. Потом, когда поставим дело на поток и наймем рабочих, докупим еще орудий лова. По совету Володи взяли также пять бутылок водки для представительства и налаживания контактов с местным населением. Фонарь и веревка у меня были. Выезжать решили через два дня.

В намеченный срок мы вчетвером встретились на вокзале и сели в поезд. Предстояло ехать семь часов до станции Сущево, оттуда еще полчаса лететь на кукурузнике через болота, там полчаса пешком — и мы на месте. Первый час в поезде прошел спокойно, ехали, смотрели в окно. Потом, замечаю, погрустнели все и на сумку хищные взгляды бросают. Наконец Завгородний не выдержал.

— Там народу-то — пару человек всего живет, много мы для них водки взяли, — выдавил он.

— Да, действительно, четырех бы вполне хватило, — поддержал его алкоголик Ничко.

— А непредвиденные обстоятельства? — пытался я их образумить.

— Ну какие, например?

— Змея вдруг укусит?

— Шугаев, если змея тебя укусит не в член, я сам яд отсосу, не помрешь, — пообещал мне благородный Ничко.

— А если в член?

— Видел я твой член, змее его час искать надо будет, чтобы укусить, да и то промахнется, — заржал мерзавец.

— Ладно, черт с вами, но только одну, подчеркиваю, одну бутылку! — сдался я, смалодушничал, но если честно, то ведь и самому мне выпить хотелось.

Македон выставил бутылку на стол. Пассажиры вокруг насторожились, в общем вагоне ведь едем. Выпили мы, зажевали зеленым луком, пошли в тамбур курить.

— Вот так и надо пить, не нажираться, — это я пытался воздействовать на себя и своих товарищей.

— Так пить — только рот пачкать, — брезгливо бросил Завгородний и страшно задвигал желваками на щеках, зло сощурив глаза.

— Закуски все равно нет, — с надеждой в голосе заметил Македон.

— Я сала немного взял, — признался Ничко.

— Что же ты раньше, хохол, молчал?

— Я не хохол, а потомственный кубанский казак, — Коля гордо выпрямился во весь свой полутораметровый рост. — Моего деда Ничко никто выпороть не мог, — продолжал казак.