Удачная партия - Гарина Зоя. Страница 46

«Странно, — подумал Ковард, — где же это Стриганов? Он ведь знает, что нам нужно идти к начальству! Не хватало еще, чтобы Брыкза начал сразу орать по поводу опозданий на работу!»

Не успел Аркадий Францевич закончить свою мысль, как в лабораторию буквально ворвался разгоряченный Стриганов и на одном дыхании выпалил целую тираду:

— Доброе утро! У меня сегодня сумасшедший день! Я через три часа расписываюсь! Еще мне нужно в комитет по опекунству! Мы с Анастасией хотим удочерить ребенка! Я помню о нашей договоренности!

Надеюсь, Брыкза не станет нас мариновать в своем кабинете?! Иначе мне придется написать заявление за свой счет! Мне по закону при этих обстоятельствах положены три дня! Как ваши дела, Аркадий Францевич? Все утряслось?

— Отдышитесь, Даниил! — улыбнулся Ковард, наблюдая за тем, как Стриганов торопливо зачем-то перекладывал на своем рабочем столе папки, бумаги, блокноты, листки с пометками и записями. — Не торопитесь, а то непременно потеряете уйму времени. Брыкза, я думаю, нас пригласит с минуты на минуту. Я, кстати, в выходные начал экспериментальную часть нашего проекта, но пока ничего не смотрел, не анализировал. Ну а вам, я так понял, сегодня не до работы. О каком ребенке вы вели речь? У вашей невесты есть ребенок?

— Нет. Это не ее ребенок. Мы решили удочерить си роту, — ответил Стриганов, не прекращая рыться в бумагах на своем столе.

— Сироту? С ума сойти, прямо эпидемия какая-то! Да что вы там ищете, Даниил?

— Вы будете смеяться. Ковард! Я потерял паспорт! Комедия! Мне сегодня расписываться, а я паспорт не могу найти! Помнится, я его как-то вытягивал из портфеля на работе. А куда потом положил — не помню!

— Ну вы даете, Даниил! В вашем возрасте такая забывчивость непростительна!

— Да, вы правы. Я сам в шоке. Если я потерял паспорт, то даже и не знаю, что мне делать! Без паспорта ни о какой женитьбе не может быть и речи. Я так умолял заведующую загсом!

— А вот представьте себе, Даниил: я знаю, где ваш паспорт!

— Где? — изумленно округлил глаза Стриганов.

— У Зоси! — торжествующе произнес Ковард. — Помните, она просила вас принести паспорт, что-то ей нужны были ваши данные для каких-то отчетов? Вы ей отдали паспорт, и что-то я не припомню, чтобы она вам его возвращала.

Стриганов стукнул себя по лбу:

— Точно!

В эту же минуту в проеме двери показалась кудрявая головка Зоси:

— Ковард, Стриганов! К начальству! Что у вас с телефоном? Я опять не могу дозвониться!

— Зося! — воскликнул Стриганов, бросаясь к двери. — Зося, постойте!

— В чем дело? — пролепетала Зося, испугавшись столь бурных проявлений эмоций. — Что случилось?

— Мой паспорт случайно не у вас?

— Какой паспорт? Что за паспорт? Не знаю никакого паспорта! — на всякий случай по-боевому, с вызовом ответила Зося. — Мне еще только ваших паспортов не хватало!

Тут и Ковард не смолчал:

— Ну как же! Зося! Вспомните, вам нужно было заполнить какие-то анкеты для отдела кадров, вы не нашли личную карточку Стриганова и попросили у него паспорт. Он вам его дал в руки прямо здесь, в лаборатории. Я это очень хорошо помню.

Выражение лица девушки стало задумчивым:

— А! Что-то припоминаю. Так это когда было! И что, я разве его не вернула?

— Нет! — в один голос воскликнули Ковард и Стриганов.

— Если я этот паспорт не вернула, значит, он у меня в сейфе. А если его в сейфе нет, значит, я его вернула. Идемте. Вам все равно нужно к Теодору Ивановичу.

— Железная логика, — иронично улыбнулся Ковард.

Зося кокетливо улыбнулась, и ее кудрявая головка исчезла за дверью.

— Хоть бы этот несчастный паспорт нашелся! — умоляюще поднял глаза к небу Стриганов.

— Найдется, — уверенно подбодрил товарища Ковард. — Ну что, пойдем предстанем пред ясными очами начальства?

— Да. Но сначала паспорт!

— О боже! — артистично вздохнул Аркадий Францевич. — Как же вам не терпится связать себя тяжкими узами супружества! Когда в организме бушуют гормоны, мозговая деятельность притупляется. Глядя на вас, я наблюдаю бесспорное подтверждение этому факту.

— Возможно, — кивнул Даниил и распахнул перед Ковардом дверь, пропуская того первым на выход из лаборатории, — но природа есть природа. И это тоже факт, от которого просто так не отмахнешься.

До самой двери приемной коллеги обменивались ничего не значащими репликами по поводу предстоящей перемены в жизни Даниила. В приемную Стриганов вошел первым и тут же с порога спросил:

— Зося, паспорт нашелся?

Девушка хмыкнула, пожала плечиками и безразлично повела глазами, указывая на край стола, где уже лежал паспорт Стриганова.

— Вот. Сами виноваты. Это вам нужно помнить о своих документах, а не мне. Сами дали, сами забрали. Тогда никакого пожара не будет.

— Вы, как всегда, правы, Зосенька, — галантно улыбнулся Ковард.

— Еще бы! — гордо кивнула Зося и добавила: — Зайдите. Уже спрашивал.

Когда Стриганов и Ковард переступили порог кабинета начальника, Теодор Иванович вопреки своему обыкновению встал им навстречу.

— Проходите-проходите, присаживайтесь. Ну-с, — продолжил он, вернувшись в свое кресло, — чем порадуете?

— Пока ничем, — ответил за двоих Ковард. В голосе его не было и тени лести. А следующий вопрос и вовсе прозвучал раздраженно и вызывающе: — Собственно, а чего вы от нас ожидаете?

Брыкза сделал недовольную гримасу — он не мог терпеть, когда кто-то говорит не то, что он хочет слышать, а уж о том, чтобы задавать вопросы, и речи быть не могло. Пока Брыкза молчал и закипал, как чайник, оставленный на плите, Стриганов сидел, опустив голову — он предпочел не участвовать в разговоре, понимая, что такой вызывающий тон Аркадия Францевича непременно накличет начальственную истерику.

И Стриганов не ошибся.

— Чего я от вас ожидаю? Это вы от меня ожидаете! Ожидаете, что я буду смотреть сквозь пальцы на ваше разгильдяйство, лень и профессиональную…

Брыкза сделал в крике небольшую паузу, глубоко вдохнул воздух, подбирая в собственном своеобразном лексиконе наиболее обидное слово, а, найдя его, вскочил с места и, подбежав почти вплотную к Коварду, продолжил фразу:

— Профессиональную импотенцию! Чем вы занимались целых три дня? Неужели нельзя было получить хоть какой-то результат?! Я же вас предупреждал, что в понедельник жду вас с подробным отчетом! И что я вижу? Что я слышу? Наглый вопрос: «Чего вы от нас ожидаете?» Распустились! Никакого понимания текущего момента. Саботаж!

Брыкза распалялся все больше. Его выкрики вскоре стали напоминать лай злобной собачонки. Ковард уже пожалел о своей дерзости исключительно потому, что звуковые вибрации начальственного крика, казалось, испытывали на прочность барабанные перепонки, и если эта гневная тирада затянется, то головной боли не избежать. Но, как обычно, Брыкза неожиданно прервал поток своего возмущения на полуслове, вернулся на место, сел в кресло и замолчал, а потом, подняв глаза на Коварда, спокойно сказал свою непременную фразу:

— Ну, вы меня поняли.

Коварда не удивило поведение Брыкзы, он за годы работы в институте хорошо изучил характер начальника и понимал, что эти гневные речи ровным счетом ничего не значат — их нужно воспринимать так же, как плохую погоду. Поэтому он выдержал взгляд шефа и медленно, выговаривая каждое слово, задал вопрос:

— А вы полагаете, Теодор Иванович, что научные открытия можно регламентировать по времени?

— Да. Я в этом уверен, — безапелляционно заявил Брыкза. — В науке всегда формулировались задачи и назначались сроки. Вы разве этого не знаете?

— Да, знаю, — криво усмехнулся Ковард, — пятилетку в три года. Но это не тот случай. Я понимаю, вам хочется поскорее надеть лавровый венок, но я намерен вас еще раз огорчить: я понял, что моя идея создания генной вакцины абсурдна.

— Как?! — воскликнул Брыкза и гневно сдвинул брови.

Стриганов тоже с удивлением посмотрел на Коварда. Но Ковард был невозмутим. Его взгляд был тверд, осанка идеальна, и весь его облик говорил об уверенности и собственном достоинстве. Таким Коварда ни Брыкза, ни Стриганов никогда не знали.