Пиковая дама (СИ) - Оленева Екатерина Александровна. Страница 5

-    Я... я кажется, сейчас всё испорчу. Или умру со страха. Я совсем-совсем-совсем не похожа на вашу сестру!

-    Играй, как актриса.

-    Но я не актриса!

Эльза закатила глаза.

-    Просто прими высокомерный вид и молчи. Смотри вот так, - Эльза скроила такую мину, будто вокруг плохо пахло. - Сможешь?

-    Не уверена. Но буду стараться.

-    Не горбись, пожалуйста, - зашипели мне в спину. - Эмма никогда не горбилась.

Стоило нам шагнуть в гостиную, как мы прямо-таки утонули в подчёркнутой безукоризненности манер и избытке родственного радушия.

Мистер Адриан Дарк, временно исполняющий роль моего папочки, стоял около рояля рядом с осанистым мужчиной, как две капли воды похожем на него самого. Сухопарую грудь обоих мужчин облекали блестящие атласные жилеты, с той лишь разницей, что у одного она была заколота бриллиантовой булавкой, а у второго - рубиновой.

Оба брата были настолько стройны, что первое, что просилось в голову при виде их - это слово «худоба». И если лицо мистер Адриана наводило на мысль о спесивом высокомерии, то лицо его брата-близнеца ассоциировалось с пьющим интеллигентом.

Рядом с миссис Дарк на диване сидела высокая, прекрасно сложенная женщина, напоминающая языческую богиню.

А молодой человек, стоявший за её спиной, со львиной гривой вместо волос, здорово смахивающий на полудикого леопарда, был, наверное, наш кузен?

Вернее, кузен Эммы.

Я никогда раньше не видела таких парней. Он был весь словно из золота - волосы, медовая кожа и жёлтые, кошачьи глаза - глаза цвета бренди.

Невысокий, но стройный. Плечи настолько широкие, что рубашка была туго натянута на груди, как кожа на барабане, а бёдра узкие и крепкие.

Честно говоря, я даже немного стушевалась, увидев перед собой такую красоту. Но если предо мной и ангел, то вряд ли небесный. Вон как смотрит - с недобрым таким, жарким прищуром.

У меня даже щёки загорелись.

-    Обедать подано, сэр, - распахнул перед нами двери дворецкий.

И следом за матерью семейства Дарк все последовали в столовую.

Мистер Дарк протянул руку золовке, его брат - нашей матери, а кузен предложил руку мне, наверное, как самой старшей сестре. Эвелин и Эльза шли следом.

Столовая Дарков была большая и мрачная. По стенам висели огромные натюрморты. По центру стоял большой круглый стол. Хрустальная люстра с зажжёнными свечами свешивалась над ним ровно посредине.

Каждая вещь в комнате говорила о любви к красоте, но на мой вкус, с бронзой и позолотой тут всё-таки был явный перебор.

Меня усадили между дядей и кузеном. Чувствовала я себя от такого соседства просто ужасно.

И чего кузен Эммы глаз с меня не сводит? Причём открыто пялится? В высшем обществе теперь так принято?

Обед представлялся бесконечной пыткой.

Сначала подавали закуски. Потом «седло барашка», блюдо сочное и плотное, но салат из омаров куда больше пришёлся мне по вкусу.

В общем, стол был изысканным и разнообразием, как в лучшем ресторане.

С трудом дождавшись, пока мужчины поднимутся, я обратилась к матери с просьбой:

-    Могу я уйти?

-    Что такое, Эмма? - сдвинула брови она.

-    Мне нездоровится. Болит голова.

-    Я, пожалуй, составлю тебе компанию, дорогая кузина.

Я кожей почувствовала, как он вырос за моей спиной и чуть не взвыла от ужаса. - Лучше на надо.

Это прозвучало, как мольба.

Брови кузена удивлённо приподнялись.

-    Винтер! - обратилась к кузену его мать. - Не стоит досаждать Эмме. У неё и без тебя забот по горло.

-    Что плохого в том, если я провожу мою неожиданно расклеившуюся кузину до её комнаты?

-    Я не нуждаюсь в том, чтобы меня провожали!

-    Эмма! - одернула меня мать. - Это невежливо.

-    Ступай, Винтер. Но не задерживайся.

Ну ладно, если я ничего не могу поделать с тем фактом, что упрямец шагает у меня за спиной постараюсь просто об этом не думать.

-    Ты меня избегаешь? Как предсказуемо! Ну что, наконец-то, довольна? - вкрадчиво прошелестел Винтер.

-    Чему предлагаешь радоваться? - на всякий случай уточнила я.

-    Как же? Заполучить в мужья такого красавчика, как Исидор Гордон!

-    Он и вправду красив? - заинтересовавшись, я обернулась. - Красивее тебя?

Схватив меня в охапку, так, что я даже пискнуть не успела от изумления, кузен буквально впечатал меня в стену, раскатывая по ней ровным блинчиком и прижимая сверху для надёжности собственным горячим телом.

Дыхание у него было тяжелым, словно он задыхался.

Я вообще-то искренне поинтересовалась. Но судя по тому, как сузились глаза Винтера, он это воспринял, как издёвку:

-    Скажи, что чувствует женщина, когда её продают на ярмарке невест, словно вещь? Я всегда думал, что ты не такая, Эмма! Что ты не позволишь им поступать так с тобой. Но вся твоя сила осталась лишь на словах. Словно тёлка, идёшь в назначенное тебе стойло и даже не мычишь, - презрительно скривился он.

И лицо его словно светилось от гнева.

Глядеть на кузена, когда он так близко было плохой идеей.

Видимо, он почувствовал охватившее меня волнение.

-    Посмотри на меня, Эмма, - потребовал Винтер, перехватывая мой взгляд. - Посмотри и скажи, если сможешь, что между нами всё кончено? Потому что, если ты станешь женой Гордона, это и вправду будет конец. Ты ведь не думаешь, что я буду есть украдкой обронённые тобой с чужого стола крохи внимания и удовольствия? «Либо всё, либо ничего», - помнишь?

В том-то и дело, что я не помнила. И помнить не могла.

-    Ответь мне хоть что-нибудь, Эмма! Гляди на меня!

В голосе его звучала одновременно и страстная мольба, и приказ.

Грешна. Не удержалась. Глянула.

И растаяла, как шоколадка на солнце.

Он на солнце и походил. Весь светящийся, золотистый и горячий, как печка.

Его пальцы, шершавые, жёсткие, сомкнулись на моём подбородке, заставляя запрокинуть голову. Хотя «заставляли» это как-то не совсем точно описание ситуации. Я сама раскрылась ему навстречу, словно цветок весной.

Когда его губы коснулись моих, я испытала нечто вроде чувственного потрясения.

Всё было, как пишут в книжках. Сердце билось птичкой. Мурашки приятной щекоткой бежали по спине, а душа замирала, то взмывая вверх, то падая вниз, словно на качелях.

Никогда раньше я такого не испытывала. Кажется, это именно то, что называют химией? Это как упавший под определённым углом свет, что заставляет все предметы выглядеть иначе. Как стройность аккордового сочетания звуков. Никакой техникой подобного эффекта не достичь. Магнетическое притяжение, которое либо есть, либо нет.

Винтер целовал меня жадно, словно пил, стремясь утолить жажду впрок. Будто пытался слиться со мной каждой клеточкой своего тела. И в то же время его объятия были бережными и нежными.

Хотя... и эта мысль ушатом холодной воды остудила все пробудившиеся во мне страсти: он целовал не меня - он целовал свою кузину Эмму.

Коротким толчком в грудь я оттолкнула его от себя.

Под взглядом жёлтых глаз мне сделалось совсем нехорошо. Слишком внимательным, слишком цепким он был, этот взгляд.

-    Эмма?

-    Какой смысл вести этот разговор? - сжала кулачки я. - Ты не хуже меня знаешь, что не я затеяла это дело. Все мы просто заложники сложившихся обстоятельств...

-    Послушай! - сжал он ладонями моё лицо. - Давай сбежим?

-    Что?.. - шире распахнула я глаза от удивления.

-    Наплюём на всё и просто сбежим.

-    Куда?

-    Куда угодно! Мы будем свободны, вместе - только ты и я!

Ну да, конечно. А потом посуда, быт, финансовые затруднения и прощай любовь. С мужика-то всё как с гуся вода. А у женщины репутация в лохмотья.

Не могу я так с Эммой поступить. Хотя искушение, конечно, сильное.

-    Пусти меня, - тихо сказала я. - У меня правда болит голова.

-    Эмма!

-    Мне нужно побыть одной, - захлопнула я дверь перед его носом.