Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера. Страница 14

Начальник отдела, выскочивший откуда-то, аки чёртик из табакерки, оттащил меня в сторону. Его лицо стремительно покрывалось красными пятнами. Дурной знак.

– Морруэнэ, – ещё никто не произносил столько «р» в моём имени.

Я залепетала что-то невнятное, искренне недоумевая, что, собственно, такого произошло.

– Что ты делаешь?! – прошипел он мне в лицо. Я чуть сигарету тогда не проглотила, ей-богу.

– Заключаю контракт.

– С кем, разреши поинтересоваться?

– С кси. А что…

– Кси?! Какое, к чертям собачьим, кси?! – едва сдерживаясь, переспросил он и подволок меня к какому-то невзрачному маленькому человечку из делегации. – Вот их представитель! – рявкнул мой начальник. Человечек боязливо закивал под взглядом моего начальника. – И по-русски он почти не понимает! – человечек снова мелко закивал. – Чёртов болван, – человечек покивал и на это.

Небо, тогда кто этот? Иноплановая антропология снова подвела меня под монастырь. Я сглотнула и дрожащей рукой добросила окурок до урны у входа в лабораторию.

– Ты хоть чуть-чуть представляешь себе, кто он и откуда? – снова зашипело на меня начальство.

Вся делегация, внимательно следившая за нами, похоже, не могла нарадоваться тому, что меня наконец-то поставили на место. По лицу сотрудника «Вандервояжа» бродила мрачная улыбочка. Теперь тонул в дерь… в болоте не он один.

– Не-а, не представляю, – мой голос звучал ровно и совсем чуть-чуть нахально – самое время было забыть о наличии у себя зачаточных способностей к логическому мышлению.

Оставалось только молиться на усиление сияния обаятельной (как мне казалось) наивности во взоре. Начальник отдела снова взял меня на буксир, и, не успела я возмутиться сим рукоприкладством, как меня подтащили пред светлые (предположительно) очи человека-не-с-кси. Вот только… человека ли? Меня потихоньку начали терзать смутные сомнения.

– Итаэ’Элар, – представил мне его начальник. – С эпсилона.

Я мысленно застонала. Нелюдь. Твою мать. Вот влипла. Я знала о тварях с эпсилона только понаслышке – Государь лично поручал отцу провести два очень тихих и аккуратных задания на их территории. Они прошли успешно, но отец никогда не добавлял ничего больше. Потому что задание, связанное с одним из Каинова племени, – вовсе не прогулка на крышу ближайшей высотки (откуда открывается чудесный вид, а жертва даже не подозревает о том, что Охотник уже держит её на прицеле). Это всегда схватка. Они очень, очень восприимчивы, и их практически нельзя застать врасплох.

Названный Итаэ’Эларом, видимо, решил в истинном свете рассмотреть госпожу заместителя заведующего лабораторией, заслуживающую, как минимум, ссылки, и неторопливо снял маску. Я невольно вздрогнула. Нет, он был вполне ничего даже по человеческим меркам – необычный контраст коротких пепельно-русых волос с бронзово-смуглой кожей, нос с горбинкой, хищная резкость черт лица, жёсткий прямой взгляд серо-зелёных глаз. На вид можно дать лет тридцать-тридцать пять, хотя насчёт возраста существ, подобных ему, болтали всякое. Не самое милое создание в обитаемой Вселенной, но, действительно, всё бы ничего, если бы правую сторону его лица не уродовали несколько перекрещивающихся белых рубцов.

– Я знаю, что ты называешь фреоном, Шаэррат, – сказал он и, заметив моё боязливое смятение, широко улыбнулся. (Чёрт, вот те, кто не надо, по-нашему понимают. И чем это он меня обозвал?!).

Говорят, что у двух третей человечества количество зубов не переваливает за двадцать восемь, а тридцать два – лишь солнечная мечта дантиста. В данном конкретном случае можно было назвать цифру, скажем, тридцать восемь, а то и сорок два. Резцы, узкие и острые, тоже радовали своим количеством. И, если улыбка предков человечества означала что-то вроде: «Я не представляю для тебя опасности», то существа, которые являлись прародителями Каинова племени, по прихотливому искривлению пространства-времени встретив печального сутулого австралопитека, улыбались по совсем иной причине. «Мелковата зверушка, конечно, но под майонезом сойдёт». Общий смысл был такой.

Видимо, генетической памятью и объяснялось то подавляющее психическое воздействие, которое эпсилонец оказывал на окружающих людей. Миллионы лет спустя история, у которой, кроме как по спирали, развиваться воображения больше не хватает, повторялась. Впрочем, спасло меня как раз грозное начальство.

– Это Морруэнэ, одна из наших сотрудников, оператор контура. Конечно, будь она дипломатом, то обязательно стала бы причиной Четвёртой Мировой, но, как учёный, вполне компетентна, – с нервным смешком отрекомендовали меня. – Получилась несколько неопределённая ситуация… одновременно нагрянула экологическая экспертиза…

Я начала тихо закипать. Да как мой начальник, это обширное хранилище мировых запасов гнева, мог опуститься до такого жалкого бормотания?! Перенастройка режимного Коридора на эль сорок один? Что за глупость! А бедняге Доминику из-за этого придётся возвращаться через эль сорок на Сибирском архипелаге и потом ещё тащиться через полстраны в столицу. И вообще, будто люди разучились перенастройку делать! (Хотя, надо признать, перенастройке – то есть, температурной регулировке разных секторов контура – научить практически невозможно. Тут большую роль играет чутьё, и данные услуги стоят крупных сумм. Представить страшно, каких средств стоило нанять существо с эпсилона.)

Не скрывая раздражения (да плевать мне на чью-то эмоциональную сверхчувствительность!), я прошла к своему рабочему месту, схватила наполовину распотрошенную криокапсулу, демонстративно топая, вернулась к делегации и сунула капсулу под нос начальнику. На столь фамильярный жест в отношении нелюдя я не решилась.

– Я только что с поста на эль сорок один, – прорычала я. – Там фон в два рентгена и температура под пятьдесят градусов! Чёртовы охладители ни ху… не работают, короче, совсем…

Судьба новоявленного перенастройщика была мне глубоко безразлична, да только и меня с ним вместе тащиться наверняка заставят. Я была преисполнена рвения не допустить этого.

– А что будет, если запустить ещё раз, скажем, минут на пятнадцать?

Как и многие начальники отделов во всех Планах, мой начальник попал на данное место работы путями окольными и тёмными, связанными, скорее всего, с родством с нужными людьми. Ну, ничего, сегодня за мой позор все огребут. Я настраивала себя на мрачный лад.

– Да много чего будет, – спокойно ответила я. – Птички, цветочки, травка зелёная, небо синенькое. И яма диаметром, эдак, в полтора километра на месте научного комплекса.

Начальник снова пошёл красными пятнами, но до взрыва дело так и не дошло. Потом мне это шутовство ещё припомнят, но полученное наслаждение того стоило. Нелюдь хмыкнул, вручил свою маску на временное хранение моему начальнику, взял у меня из рук охладительный элемент, довольно увлечённо поковырялся в капсуле сам, раздражённо зашипел, когда проскочившая искра обожгла ему пальцы, потом подчёркнуто вежливо, но с таким видом, будто вручал какую-то редкую гадость, вернул криокапсулу мне.

– Отдельные части уже использовались где-то несколько циклов, – прокомментировал Итаэ’Элар. – Я отказываюсь от этой работы. Пусть люди берутся за работу, над которой есть… – нелюдь подыскивал подходящее выражение, но великий и могучий, похоже, такого не содержал, поэтому эпсилонец ограничился лишь невнятным шипением, – тшасс’арб наилиесс.

Последнее выражение, как и то слово, которым он меня назвал вначале, точно являлись чем-то ругательным. Кожей чувствовала.

– Прекрасно, – медленно проговорила я. Общее мнение об этом типе у меня уже сложилось, а первобытный смутный ужас перед этим существом поддался пылающему чувству профессиональной ревности. Я занималась методами технической перенастройки ещё со времён моего дипломного проекта, но о моих наработках почему-то никто и слышать не хотел. – Я займусь решением столь тривиальной задачи. И мне для этого не потребуются ксеноублюдские танцы с бубнами.

Глава 6

***