Девственница - Деверо Джуд. Страница 12

— Я готов пройти его.

— Ты можешь потерять и Джуру, и Сайлин.

— Если в бою, то я приму вызов.

— Это может быть не твой бой, а Джуры, — сказал Тал. — Ланконские женщины очень сильные. Во время битвы они защищают мужчин с тыла, а когда нет мужчин, сами вступают в бой. Хорошо иметь сильную жену, но мужчина должен выбрать ее на турнире невест.

— Как это? — спросил Руан.

— Это похоже на ваши английские турниры, только в них участвуют женщины.

— Схватка между женщинами? — опешив, спросил Руан.

— Нет, но они соревнуются в ловкости, стрельбе, метании копья, прыжках через преграду, борьбе — в турнире много заданий. Победительница достается мужчине.

Прежде чем Руан пришел в себя, Тал взял сына за руку и сказал:

— Если речь идет о короле, то приглашения рассылаются всем племенам. Джура молода, у нее мало опыта. Ты не знаешь, как она поведет себя в соревновании. Она может проиграть… — он помедлил, — как и Сайлин.

— Это возможность, которой я обязан воспользоваться.

— Ты не понимаешь. Большинство женщин в войске — красавицы, но другие племена, чтобы выразить свое презрение ирлианскому королю, пришлют зверски уродливых. Ты никогда не видел ултенских женщин. Это отвратительные создания, хитрые и бесчестные. Они срежут у тебя ночью волосы, если найдут на них покупателя. И Брокейн пришлет какую-нибудь мегеру. У меня коровы лучше, чем зернанские женщины. Подумай, что ты делаешь, мальчик, и бери Сайлин. Она красива и…

— А ты бы отважился на турнир, чтобы завоевать мою мать?

— Ради нее я бы решился на что угодно, — спокойно ответил Тал. — Во мне кипела кровь…

— Моя кровь тоже вскипела, когда я увидел Джуру, — твердо ответил Руан. — Созывай турнир. Тал кивнул.

— Хорошо, по держись пока от нее подальше. Пусть никто не знает, что ты хочешь получить ее. Ты не представляешь, какую заваришь кашу, если мы отвергнем сына Бриты. Я скажу, что этим турниром ты хочешь показать, что уважаешь права всех племен. У каждого племени должна быть возможность посадить на трон свою королеву. А сейчас иди. И пришли ко мне Сиомуна, я объявлю о турнире невест.

— Может, ты хочешь увидеть свою дочь и внука? Глаза Тала округлились.

— Лора? Крошечная девочка, которую я оставил у Вильяма? Она с тобой?

— Да, и с нею ее сын Филип. Умный мальчик.

— Держу пари, не такой умный, как ты в этом возрасте, — с нежностью произнес Тал. — Да, пришли их ко мне. Я буду молиться, чтобы Лоре понравился какой-нибудь достойный ланконец.

Руан улыбнулся.

— Уже не нужно. Похоже, она имеет виды на Ксанта.

Тал расхохотался и снова закашлялся.

— Этот старый боевой конь? О, это будет отличная пара. Он никогда не был женат, и понадобится огненная женщина, чтобы растопить его каменное сердце.

— Если кто-то и сможет это, так только Лора. Руан поднялся, затем в порыве схватил руку отца и поцеловал ее.

— Мне жаль… мне жаль, что… — Hет! — резко оборвал ею Тал. — Никаких сожалений. Я молился каждую ночь, чтобы ты вырос именно таким. Ты не принадлежишь никакому племени. Ты ланконский король, для которого все племена равны. Ты сможешь объединить страну. Нет никаких сожалений. Пришли ко мне мою дочь и внука.

— Хорошо, отец, — ответил Руан и направился к двери.

— Сын, — окликнул его отец, — скажи Сиомуну, чтобы он дал тебе подобающую одежду, а то ты выглядишь слишком по-английски.

Руан кивнул и вышел из комнаты.

Он прислонился к каменной стене и прикрыл глаза, словно ощущая весь груз, возложенный отцом на его плечи. Он всегда думал, что будет королем целой страны, а оказалось, что ему предстоит объединить шесть племен, которые грабят и убивают друг друга без зазрения совести. Руан помолился Богу, прося помочь ему. Он сделает все, что в его силах, и надеется, что Бог поможет ему. И Джура, подумал он, открывая глаза. Джура тоже поможет ему. Он направился по темному коридору и остановился, услышав гневный голос Лоры и сдавленный смех Ксанта.

— Позвольте перебить вас, — сказал Руан. — Отец хочет видеть тебя и Филипа. И еще, Ксант, найди, пожалуйста, мне человека по имени Сиомун.

— Да, мой господин, — почтительно ответил Ксант и скрылся.

— Сначала к Сиомуну, — прошептал Руан, — потом к Джуре. — И он, насвистывая, последовал за Ксантом.

Джура с сожалением оставила поляну для тренировок, но пришедший за ней молодой человек сказал, что ее срочно зовут. Непонятно, зачем она понадобилась в конюшне, но в последнее время все было непонятно.

С тех пор как Тал послал за своим английским сыном, ее мир перевернулся. Сейчас нужно пойти и выяснить, кто ждет ее в конюшне, потом найти Джералта.

В конюшне было темно и пусто. Она с отвращением подумала, что если бы зернанцы сейчас напали на них, то без труда бы победили.

— Эй, — позвала она, но никто не ответил. Джура заподозрила неладное, вытащила нож и, крадучись, медленно пошла вдоль стойл.

Как Джура ни была осторожна, она не была готова отразить это нападение: кто-то зажал ей рукой рот; выбил из ладони нож и втащил в лошадиное стойло.

Она попыталась сопротивляться, но мужчина повернул ее и крепко прижал к себе. В темноте она не могла видеть его лица, но ее тело подсказало ей, что это он.

Когда его рот коснулся ее рта, она ответила на поцелуй со всей страстью, которая пылала в ней. Вчера Джура убеждала себя, что ее встреча с незнакомцем была случайностью и это никогда больше не повторится. Просто так совпало. Она соскучилась по Дайри, и к тому же этот мужчина был почти голый. Она лишь немного удовлетворила свою страсть. Это так естественно — почувствовать удовольствие, когда тебя целует красивый мужчина.

Но сейчас Джура снова провалилась в волшебный сон. Она не помнила, как оказалась в объятиях незнакомца, как ее тело обмякло и затрепетало от его прикосновений.

Когда он поднял голову, ее руки были обвиты вокруг его шеи, пальцы перебирали волосы на его голове.

— Джура, — прошептал он, и его голос пронзил ее. — Мы сейчас будем вместе.

Она почувствовала его губы около своих губ и раскрыла рот, как цветок раскрывается перед пчелой, желая, чтобы взяли его пыльцу. «Вместе» означало займемся любовью, и она была готова. Она не думала о последствиях.

Джура слегка раздвинула ноги и прижалась бедрами к нему, полностью вверяя себя его сильным рукам.

— Любимая, — шептал он, горячо целуя ее в шею. — Мы будем вместе. Я все устрою.

— Да, — бормотала она, прикрыв глаза и откинув голову. — Вместе. Сейчас.

Он отпрянул, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Ты так искушаешь меня, что я не могу сдержаться. Джура, любимая моя, я впервые испытываю такое чувство. Скажи, что ты любишь меня. Я хочу услышан, эти слова.

Она не могла говорить. Она ощущала его тело и желала раствориться в нем.

— Джура! — воскликнул он и так страстно поцеловал, что она потеряла равновесие и, попятившись, стукнулась спиной о каменную стену конюшни. Но он не выпустил ее из рук, а лишь крепче прижался к ней губами. Ей показалось, что его тело сейчас раздавит ее, но вместо того, чтобы попытаться освободиться, она лишь сильнее прильнула к нему.

Внезапно он отпустил ее и отпрянул.

— Уходи, — сказал он прерывающимся от волнения голосом. — Уходи, или ты больше не будешь девушкой. Оставь меня, Джура.

Чтобы не упасть, Джура схватилась сзади за камни. Ей казалось, что сердце колотится у нее в горле.

— Уходи, пока нас не увидели, — сказал он. Сознание стало возвращаться к Джуре. Да, их никто не должен видеть. У нее подгибались колени. Цепляясь за стены, она направилась к выходу.

— Джура, — позвал он.

Она не обернулась. У нее не осталось сил на это последнее движение.

— Запомни, что ты моя, — сказал он. — Не позволяй сыну Бриты прикасаться к тебе.

Она кивнула, не понимая смысла его слов. Она не помнила, как пришла к баракам, где жили женщины-воины, потому что в голове у нее был только он. Ее пальцы еще помнили ощущение его тела.