Медовый месяц - Барилли Габриэль. Страница 8
ЛИНДА. Ты меня понимаешь.
БАРБАРА. Я бы поступила именно так...
КРИСТИНА. Что бы сказал Мануэль...
БАРБАРА. Мне это безразлично - на его алименты я буду жить просто великолепно.
КРИСТИНА. Что?!
БАРБАРА. Я развожусь с ним.
ЛИНДА. Вот здорово. - Мартин, конечно же, возьмет двойные каюты, - ты едешь со мной!
КРИСТИНА. Линда!
БАРБАРА. Мне уже давно хотелось побывать в Луксоре, увидеть белый храм... как это заведено у классических супружеских пар.
ЛИНДА. Да, и еще - обелиски в Асуане, которые до сих пор скрыты под землей, и ...
КРИСТИНА. Барбара!!
БАРБАРА. Что случилось?!
КРИСТИНА. Вы что, обе тронулись?!
БАРБАРА. Да, доктор, я тронулась - слава Богу, наконец-то я стронулась обратно туда, где мое место и откуда семь лет назад я позволила себя стронуть, - и все это длилось так долго, пока я и в самом деле едва не тронулась, но теперь это в прошлом, главное, что у меня нет никакого желания тронуться по-настоящему и потому я отправляюсь вместе с Линдой в Египет!
ЛИНДА. Ура!!!
БАРБАРА. Ведь я была привлекательной, интеллигентной женщиной, излучавшей обаяние и юмор, я была сексуальной, как Линда, и могла сама выбирать, как я проживу свою жизнь, и одно я знаю точно - никогда не бывает поздно, и потому я начинаю вновь с того самого места, откуда я семь лет назад свернула и очутилась в тупике - я не допущу, чтобы меня заворачивали и клали на лед, и больше никогда не стану носить шляпки и сумочки, как у моей матери.
ЛИНДА. Не сиди с таким видом и не изображай из себя укор совести, ты же сама знаешь, как хорошо тебе стало с тех пор, как ты получила развод.
КРИСТИНА. Да, я прекрасно это знаю - долгие одинокие ночи в слишком широкой постели... (Пауза.)
ЛИНДА. Вы чувствуете запах?..
БАРБАРА. Печенье...
КРИСТИНА. Печенье... (Выбегает в кухню.)
БАРБАРА. Просто она до сих пор не может через это переступить...
ЛИНДА. Знаю, но мы-то переступили и потому я сейчас такое устрою, что луна осколками посыплется с неба.
БАРБАРА. Как?
ЛИНДА. Прежде всего - музыка. (Ставит кассету на магнитофон.) "Чтобы луна осколками посыпалась с неба".
БАРБАРА. Что это...
ЛИНДА. Ты что - никогда не ходишь в кино?! (Брюс Спрингстин поет "You can look...")
БАРБАРА. У нас есть телевизор...
ЛИНДА. О нет, забудь об этом... в Египте не будет кино и не будет телевизора, (Она неистово танцует под музыку и начинает снимать с себя костюм Санта-Клауса.) там есть только вечная, ужасная жара и пустыня, и солнце, и синее небо, и Нил, и свобода, свобода, великая, великая, великая, великая свобода.
БАРБАРА и ЛИНДА. Свобода, свобода, свобода, свобода, свобода!
Кристина входит, неся поднос с печеньем и бутылку шампанского
КРИСТИНА. В последний момент успела...
БАРБАРА. Папочка будет тобой гордиться!
Затемнение. Продолжает звучать "You can look..." Начинает светиться гирлянда на елке и музыка переходит наплывом в "I'm on fire". Сцена освещается. На полу сидят и полулежат Линда, Барбара и Кристина, едят и пьют.
КРИСТИНА. Беда в том...
БАРБАРА. Да...
КРИСТИНА. Что вы, наверное, правы...
БАРБАРА. Хм...
ЛИНДА. Да-а... Корица...
КРИСТИНА. Печенье просто сказочное.
БАРБАРА. Это все цукаты.
ЛИНДА. Цукаты...
КРИСТИНА. Вы, наверное, правы...
ЛИНДА. Конечно.
КРИСТИНА. Моя бабушка всегда добавляла миндаль.
БАРБАРА. Моя тоже...
ЛИНДА. И моя.
КРИСТИНА. Помню, как совсем маленькой девочкой я постоянно торчала на кухне и помогала ей, когда она пекла к Рождеству.
ЛИНДА. Как мило...
БАРБАРА. И я тоже...
КРИСТИНА. Вообще-то, какая я была помощница, скорее, я норовила полакомиться остатками теста, если в миске оставалось...
БАРБАРА, ЛИНДА. Я тоже.
КРИСТИНА. Сахар... Помню как он чудесно хрустел на зубах, когда тесто было еще сырое, а потом мы сидели в кухне и от духовки начинал доноситься аромат, и я слушала истории, которые она мне рассказывала.
БАРБАРА. Хм, хм...
КРИСТИНА. Еще она готовила фаршированные яблоки, с изюмом и медом, с орехами, и они потом лопались, и теплый мед сочился из них... и все такое... а перед сном она мне расчесывала волосы, иногда она выглядела такой усталой, и говорила: "Мне следовало все делать по-другому".
БАРБАРА. Хм...
ЛИНДА. И мне следовало с Андреасом поступить по-другому... тоже...
КРИСТИНА. Я спрашивала: "Что ты имеешь в виду?", и она говорила: "Я ни разу никуда не уезжала, постоянно заботилась о твоей матери, расчесывала ей волосы, вот как тебе сейчас... но я так и не посмотрела мир, наверное, мне нужно было уехать... далеко, далеко..."
ЛИНДА. В Египет...
КРИСТИНА. "Да, но тогда бы меня не было на свете" - отвечала я, и тогда она укладывала меня в постель и тихо говорила: "Спи сладко" - и я засыпала, а в доме что-то потрескивало и на моем окне пышно расцветали ледяные цветы, и я мечтала о том, как я далеко, далеко уеду, очень, очень далеко...
БАРБАРА. Хм...
ЛИНДА. Теперь ты можешь это сделать...
БАРБАРА. Для кого эти сигары?
КРИСТИНА. Да, теперь я могу это сделать...
БАРБАРА. Неужели все дело в детях?
КРИСТИНА. Не знаю... а Мануэль не хотел детей?
БАРБАРА. Нет, нет, хотел, но... это было невозможно...
ЛИНДА. Ах!
КРИСТИНА. Извини меня, пожалуйста... но я...
БАРБАРА. Нет, нет, дело в том... и я... он... но теперь все равно так лучше, представь себе, будь сейчас ребенок, как я должна ему объяснять, что делала чужая тетя на нашем диване...
ЛИНДА. Вот именно... (Пауза.)
БАРБАРА. А ты...
КРИСТИНА. Я его, э-э, тогда не оставила... э-э... из-за моей практики... думала, что еще молода, он будет мне мешать... возможно, позднее... возможно... но мне хотелось бы ребенка, когда-нибудь, если... если честно...
БАРБАРА. Радуйся, что не стала рисковать.
ЛИНДА. А я...
БАРБАРА. Что?
ЛИНДА. Да...
БАРБАРА. О чем ты?!
ЛИНДА. Я пока еще не уверена...
КРИСТИНА. Что, что?!
ЛИНДА. Я пока еще... через две недели буду знать точно.
КРИСТИНА. Мне казалось, ты принимаешь...
ЛИНДА. После обручения перестала.
БАРБАРА, КРИСТИНА. Ох!
ЛИНДА. Нет, нет, погодите, шансы составляют один к семнадцати... и потом... я всегда после этого сразу же вставала с постели... ведь правильно, да?!
БАРБАРА. Она вставала!