Галактика. Принцесса и генерал - Гусейнова Ольга. Страница 51

В свою очередь проглотив жидкую смесь, вкусом напоминающую мясной паштет, мыслями я ушла глубоко в формулы и расчеты. Отвлек от раздумий Лейс: забрал пустой тюбик, положил его в контейнер и привлек меня к себе. Натянул на нас двоих низкую персональную палатку, выглядевшую со стороны каменным холмиком, как и палатки остальных членов группы.

Лежать в руках Лейса было необычно и приятно. И не важно, что костюмы не позволяли ощутить тепла его тела. Просто осознав, что сейчас мы проведем нашу первую совместную ночь, я пришла в восторг:

— Я запомню этот момент. — У меня внутри будто пузырьки шампанского разлетались и опьяняли настолько, что я опять не выдержала и высказалась: — Запомню обязательно.

— Поверь, я тоже. — В его голосе любой бы услышал теплую улыбку.

Значит, наши мысли совпали.

«Время завершения исследований: двадцать — одиннадцать. День — пятый. Кодовый номер — Нулевой. Фиксирую гибель подопытного образца номер шесть. Подтверждаю опытным путем: с момента разделения симбионтов Pink clubbed parasites Zeldman и Virus Ohma последний переходит в агрессивную патогенную форму. Время инкубационного периода зависит от степени „голодания“ вируса. Далее: у подопытных образцов номер семь, восемь и девять признаков заражения не обнаружено. Подтверждаю опытным путем: наличие локусов X предотвращает заражение и препятствует образованию симбиотической связи с вирусом Ома». — Я отчиталась о проделанной работе.

Тяжело вздохнув, отправила трупики мышей в аннигилятор. Ненавижу эту часть исследовательской деятельности. Но как только я взглянула на бодрых товарок погибших подопытных, копошившихся в небольших стерильных контейнерах у меня на столе, настроение поднялось. Пять суток на чертовой планете не прошли даром. Выводы научной группы миссии полностью подтвердились!

Меня распирало от радости и, чего уж греха таить, самодовольства, когда я смотрела на увеличенную в сотни раз розовую бактерию. Сейчас эта загадочная, недавно пугавшая посвященных в тайну «дамочка» находилась в окружении моих нанатов и явно голодала, не в состоянии объединиться с нанатами и сожрать их самым наглым и коварным образом. Более того, между бактериями началась грызня за право сильного и несъедобного. Я мстительно усмехнулась, еще раз посмотрев в окуляры микроскопа. Такой удачи я не предполагала.

— Нулевой, пора заканчивать! — объявил Хеш’ар, приоткрыв полог палатки.

— Уже, Первый, — ответила я, проверяя, все ли убрала и расставила по своим местам.

— Сегодня результаты есть? — Командир группы посмотрел по сторонам, выпуская меня наружу.

На волне успеха я, едва не пританцовывая, быстро подошла к тесному кружку своей команды и, перед тем как принять свою порцию питательной смеси, радостно выдала:

— Наши гипотезы подтвердились! Ваши локусы работают как часы. Можно инициировать синтез вакцины для местных. Мои нанаты предотвращают любые связи розовой. Вы не поверите, она сама себя пожирает!

— Надо же, а вы кровожадная, Нулевой, — усмехнулся Восьмой — похожий на Киша х’шанец, такой же крупный и круглолицый.

— Ты бы видел нас, когда она, будучи двенадцатилетней малявкой, с искренней милой улыбкой рассказывала, что дома, в личной лаборатории, расчленяет червяков, — весело поделился воспоминаниями Лейс.

— Вы знакомы с детства, Первый? — позволил себе полюбопытствовать Третий.

— Да. — Лейс улыбнулся, посмотрев на меня. — У нас было бурное детство… и юность.

— Я для Первого была чемоданом без ручки: нести тяжело, а выбросить жалко. Он с трудом меня выносил, считал своим питомцем и не раз спасал мне жизнь — было время, — усмехнулась я.

— Все было не так… почти, — наигранно возмутился «друг детства». — Ты меня тоже спасала…

— Когда это? — усомнилась я.

— Помнишь того гадавиша? — Я не видела выражения его глаз в «ночном режиме», только отблеск радужки, но в голосе звучали грусть и тепло. — Защищая меня, ты не раздумывая кинулась на взрослого сильного мужика. Я думал, ты ему глаза выцарапаешь и уши откусишь.

— Первый, выходит, ты под надежной защитой?! — раздались смешки наших спутников.

— Отставить разговоры, отбой, — положил конец нашим «посиделкам» Хеш’ар, привычно укладывая меня рядом с собой. Заснула я умиротворенная.

Сквозь сон послышались знакомые щелчки, обнимавший меня во сне мужчина дернулся; донеслось какое-то невнятное бормотание, затем меня подняли и оставили просыпаться самостоятельно. Спросонья я хлопала глазами: рассвет лишь занимался, вокруг серая муть да вой ветра. Но десантники быстро и четко собирались. Тревога вмиг согнала сон. Зато вернулся почти забытый страх.

В лагере я осталась одна, х’шанцев как ветром сдуло. Спешно оглядевшись, увидела часть команды на хребте отвала: они высматривали что-то на той стороне. Испугавшись сидения в одиночестве и неведении, я побежала к ним. Взобралась наверх и осторожно выглянула из-под руки… Лейса, кажется. Потому что мою макушку тут же отодвинули из чьей-то зоны видимости со знакомым шипением:

— Нулевой, забыла, где место багажа?

Я не обиделась, заинтересовавшись оживлением мрачно-индустриального пейзажа за валом, в комплексе смертников, вдруг переставшем пустовать. Небольшая открытая площадка, ведущая к лазерным воротам, кишела народом. Загрохотали двигатели автопогрузчиков, и я подумала, что заключенных вывели на работу, но ошиблась. Пока увеличивала дальность камеры на киберповерхности своей маски и всматривалась в происходящее, Хеш’ар тихо отдавал приказы.

А я глядела вниз, где сотни заключенных словно сошли с ума — по-другому их поведение описать нельзя. Слышались шум, гогот, ругань на разных языках. В центре площадки на коленях стояло несколько десятков мужчин в форме. Некоторые держались с трудом, и пятна крови на одежде свидетельствовали, что неспроста. А буквально в стороне происходило что-то странное, я присмотрелась, еще больше приблизив картинку, и задохнулась от ужаса:

— Они их что… они их… но мужчины же, как же так?..

Не в силах подобрать слов к омерзительному насилию, садизму и вакханалии, что там творились, я зажмурилась, сползла по каменной крошке, уткнувшись в нее маской, ужаснувшись нашему положению.

— Тайши, — почти синхронно выругались х’шанцы.

Не дав мне погрузиться в отчаяние, Лейс подхватил меня под локоть и заставил ползком скатиться вниз по склону.

— Мы убираемся отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

— На консервацию лаборатории необходимо хотя бы полчаса, — прохрипела я.

— У нас их нет, — ровно прозвучал ответ.

— Если я хоть что-то пропущу, вирус уничтожит все живое на планете. Нам некого будет спасать. И не будет времени создать локусы — сам видел, как быстро он убивает.

— Значит, у тебя не более получаса. — Ледяной тон х’шета заставил меня бегом, на подгибающихся от страха ногах броситься в обратном направлении.

Хоть паника накатывала волной, я заставляла себя не торопиться, а действовать четко и согласно инструкции. Следы и образцы исследований уничтожила. Данные своевременно переданы в центр, о них нечего беспокоиться. Сложила, убрала и дважды проверила на стерильность оборудование. Когда минилаборатория сложилась, тихо щелкнув пневмозамком, я ввела код безопасности. Дальше делом занялись военные: погрузили все на гравибаг и ликвидировали следы нашего пребывания.

Наш отряд бегом потянулся по касательной с намерением обойти горловину видневшейся шахты и уйти подальше отсюда. Но мы не успели. В метре от меня образовался каменный фонтан, острые осколки полетели в разные стороны, заставив вскинуть руки, защищая маску на лице.

— Нас засекли! Внимание всем, я Первый, группа обнаружена и под обстрелом!

Меня дернули в сторону. Теперь мы бежали, лавируя между фонтанчиками.

— Лаборатория там осталась… — испуганно прохрипела я.

— Если попробуют вскрыть без пароля, сработает система самоликвидации, — ответил Лейс, продолжая тащить меня за собой.