Озарение (Благословение) - Деверо Джуд. Страница 31

— Кто такая мисс Паркер?

— Моя секретарша.

— О, понимаю. И догадываюсь, что это она устроила гарнитур детской комнаты за двести пятьдесят долларов.

— Да, — подтвердил Джейсон, прожигая ее взглядом.

Но Эйми по-прежнему смотрела на статьи.

— А лотерея с платьем? И ее тоже организовала для тебя она?

— Да.

— Ну разумеется, ты же был занят. Санта-Клаусу следовало бы поучиться у тебя, как надо работать.

— Послушай, Эйми, все началось с того, что я согласился помочь своему брату, и… Эйми вскинула голову.

— Брату? Дэвиду? Ну да, конечно. Как я глупа! Вы, наверное, вместе смеялись над нищей вдовой и ее полусиротой-сыном?

— Нет, Эйми, верь мне, ничего подобного не было. Думаю, что тебе следует выслушать мои объяснения.

Она откинулась в кресле, скрестив на груди руки.

— Ладно, говори.

Джейсон заработал за свою жизнь большие деньги потому, что его не заботили последствия сделок. Если он выигрывал — хорошо, проигрывал — тоже «о'кей». Для него это была игра. Но теперь он был весьма озабочен результатом этого «совещания».

— Мой брат Дэвид думал, что влюблен в тебя. Я говорю «думал», потому что вчера вечером я разубедил его в этом. Тем более он сказал, что Макс «такой тиран, что…».

— Макс? Тиран?

— Я не знаю, каким был Макс до того, как я согласился на условия Дэвида…

— Условия? Так вы держали на меня пари? — Эйми заговорила на полтона выше.

— Нет, вовсе нет, — возразил Джейсон, избегая глядеть ей в глаза. — Пожалуйста, Эйми, позволь мне объяснить.

Она махнул рукой и снова откинулась на спинку кресла.

— Дэвид хотел, чтобы я, так сказать, понянчил Макса, чтобы дать ему возможность побыть с тобой наедине. Я бился об заклад, что я с этим не справлюсь. Только и всего. А потом сказал тебе, что я гомик, чтобы ты позволила мне остановиться в твоем доме. Все так просто…

— Понятно. А откуда взялись в этом фарсе детская и платье?

— Тебе нужны были эти вещи, вот я и устроил все это… — Джейсон внимательно посмотрел в глаза Эйми.

— Понимаю, — повторила она, но лицо ее оставалось жестким, а глаза холодными.

— Нет. Эйми, думаю, ничего ты не понимаешь. Я полюбил тебя.

— Разумеется. Об этом говорят все твои благодеяния. Как умилительно, должно быть, вручать подаяния бедняку.

— Все совсем не так. Ладно, пусть сначала так и было, но потом все изменилось. Я полюбил тебя и Макса.

— И что ты намерен делать с нами теперь?

Джейсон, казалось, был сбит с толку.

— Я хочу на тебе жениться.

— Разумеется, а не купил ли ты мне случайно кольцо с большим бриллиантом, а?

Уловив тон ее голоса, Джейсон хотел было солгать, но все в нем решительно воспротивилось этому.

— Да, — просто сказал он. — С огромным бриллиантом.

— Это хорошо. Это годится. Полагаю, что ты уже и спланировал наше будущее?

Джейсон не ответил, а лишь смотрел на нее через стол, заваленный распечатками всего, что когда-либо о нем публиковалось. Мысли его метались в попытках высчитать того, кто мог прислать все это Эйми, но одно подозрение у него уже было. Он видел на балу сестру женщины, с которой когда-то встречался и с которой дружески расстался через две недели. Потом, спустя несколько месяцев, она снова дала о себе знать, желая восстановить их отношения. Когда он отверг ее предложение, она разъярилась и поклялась, что разделается с ним. И вот теперь Джейсон подумал о том, не ее ли сестра, которую он заметил вчера вечером в другом конце зала, заказала эти ксерокопии, которые ей переслали по факсу, и сделала так, что Эйми получила их.

Не получив ответа Джейсона на свой вопрос, Эйми продолжала:

— Тогда позволь мне самой представить картину нашего будущего. Ты намерен купить Максу и мне громадный дом на удобном от Нью-Йорка расстоянии и навещать там нас с Максом по уик-эндам. Может быть, на вертолете, правильно? И откроешь нам повсюду счета, чтобы я могла покупать платья от «Диора», когда мне вздумается. А у Макса будут лучшие на свете игрушки и одежда. Все самое лучшее для твоей семьи, правильно?

За всю свою оставшуюся жизнь Джейсон не мог бы найти никакого изъяна в нарисованной ею картине.

Эйми начала улыбаться.

— Для меня это звучит очень хорошо, — снова заговорила она. — Как насчет чая, чтобы это отпраздновать?

— Конечно. Пожалуйста. Я буду очень рад выпить чашку.

Эйми медленно вышла из-за стола, встала спиной к Джейсону, налила в чайник воды и стала перебирать жестяные банки, словно искала пакетики чая. Джейсон настолько успокоился, что не обратил ни малейшего внимания на то что она делала.

— А как насчет летнего дома в Вермонте? — заговорил он. — Можно было бы подыскать хороший, с каменными стенами и с несколькими акрами… фруктовых деревьев.

— Звучит великолепно, — бесстрастно сказала Эйми. Но она знала, что он ее не слушает. Он был целиком погружен в свою маленькую мечту о счастливой, идиллической жизни, в которой у него будут любящая жена и ребенок, к которым он будет приезжать. Приезжать домой. Каждый раз, разумеется, когда у него будет время.

— Твое здоровье! — улыбнулась Эйми. Джейсон попытался поцеловать ей руку, но Эйми отодвинулась от него и уселась на противоположном конце стола.

— Ты видел кинофильм «Красотка»?

— Нет, не могу этим похвастаться. — Джейсон ласково ей улыбнулся.

— Это фильм об одном бизнесмене, миллиардере, полюбившем проститутку.

— Эйми, если ты вообразила, будто я думаю о тебе как о…

— Нет-нет, дай мне закончить. Этот фильм пользовался громадным успехом, и его любили все, кого я знала. Но…

— Только не ты.

— Нет, я тоже, но меня волновало то, что произойдет позднее. Что случится через пять лет, когда они начнут ссориться и он бросит ей в лицо, что она его обманула? И как быть с их разницей в образовании? А его богатство при полном отсутствии денег у нее?

— Продолжай, — осторожно сказал Джейсон. — К какому же выводу ты пришла?

— Пей чай, пока он не остыл. Мы с тобой, как эта пара в том фильме. Ты все сделал, все себе доказал.

— Вряд ли я…

— Нет, так оно и есть. Именно так.

— Эйми, ты прекрасная женщина, и…

— А женщины не нуждаются в том, чтобы им что-то доказывали, не так ли?

— Я имел в виду не это.

— Послушай, — проговорила она, наклоняясь к нему над столом. — Если бы я осталась здесь с тобой, ты проглотил бы меня как персонаж Ричарда Гира подавил молодую женщину, которую играла Джулия Робертс.

— Что? — переспросил Джейсон, протирая слипавшиеся глаза. Теперь, когда кризис миновал, на него вдруг снова навалился сон. Но почему женщины всегда пытаются заводить дискуссию посреди ночи! — Не могли бы мы продолжить разговор утром?

Эйми казалось, не слышала его.

— Как ты думаешь, почему я отказываюсь принимать милостыню? — спросила она. — Все знают меня как вдову пьянчуги, но мне необходимо доказать, что я была достойна большего. Я не хочу, чтобы Макса знали как сына пьяницы. — Она опять наклонилась к Джейсону. — И уж гораздо больше не хочу, чтобы его знали как сынка миллиардера.

— Я не миллиардер. — Джейсон с трудом удерживал глаза открытыми. Часы над плитой пробили пять утра. — Эйми, дорогая, — взмолился он, — давай обсудим все это утром. — Поднявшись, он взял ее за руку и отвел обратно в спальню, где снял с нее халат и откинул одеяло. Когда она оказалась под одеялом, он скользнул туда же, рядом с нею, и Эйми удобно устроилась в его объятиях. — Мы все обсудим завтра, обещаю. Я все объясню, и мы сможем поговорить о любых фильмах, о каких ты только захочешь. Но сейчас я… — Джейсон запнулся и зевнул так, что чуть не вывихнул себе челюсть. — А теперь я… я люблю тебя… — И он уснул. Эйми тяжело вздохнула.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — По крайней мере, я так думаю, но сейчас у меня есть обязанность более важная, чем моя любовь к мужчине. Я — мать Макса и должна прежде всего думать о нем.

Ответа не было.

Увидев, что Джейсон уснул, Эйми сердито сбросила одеяло и встала, глядя на него горящими глазами.