Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук. Страница 51
«Любопытно! — повторил Малагейт. — Набег на Монтплезант. Это было давно».
«Наша экспедиция носит весьма необычный характер, — прокомментировал Келле, решивший относиться к происходящему с иронической отстраненностью. — По меньшей мере мы достигли поставленной цели. Планета существует и вполне соответствует описанию господина Герсена. Он получит деньги, перечисленные на депозитный счет».
«Не получит, пока мы не вернемся на Альфанор», — проворчал Деттерас.
Герсен обратился к Малагейту: «Ты приложил много усилий, чтобы заполучить эту планету. Почему?»
Малагейт безразлично пожал плечами.
«Человек мог бы стремиться к тому, чтобы поселиться на этой планете, построить здесь дом или дворец, — продолжал Герсен. — Звездному королю это не нужно».
Через некоторое время Малагейт ответил: «Так же, как большинство твоих соплеменников, в этом ты ошибаешься. У людей, в общем и в целом, весьма ограниченные представления. Ты забываешь, что индивидуальные различия существуют не только среди людей. Допустим, что некоторым из нас отказывают в возможности пользоваться преимуществами свободы на нашей планете. Такие особи становятся отверженными изгоями — они не могут приспособиться к человеческому обществу, но вернуться к соплеменникам тоже не могут. Обитатели Гхнарумена (звездный король с легкостью произнес это название, звучавшее, как приступ хрюкающего кашля) гордятся тем, что они — самая законопослушная раса в Ойкумене. Короче говоря, вовсе не каждый уроженец Гхнарумена решится подражать карьере Аттеля Малагейта. Может быть, они правы — а может быть и нет. Кто знает? Я вправе сам выбирать свой образ жизни. Как вам известно, звездные короли стремятся к соперничеству. Планета, на которую мы прилетели, прекрасна в человеческих глазах. Мне она тоже нравится, более или менее. Я собираюсь привезти сюда соплеменников, звездных королей, чтобы они размножались и развивались в мире прекраснее Земли. Я хочу основать новый мир и населить его существами, более совершенными, чем люди и обитатели Гхнарумена. Такова моя надежда. Вы неспособны ее понять, ибо взаимопонимание между вашей расой и моей невозможно».
Деттерас процедил сквозь зубы: «Вы получили убежище в нашей среде и воспользовались преимуществами наших свобод для того, чтобы наносить нам ущерб и, в конечном счете, опозорить нас! Если Герсен вас не прикончит, я задушу вас собственными руками!»
«Никто из вас не убьет Аттеля Малагейта, звездного короля!» — двумя размашистыми шагами Малагейт скрылся в шлюзовой камере. Деттерас бросился за ним и тем самым помешал Герсену выстрелить из лучемета. Обернувшись на пороге трапа, Малагейт пнул Деттераса в пах, спрыгнул на землю и стал бегом спускаться к реке.
Герсен встал в проеме выходного люка, прицелился в убегающую зигзагами фигуру и выстрелил, но не попал. Спустившись по трапу, Герсен пустился в погоню. Малагейт задержался у кромки воды, оглянулся и побежал дальше, вниз по долине. Герсен бежал выше по склону, где почва была тверже, и стал постепенно настигать почетного ректора, начинавшего вязнуть на болотистом участке. Снова оказавшись у кромки воды, Малагейт нерешительно остановился. Если бы он бросился в реку, Герсен пристрелил бы Малагейта прежде, чем тот успел бы выбраться на противоположный берег. Малагейт повернулся лицом к Герсену — уже не человеческим лицом. Герсен удивился тому, что не распознал притворство «князя тьмы» с первой минуты. Малагейт издал гортанный возглас на булькающем, нечеловеческом языке, опустился на колени и исчез.
Добежав туда, где стоял Малагейт, Герсен увидел темное отверстие в речном берегу, диаметром больше полуметра. Наклонившись, он заглянул в эту нору, но ничего не увидел. Подбежали запыхавшиеся Деттерас и Келли: «Где он?»
Герсен указал на нору: «По словам Луго Тихальта, под землей на болотистых берегах живут громадные белые личинки».
«Гм! — поднял бровь Деттерас. — Предки звездных королей жили в болотах, как раз в таких норах. Он нашел для себя идеальное убежище».
«Ему придется вылезти, — с сомнением сказал Келле, — чтобы есть, чтобы пить».
«Не стал бы с уверенностью на это рассчитывать. Звездным королям не нравится человеческая пища; люди находят пищу звездных королей не менее отталкивающей. Мы выращиваем растения и домашних животных; звездные короли выращивают, в сходных целях, червей, насекомых и прочую гадость. Войноткач — простите, Малагейт — вполне может найти себе подходящее пропитание под землей».
Герсен взглянул на верховья долины — туда, куда убежал Хильдемар Дасс: «Я упустил обоих. Я готов был пожертвовать Дассом ради Малагейта, но обоих...»
Герсен, Келле и Деттерас стояли на берегу реки. Прохладный ветерок поднимал рябь на поверхности воды и шевелил ветви огромных темных деревьев, окружавших подножия холмов. Большая группа дриад, блуждавших по противоположному берегу, повернули серебристые головы с лиловато-зелеными подтеками зрительных органов — они явно смотрели на людей.
Герсен сказал: «Пожалуй, когда мы улетим и оставим бандитов здесь, их судьба на этой планете будет не лучше смертной казни».
«Хуже! — убежденно заявил Деттерас. — Гораздо хуже».
Они медленно вернулись к звездолету. Заметив приближение Герсена, Паллис Этроуд, сидевшая на траве, поднялась на ноги. Нельзя было сказать, что она не заметила или не понимала события последних нескольких минут, но они ее явно мало интересовали. Она подошла к Герсену, взяла его под руку, улыбнулась ему. Ее лицо снова стало подвижным и даже немного дерзким.
«Кёрт, мне здесь нравится — а вам?»
«Мне здесь тоже нравится, Паллис — замечательная планета».
«Представьте себе! — трепетно произнесла Паллис. — Красивый дом — там, на холме. У старого сквайра Мортона Ходенфро был красивый дом на склоне Чернокаменного кряжа. Как было бы хорошо жить в таком доме! Как вы думаете, Кёрт? Может быть... все может быть...»
«Сначала нужно вернуться на Альфанор, Паллис. А потом мы поговорим о том, следует ли нам возвращаться сюда».
«Хорошо, Кёрт, — она поколебалась, после чего положила руки ему на плечи и стала тревожно искать глазами в его глазах. — Вы все еще... все еще... интересуетесь мной? После всего, что случилось?»
«Конечно! — на глаза Герсена навернулись слезы. — Все это случилось из-за меня, вас ни в чем нельзя обвинить».
«Ни в чем... Но там, где я родилась, в Лантанго, мужчины очень ревнивы».
Герсен не нашелся, что на это сказать. Он поцеловал ее в лоб и погладил по плечу.
Сзади послышался шутливо-ворчливый голос Деттераса: «Что ж, Герсен, вы злоупотребили моим временем и временем Келле, самым бесцеремонным образом. Не могу сказать, что мне доставила удовольствие эта экспедиция, но не могу сказать также, что она оказалась бесполезной. Вы преподали нам урок».
Осторожно приблизился Робин Рампольд, до сих пор державшийся в тени звездолета. «Хильдемар сбежал, — скорбно пожаловался он. — Теперь он заберется в горы, потом найдет какой-нибудь город, и больше я его никогда не увижу».
«Забраться в горы он может, — возразил Герсен, — но на этой планете нет никаких городов».
«Я следил за склонами холмов — в лесу темно, почти ничего не видно, — сообщил Рампольд. — Наверняка Хильдемар прячется где-нибудь поблизости».
«Вполне вероятно», — согласился Герсен.
«Вы представить себе не можете, как все это печально!» — почти рыдал Рампольд.
Герсен рассмеялся: «Вы предпочли бы остаться в клетке?»
«Нет, конечно нет! Но в клетке я мечтал. Мечтал о том, что я буду делать, когда освобожусь. Надеялся и мечтал семнадцать лет. Теперь я свободен, а Хильдемар от меня убежал!» — понурив голову, Рампольд вернулся в тень звездолета.
Помолчав, Келле сказал: «Как ученый, я нахожу эту планету исключительно интересной. Как человек, я нахожу ее завораживающей, неизъяснимо притягательной. В качестве Кагге Келле, коллеги бывшего Гайла Войноткача, я нахожу этот мир невыносимо гнетущим. Готов покинуть его в любой момент».