Улей. Игра в кошки-мышки (СИ) - Баковец Михаил. Страница 23

Я ещё дважды выстрелил в голову, потом вогнал пулю в шишку на затылке. Окончательно монстр затих через несколько минут, до этого же момента бился в агонии, превращая приличную лестничную площадку, в филиал стройки, где работают и живут всяческие джамшуты.

— Эй, за дверью! — крикнул я. — Тварь мертва, не стреляй, а то на шум ещё набегут!

— Тарас, ты там, что ли?

Я мысленно выругался, потом плюнул под ноги, узнав голос стрелка.

— Петрович, ты как здесь оказался? Только не говори, что прикрывал меня!

Дверь шевельнулась и упёрлась в мёртвую тушу мутанта, опять раздались матюки.

— Что там? — закончив ругаться и пихать дверь, поинтересовался собеседник.

— Мутант валяется, прям под дверью, мешает.

— Сдвинуть сможешь?

Я оценил размер твари и крикнул:

— Нет, здоров уж очень. В нём килограмм двести с лишним.

Петрович начал опять создавать многоэтажные конструкции и толкать дверь. Сдался минут через пять.

— Тарас, следил я за тобой, признаю. Только плохого не подумай зазря, мне просто нужно выйти к местным, тем, кто давно тут, кто знает тут всё. С тобой проще это сделать. Думал потом выйти, окликнуть издаля, — сказал он через дверь.

— Чувствуешь себя, как? — спросил я.

Минуту он молчал, потом виновато произнёс:

— Не очень, мутит меня, и голова трещит как перед сменой погоды. Всё плохо, как считаешь?

— Не знаю.

Ответ мой был честным. Я не знал, что означает состояние Петровича, так как у меня самого внутренности решили взбунтоваться совсем не вовремя, и голова после недавнего исполнения невидимого оркестра трещала как после жестокого похмелья.

— Тарас, ты тут?

— Тут.

— Слушай, давай дальше вместе двигаться? Вдвоём безопаснее, проще, дежурить можно по очереди. А если мне уж совсем хреново станет, то пристрелишь. Уж лучше так, чем превратиться в одну из этих тварей. Как ты на это смотришь?

Мне сейчас было как-то уже всё равно, да и резоны в словах собеседника были.

— Хорошо, пусть так и будет. Петрович, я тут маленько отдохну и пойду, поищу бензопилу, какую, эту тварь разрежу, чтобы дверь освободить. Подожди.

— Сам же сказал, что на шум ещё могут прибежать! — всполошился тот. — Ничего не делай, меня дождись. Я сейчас через балкон соседний попробую перелезть.

— Только осторожней смотри, — предупредил я его, — соседи могут обратиться уже. Вот они рады будут, когда ты им в пасть сам придёшь.

— Разберёмся.

Пока Петрович искал дорогу ко мне, я занялся осмотром тела мутанта. Будь у меня побольше времени, возможностей и здоровья, то попытался бы вскрыть тушу и посмотреть, что там с внутренностями, куда стрелять можно и нужно, а куда даже и не стоит пытаться, лишь зряшный расход патронов.

Кстати, насчёт здоровья. Петровичу сейчас точно пригодился бы нектар, даже если он заражённый, то день-два, с его помощью, протянет. Да и мне это средство не помешает, если вспомнить слова брюнетки. Вот только добывать ингредиенты для него, мерзко уж очень.

Я покосился на бугристую, перевитую сухожилиями и мышцами тушу мутанта, обтянутую нездоровой серой кожей с тонкими прожилками синих вен и багровых капилляров и вдобавок залитую чёрной кровью.

От головы монстра мало что осталось после пяти автоматных пуль, а ведь там и нужно искать лекарство.

Шишка, казалось, состояла из множества долек, словно, очищенный мандарин, или чесночная головка внезапно выросла на черепе у мутанта. Ещё можно сравнить с закрытым бутоном цветка, но это уж слишком поэтично в адрес твари, которая любит человечину. Лепестки оказались невероятно жёсткими, но достаточно легко разрезались в местах стыка.

Вскрытая шишка была наполнена чёрной субстанцией, вроде минеральной ваты, которую для теплоизоляции на стройке используют. Совсем недавно я видел несколько упаковок такой, в том строящемся коттедже, где очнулся со сбитыми кулаками, после аварии.

Попробовал поковыряться в этой штуке и от омерзения не выдержал — стошнило прямо на мёртвого мутанта.

Тут рядом защёлкал замок в двери, следом раздался знакомый голос:

— Тарас, я это. Тут уже. Не стрельни случайно.

— Заранее предупреждать надо, — с облегчением вздохнул я, опуская автомат. Особой веры новому знакомому не было, но зато я знал, что после лицезрения местной фауны, глупых мыслей в голове у мужика поменьше станет, если они там есть. В одиночку ему будет сложнее выжить, тем более, возраст у него почти в два раза выше моего, что сказывается на шансах добраться до безопасного места.

— Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовался он, оказавшись рядом со мной.

— Вон, — я кивнул на вскрытую шишку, — лекарство добываю.

— Ого! — Петрович присвистнул от удивления, рассмотрев чёрную массу. — Это у него вместо мозгов?

— Нет, — мотнул я отрицательно головой, — мозги у него другие, можешь посмотреть — вон вытекают. А здесь лежит то, что поможет улучшить твоё самочувствие.

— Есть вот эту гадость? Да ни за что! — он скривился, потом увидел остатки моего завтрака. — Это что, ты уже попробовал?!

— Ага, двумя горстями в рот закидывал, — хмуро произнёс. — Вот, руки не помыл, и стошнило, а так-то вкуснятинка та ещё, за уши не оттащишь.

Тот ошалело посмотрел на меня, не зная верить мне или нет.

— Что с этой гадостью чёрной делать, я не знаю, — смилостивился я над мужиком. — В этой вате должны прятаться некие спораны и горошины, именно они и нужны нам.

— Нам? — уточнил он.

— Нам, нам. Девчонка-снайпер сказала, что мутанты без нас не выживут, но и мы без мутантов тоже, если не станем пить эти спораны. Все иммунные живы до поры до времени, пока употребляют настойку из частей тела мутантов.

— Из всех мутантов?

Я пожал плечами и кивнул на мёртвую тушу:

— Да кто знает. Если вот так изменился, то точно, полезные ништяки внутри имеются. А в тех, кто выглядит, как человек ещё, то… не знаю, не помню, в общем. Их пустышками она называла, значит, пусто у них.

Тут я вспомнил про тех прытких тварей в деревеньке. Они уже заметно изменились к моменту нашей встречи, хотя до твари под моими ногами, им далеко было. Можно было вскрыть у них шишки и посмотреть, что и как там. Но мне это и в голову не пришло… эх, плохой из меня рейдер!

Петрович посмотрел на чёрную субстанцию, покачал головой, под нос матюгнулся, потом сказал «я сейчас придумаю» и исчез в квартире, из которой появился.

Вернулся через минуту с небольшим тонким полотенцем и толстой рукавичкой, которой домохозяйки прихватывают горячую посуду на кухне. Полотенце расстелил на полу рядом с мутантом, рукавицу нацепил на руку и полез в содержимое опухоли.

— Эх, половник нужно было взять, не лезет рука… ну да что уж теперь, и так справлюсь, — пожаловался он, выбирая всю чёрную вату и складывая её на полотенце. Потом растёр всю эту массу по ткани и выудил несколько некрупных шариков. — Есть кое-что, смотри — оно?

— Будто я знаю! — ответил я, принимая на ладонь семь кругляшей, которые Петрович вытер о полотенце перед тем, передать.

Два шарика были похожи на обычные горошины из магазина, что ничем другим, как горохом, и быть не могли. Оставшиеся пять, на жемчуг не тянули совсем, были крупнее гороха и имели серо-белый цвет.

— На катышки из манки похожи или пиленый сахар, — привёл аналогию Петрович, который с интересом смотрел на трофеи у меня на ладони. — Что дальше?

— Растворить в спирте или водке, потом разбавить водой и процедить. Рюмки на каждый споран, думаю, хватит.

— По квартирам если пошукать, то пузырь-другой можно отыскать, — сказал напарник. — Но это долго. А можно на той стороне в аптеку зайти, там или спирт в мензурках отыщем. Или настойку какую, боярышниковую, к примеру. Тебе же не принципиально, чем заливать?

— Вроде бы нет. Любым алкоголем растворяется. А горох в уксусе, но тоже можно крепким алкоголем, вот только дольше будет.

— А горох для чего нужен? — заинтересовался он.

— Для какого-то… Дара, — я запнулся, когда вдруг понял, что недавние кошки-мышки, скорее всего именно с Даром и связаны. Я вдруг стал невидимым для мутанта, а сердцебиение и плохое самочувствие связано с откатом, так называют последствия после применения особых способностей во всех книгах. — Тебе пока это не нужно. Пошли аптеку громить и внимательно по сторонам смотри — ещё с одним мутантом, я могу не справиться сейчас.