Клан у пропасти - Метельский Николай Александрович. Страница 44

За воротами нас ждали Бивако и какой–то тип в маске похожей на воробья.

— Можешь не волноваться, мы проводим ее домой, — произнесла Бивако.

— Женщина, живущая в своей собственной реальности, и мужик, скрывающий лицо? И как тут не волноваться?

— Пф, — приложила ко рту ладошку Кушина.

— Смейся–смейся, — поджала губы старуха. — Шигеру–кун, я признаю, что была не права и прошу прощения, незачем разжигать конфликт.

— Пусть так, — покачал я головой. — Но с вас должок, деда вы задели за живое и успокоить его будет не просто.

— Какой еще должок? — нахмурилась Бивако.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Сами решите.

— Как скажешь, — вздохнула старушка. — А теперь мы пойдем.

— Я с вами, — сказал я им. — Хочу поговорить с Намикадзе–саном. Пустите к себе, Кушина–сан?

— Ну конечно, Шигеру–кун, — погладила она меня по голове. — Что за глупый вопрос, право слово?

Увы, но планы придется подкорректировать… Попытаться подкорректировать. Желание деда поучаствовать в родах Кушины — это просто пипец какой–то. Не дай бог, с ним что–то случится, я ж один на один со всей Конохой останусь.

Когда мы пришли домой к Кушине, Минато нашелся у плиты.

— Ну, и что ты там делаешь? — спросила женщина, уперев руки в боки. — Тоже мне, нашелся тут повар.

— Но ты ведь сама мне сказала… — растерялся блондин.

— А ну, кыш отсюда, — не стала его слушать жена. — Мне надо успокоить нервы, а что может быть лучше готовки? Давай–давай, иди отсюда. Только мешать будешь.

— Э… — посмотрел он на меня. — Ладно… — и передав ей половник, который держал в руках, пошел снимать фартук.

— Минато, — остановила его девушка, — это же мой половник.

И столько стервозности появилось в ее голосе…

— Э… — оглянулся на нее мужчина.

— У нас три половника, какого биджу ты взял именно мой?

— Твой? — совсем растерялся Минато. Похоже, выданную Кушиной информацию он слышит впервые.

— Ну не твой же!

— Извини, — ускорился бедолага.

Быстро скинув с себя фартук, он стрелой метнулся с кухни, которая была совмещена с гостиной, из–за чего я и стал свидетелем данной сценки.

— Здравствуйте, Намикадзе–сан, — поприветствовал я мужчину, присевшего рядом со мной.

— И тебе привет, — улыбнулся он, нервно косясь на жену.

— Признаться, впервые вижу беременную женщину во всей красе, — произнес я тихо. — У нас дома она… другая. Да и когда я к вам прихожу, тоже.

— Хе–хе–хе… — все так же нервно посмеялся он. — Сегодня даже твое присутствие ее не успокаивает.

— Может, тогда пойдем куда–нибудь… — замялся я.

— Да. Пожалуй, да, — покивал Минато. — Не будем мешать Кушине. Дорогая, — повысил он голос, — мы пойдем с Шигеру–куном ко мне в кабинет!

На это Кушина даже не ответила, лишь махнула рукой, не оборачиваясь.

Домашний кабинет Хокаге не представлял из себя чего–то грандиозного — стол, два стула, шкафы. Единственное, что внушало уважение, это количество бумаг. Сомневаюсь, что здесь есть хоть один серьезный документ, но что было, заполнило всю комнату полностью.

— Все никак не разгребете? — пожалел я его.

— Увы мне, — ответил он, присаживаясь на стул и кивая мне на второй. — Никак не могу разобраться с последствиями войны.

— У меня к вам серьезный разговор, Намикадзе–сан, — присел я. — По поводу приближающихся родов Кушины–сан.

— Что–то конкретное? — нахмурился мужчина.

— Нет. К сожалению, нет. Дело в том, что совсем недавно периметр нашего особняка был несколько раз нарушен, но ни разу я не обнаружил нарушителя. Причем реагировала лишь самая первая и примитивная из защитных линий. Деда в это время не было дома, и моим словам он… не очень верит.

Это было вранье. От и до. Но реальных фактов и причин начать этот разговор у меня просто не было. Пришлось выдумывать.

— Почему? — задал вопрос Минато.

— Деда у меня мастер фуиндзюцу и в свое мастерство верит… очень сильно. Сильней, чем словам ребенка. Но посидев и подумав, я не нашел смысла к нам лезть. Точнее, лезть тому, кто сможет это сделать незаметно. И если откровенно, мне самому с трудом верится, что в Конохе есть такой мастер скрыта. Вы, конечно, можете не согласиться…

— Да нет, я верю в это, — приподнял он руку, прерывая меня. — Поверь, я знаю, кто такие Узумаки. Проломить вашу защиту можно, но пройти незаметно… — покачал он головой. — Из тех, про кого я знаю, что он смог бы, на данный момент все мертвы.

— Вот–вот, — покивал я. — Короче, мне почти удалось убедить себя что это мои фантазии или какие–то сбои в печатях, но тут к нам заявляется Бивако–сан с вашей женой и говорит, что печать в опасности. Понимаю, что связь тут слабая, но у меня очень плохие предчувствия. Такое впечатление, что кто–то узнал про беременность Кушины–сан и ослабление ее печати, решил наведаться в дом мастеров фуиндзюцу, чтобы… не знаю, — развел я руками. — Но даже время этот некто подбирал с учетом отсутствия Монолита Джиро.

Минато молчал, о чем–то задумавшись. Судя по всему, мои слова все же задели какие–то струны его паранойи.

— Спасибо, что сообщил, Шигеру–кун. Будь уверен, я учту твои слова. Кушине лучше ничего не говорить.

— Я тоже так подумал, — согласился с ним. — И деду тоже. Но это моя личная просьба. Ему не понравится, что я действую через его голову. Как будто не доверяю. Я бы и не стал, но…

— Понимаю, — не знаю, что он там понял, но хорошо, что это так. — С Джиро–саном я сам разберусь. Имею же я, в конце концов, право на толику паранойи, — усмехнулся он напряженно.

— Ну, не чужой человек вам рожает, — согласился я с ним.

После чего Минато вздохнул поглубже, а когда выдохнул, я не заметил в нем и тени напряженности.

— Расслабься, — улыбнулся он. — Хотя по тебе и так ничего не поймешь. В общем, все будет нормально. Сам–то как? Как жизнь?

За дедом пришли вечером, когда стемнело, через месяц после того разговора. Это был шиноби АНБУ в маске какой–то рыбы, я видел его стоящим у нас во дворе, когда они уходили с Джиро, но перед этим старик позвал меня в свой кабинет и показал на стопку свитков.

— Здесь библиотека, — указал он рукой на один из них. — Здесь все деньги, что хранились у меня. Здесь все бумаги. Документы на дом, на землю, договора, адреса… в общем, все важное и официальное. Это… — указал он мне на следующий свиток, — Впрочем, с остальным и сам разберешься.

— Деда, — нахмурился я. — Какого биджу?

— Не нравится мне поведение Минато последнее время, — пожал тот плечами. — Так что, на всякий случай. Сам понимаешь, когда весь род состоит из двух человек, приходится перестраховываться даже по мелочам.

— Старик, если с тобой что–то случится, мне придется ну очень сложно. Надеюсь, ты это осознаешь?

— Не волнуйся ты так, — взъерошил он мне волосы. — Не собираюсь я помирать.

— Я в свое время тоже не собирался… — ответил я спокойно.

Его рука замерла у меня на голове, а потом медленно опустилась на мое же плечо.

— Мне плевать, что ты там говоришь про шинигами и ваши с ним делишки. Ты мой внук. Плоть от плоти моей. Наследник великого клана. Я всегда любил тебя и буду любить до конца жизни. Что бы ни было, что бы ни случилось. Как твое имя?

— Узумаки Шигеру, — произнес я, не задумываясь.

Иного ответа и быть не могло, ибо Волков мертв.

— Это все, что для меня важно. Никогда не забывай, кто ты. И повторю вновь — я не собираюсь умирать, мне еще есть о ком заботиться.

Он ушел, а я, активировав всю защиту дома, что находилась в спящем режиме, присел на крыльцо. Сегодняшняя ночь определенно будет напряжённой.

Когда роды закончились, радостный Минато чуть ли не приплясывал рядом с женой, а Бивако, забрав новорожденного, пошла на выход из зала. По двум шиноби в масках, стоящим у единственного выхода из помещения, было сложно понять, расслабились ли они, но вот старуха, Кушина и Намикадзе определенно считали, что все закончилось.