Улей. Игра в кошки-мышки (СИ) - Баковец Михаил. Страница 25

— Понимаешь, ты как пропадаешь, так у меня что-то с вниманием становится, прям рассеянность нападает. Не сразу вспоминаю, что ты просил сделать, будто это было давно и вообще мне не интересно нисколько. И палки эти видел, вроде как, и помнил, что ты между ними находишься, а в голове, как будто кто-то шепчет, мол, ты левее кинь, там точно такое же место, как и между меток, и даже лучше. И такой же голос нашёптывал, когда я тебя руками ловил.

— Голос? — озадачено переспросил я.

— Ну, не прям так, по-настоящему слышал, — поморщился собеседник. — Ощущения такие просто… про голос, для большего понимания твоего сказал. Слушай, а этот Дар у каждого будет?

— Дар, у каждого, — кивнул я, подтверждая, — но всегда разный. Кто-то может сигареты от пальца прикурить, а другой стометровку за три секунды покрыть.

— Полезные штуки, — уважительно покачал головой он. — А то вечно зажигалки теряются или ломаются, а спички размокают. Да и убежать от тварей можно, никто не догонит, такого шустряка.

Я вспомнил парочку прытких мутантов, с которыми бился врукопашную. Те двигались, если и медленнее, чем сто метров за три секунды, то ненамного.

— Не сказал бы, что это так сильно поможет. Видал я тварей не менее быстрых, — сообщил я Петровичу.

— А у меня тоже будет Дар? — жадно спросил он меня. — А какой, это зависит от возраста или из какого мира прибыл?

— Должен быть, у всех же бывает, если та девчонка не наврала мне, или не приукрасила. А какой… Тут я уже ничего не могу сказать, Петрович. Ладно, пора нам собираться, а то уже времени много прошло с этими экспериментами.

Заночевали в каком-то дремучем парке, заросшем настолько, что мне пришлось местами использовать топор. Зато после того, как устроились в самой чащобе и срубленными ветками перекрыли проход, пробраться без шума к нашей лёжке, ни у кого не выйдет. Ужинали опять всухомятку, опасаясь запахом дыма, навести на себя тварей. Петрович посетовал, что не нашли саморазогревающихся консервов, а ведь они встречаются самые разные — от каши и супа, до компота.

Дежурили по пять часов и, вроде бы, даже выспались оба. Мне этих часов, вполне хватило на отдых, по причине молодости. Да и Петрович с начинающейся старческой бессонницей, не жаловался.

Шли до двух часов дня, за это время сделал две остановки на отдых и лёгкий перекус. Лёгким он был, по правде говоря, для напарника, сам же я лопал так, что за ушами трещало, и в порциях не обделял себя. В итоге, у нас осталось только на ужин, завтра уже придётся сосать лапу или выходить из лесов и искать ближайший кластер, чтобы разжиться продуктами.

Когда в лесу наткнулись на старую дорогу — две глубокие колеи, уже заросшие местами молоденькими деревцами и кустами, то решили идти по ней. И вскоре она сошлась с бетонкой.

— Странно как-то, — Петрович присел на корточки и пощупал край плиты, сантиметров на десять возвышавшейся над грунтовкой, — это кому в голову так пришло дороги строить?

— Это не строили, тут граница кластеров. Ничего не слышишь?

Напарник насторожился, повертел головой по сторонам, потом отложил оружие и приставил ладони, как локаторы, к ушам.

— Да вроде бы нет, а что случилось? — спросил он через минуту.

Там, — я махнул в сторону, где бетонка пряталась за деревьями, — я что-то услышал. Может, показалось?

— А может, и нет. Дорога-то не заброшенная, могло опять, какого бедолагу перенести сюда…

И тут впереди раздалось знакомое урчание. Судя по тому, как испуганно посмотрел на меня Петрович, сейчас он и сам услышал этот страшный звук.

— Бежим! — я толкнул его назад, в сторону зарослей на соседнем кластере, по которому проходила заброшенная лесная грунтовка.

Урчание раздалось ещё ближе и внезапно изменилось — до этого мутант, словно, жаловался на свою судьбу, а тут чистая незамутнённая радость в его голосе зазвучала.

— Беги!!! — заорал я, когда Петрович запнулся, стал притормаживать и оборачиваться назад. — Бросай мешок и беги! Я разберусь!

Сам же скинул сумку на землю, остановился и обернулся назад.

Меньше, чем в двухстах метрах от меня по бетонке мчался с безумной скоростью мутант в рваной юбке и остатках блузки. Лицо уже сильно изменилось, понять, насколько красива была дамочка при жизни, было невозможно. Двигалась она с невероятной скоростью.

«Накаркали, млин», — с досадой подумал я, вспомнив наш разговор про дары Улья и, в частности, повышенную резвость.

Между нами оставалось метров двадцать, когда я начал стрелять.

«Двадцать один… двадцать один».

Две двухпатронные очереди в грудь и голову, первая притормозила мутанта, вторая разнесла тому лоб.

Не успел я обрадоваться, как с той стороны, откуда примчался мутант, донеслись голоса ещё двух. И один из них звучал внушительно, даже громче и басовитее, чем у моего противника в городе, гонявшего меня по кустам.

На что они реагировали — на зов собрата или мои выстрелы, гадать не стал. Не всё ли равно мне сейчас? И удрать не выйдет — догонят с такой-то скоростью. Нет, уйти, к примеру, лично я смогу, но вот у Петровича шансов на это меньше нуля. И бросить его я не мог, не так воспитан.

А ещё я надеялся на свой дар.

Когда на бетонке показались две фигуры — одна поменьше и уродливый серый «халк» — я стоял на границе кластеров с топором в руках. Автомат убрал, вместо него в кобуре лежал пистолет с патроном в патроннике.

Увидев меня, гигант взревел и резко ускорился, попутно сметая в сторону своего тщедушного коллегу.

«Раз-два-три-четыре!», — мысленно произнёс я, представляя стук палочки дирижёра, и миг спустя, в голове зазвучали невидимые барабаны.

Я отошёл на два шага в сторону, пропуская мимо себя ошарашенного монстра, у которого буквально перед носом исчезла цель. Если же вспомнить слова напарника, что он становился рассеянным, когда начинал думать про меня, то одну-две секунды мутант станет собирать свои мысли.

Так оно и вышло.

Тварь замерла в нескольких метрах в стороне от меня, удобно встав спиной и открыв кошмарный затылок, где бугрилась шишка — самое уязвимое место у подобных созданий.

Продолжая слушать барабанную дробь, я подскочил к чудовищу и нанёс со всей силы удар топором по затылку. От столкновения металла и тела у меня осушило руку, отлетели несколько осколков кости от горба мутанта и… всё.

Пришлось отпрыгивать назад, чтобы не попасть под взмах когтистой лапы. Мутант бил вслепую и поэтому вполне мог попасть.

Желание не поднимать шум, чтобы не привлечь внимание к себе, сыграло дурную шутку. Мой топор просто не смог пробить защиту на голове противника.

Не обнаружив никого позади себя, тварь на мгновение замерла, потом резво повернулась в сторону сумки с автоматом и одним прыжком оказалась рядом с моими вещами, нагнулся, стал принюхиваться.

Когда мутант опустил голову к земле, то его горб разошёлся на две половинки, открыв вид на половинку очищенного мандарина. Щель между костяной броней была достаточная, чтобы вбить в неё лезвие топора и тут же дёрнуть оружие на себя.

Наверное, нарост со споранами и горохом был самым уязвимым местом у таких существ. Вот и эта тварь после удара топора в сосредоточие чёрной паутины и гороха, осела на землю, горой мышц и костей.

Мелкого шустрика я добил после этого без проблем: на миг ему показался на глаза, а потом подловил в то время, когда он пронёсся мимо меня. Точно также хотел свалить «халка», но не ожидал, что столкнусь с природной бронёй.

Когда начал потрошить первого мутанта, из кустов вылез Петрович с автоматом в руках.

— Я это… испугался немного…извини, что не помог… сказал бежать я и побежал… а потом гля — нету тебя, а отсюда только рычание слышно, — с виноватым видом запыханно произнёс он. — Ну, я и назад помчался… нехорошо бросать-то… да и один, что я сделаю? Вдвоём же проще справляться с этими тварями…

— И правильно сделал, что бежал. Тебя бы эти твари, махом разделали. И автоматом не свети — не дай бог, ещё такой урод примчится, — я похлопал ножом по костяной пластине на черепе твари. — Сейчас соберу полезные ништяки и обойдём бетонку по лесу, от греха подальше.