Незнакомка - Деверо Джуд. Страница 23

Но сейчас утро, она уже не та, что была прошлой ночью. Сегодня она должна сделать все, чтобы спасти остатки гордости. Она прошла через сад на кухню и села завтракать, не обращая внимания на прозрачные намеки Мэгги, что неплохо было бы дождаться мистера Клея.

После завтрака она отправилась в прачечную, где нашла все необходимое для уборки, потом переоделась в удобное простое платье из темно-синего ситца и принялась за дело. Может быть, работа поможет ей сосредоточиться и принять решение.

Она вытирала пыль с клавикордов, когда губы Клея коснулись ее шеи. Николь вздрогнула, как от ожога.

— Мне было скучно завтракать одному, — ласково проговорил он. — Если бы не урожай, я не оставил бы тебя ни на минуту.

Глаза его были темными, затуманенными.

Николь глубоко вздохнула. Если она останется, то будет проводить с ним каждую ночь, до тех пор, пока не появится женщина, которую он любит.

— Клей, я хотела бы поговорить с тобой. Ее холодный тон произвел немедленное действие: Клей выпрямился, лицо застыло, чарующая улыбка погасла.

— В чем дело? — произнес он таким же ледяным тоном.

— Я больше не могу оставаться здесь, — ответила Николь ровным, лишенным выражения голосом, стараясь скрыть боль. — Бианка… — Само это имя ранило ее. — Бианка скоро будет в Америке. Я уверена, что, как только она получит твое письмо и деньги на дорогу, она сядет на корабль.

— И куда же ты собираешься уходить? Ты останешься здесь. — Это звучало как приказ. Николь вспыхнула.

— Как твоя любовница?

— Ты моя жена. Неужели ты забыла, что ты моя жена, ты же постоянно напоминаешь мне, что тебя насильно выдали замуж.

— Да, я твоя жена. Пока. Но сколько будет продолжаться наш брак? Если сейчас на пороге появится Бианка, захочешь ли ты, чтобы я оставалась твоей женой? Он не ответил.

— Я требую ответа! По крайней мере, это я заслужила. Прошлой ночью ты нарочно напоил меня. Ты знал, что из этого получится, ты знал, что я даже не помнила, что происходило той ночью, когда ты нашел меня в лесу.

— Да, знаю. Но я знал также, что тебе необходимо выговориться, и другой цели у меня не было. Она отвернулась.

— Может быть. Но, как бы там ни было, я была пьяна, и поэтому висла у тебя на шее, предлагая себя.

— Это неправда. Ты должна помнить…

— Я помню все. — Она старалась взять себя в руки. — Прошу тебя, выслушай меня. Ты требуешь от меня слишком многого. Я не могу оставаться здесь и быть твоей женой, женой в полном смысле слова, зная, что в любой момент это может кончиться. — Николь закрыла лицо руками. — Слишком часто я сталкивалась в жизни с тем, что наступал конец.

— Николь… — Он коснулся ее волос. Николь отшатнулась.

— Не прикасайся ко мне! Ты слишком беззастенчиво играешь моими чувствами. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и пользуешься этим. Прошу тебя, не заставляй меня больше страдать. Прошу тебя.

Клей отступил.

— Поверь, я никогда не хотел причинить тебе боль. Скажи, что ты хочешь. Все, что у меня есть, — твое.

«Мне нужно твое сердце», — хотелось крикнуть Николь, но она твердо произнесла:

— Мельницу. Близится сбор урожая, и я смогу за пару недель привести ее в рабочее состояние. Дом цел, и я поселюсь в нем.

Клей открыл было рот, чтобы сказать «нет», но промолчал. Взяв шляпу, он повернулся к двери.

— Она твоя. Я прослежу, чтобы были оформлены документы по передаче мельницы и домика в твою собственность. И еще я найму двух мужчин и женщину — тебе потребуются помощники. — Он нашел шляпу и вышел из комнаты.

Николь почувствовала, что силы разом покинули ее. Она тяжело опустилась в кресло. Ночь любви кончилась. Ее заменило утро печали.

Глава 8

Николь покинула дом без промедления — она знала, что ее решимости хватит ненадолго. Она переправилась через реку к мельнице, стоящей на холме. Вода поступала из реки по длинному деревянному желобу к мельничному колесу. Мельница представляла собой высокое узкое кирпичное здание на каменном основании с крышей, покрытой дранкой. По всему фасаду шла веранда. Мельничное колесо достигало высоты полутора этажей.

Войдя внутрь, Николь поднялась на второй этаж, откуда открывался обзор на колесо. Насколько она могла судить, лопасти были в сохранности, хотя те, что находились под водой, могли сгнить.

Огромные жернова имели пять футов в диаметре и восемь дюймов в толщину. Она провела рукой по камню, ощутив шершавую поверхность кварца. Это был точильный камень из французских каменоломен — лучший в мире. Их привезли в Америку в трюме корабля как балласт, а потом доставили на плантацию по реке. Камни были прекрасно обтесаны, сбалансированы и подогнаны друг к другу — зазор между ними был едва виден.

Выбравшись на яркий свет солнца, Николь подошла к маленькому домику. Трудно было судить, в каком он состоянии, потому что окна и двери были заколочены досками.

Ее внимание привлекло движение на берегу.

— Николь! Где ты? — услышала она голос Дженни, взбиравшейся по склону.

Николь очень обрадовалась, увидев эту рослую краснощекую женщину. Они кинулись друг другу в объятия, будто не виделись целую вечность.

— Ну что, опять все разладилось?

— Разладилось, — подтвердила Николь. — Совсем.

— А я-то надеялась, что теперь, когда вы поженились…

— Что ты здесь делаешь? — поспешила переменить тему Николь.

— Клей сказал, что ты перебралась сюда и собираешься привести мельницу в порядок. Он велел мне подыскать двух толковых работников, чтобы они собрали нужные инструменты и помогли тебе. Еще он сказал, что я могу жить здесь, если захочу, и он будет платить мне, как раньше.

Николь отвела глаза. Великодушие Клея превзошло все ожидания.

— Идите сюда, вы оба, — крикнула Дженни. — Пора за дело.

Она представила Николь высокого рыжего Вернона и черноволосого коротышку Люка. Под руководством Дженни они тут же принялись отдирать доски от входной двери.

Несмотря на темноту, Николь нашла домик уютным и милым. Весь нижний этаж занимала одна большая комната с огромным камином, освещавшаяся четырьмя окнами. Наверх вела лестница с балюстрадой ручной работы. Под окном стоял старый сосновый сундук, в центре — длинный стол.

Когда рабочие сняли доски с окон, света в комнате почти не прибавилось. Женщины услышали шорох множества крошечных лапок разбегавшихся мышей.

— Фью! — присвистнула Дженни и сморщилась. — Тут работы не на один день.

— Тогда, я думаю, надо начать прямо сейчас.

К закату женщины достигли значительного успеха. Наверху было чердачное помещение с низким потолком и изрядно облупившимися стенами. Под слоем грязи они обнаружили прекрасную деревянную обшивку. Так как штукатурка на стенах была цела, требовалось только их заново побелить, чтобы придать комнате надлежащий вид. Вымытые окна стали пропускать гораздо больше света.

Верной, чинивший крышу, первым заметил плот, пересекающий реку. Все спустились на берег. Оказалось, что один из работников Клея привез мебель.

— Подожди, Дженни, я не могу этого принять. Он и так уже сделал слишком много.

— Не время задирать нос. Нам эта мебель очень пригодится, а у Клея она только зря пылится на чердаке. А теперь берись-ка за тот конец скамьи. Говард, надеюсь, ты захватил белил и пару матрацев.

— Это только первая партия. Когда я привезу остальное, на этом берегу появится второй Эрандел Холл, — пошутил Говард.

Дженни, Николь и двое мужчин обустраивали домик в течение трех дней. Мужчины ночевали на мельнице, а выбившиеся из сил женщины падали на соломенные матрацы на чердаке.

На четвертый день к ним пожаловал коренастый незнакомец.

— Слышал, тут есть женщина, которая решила, будто может управиться с мельницей.

Николь отстранила Дженни, готовую дать отпор, и спокойно сказала:

— Я — Николь Армстронг, и я действительно собираюсь запустить мельницу. Чем могу служить?

Незнакомец оглядел ее с головы до ног и протянул ей левую руку ладонью вниз.