Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 2

У самого берега росли кусты камыша, а на водной глади покачивались листы кувшинок и желтовато-белые их соцветия. Вот уж чудесное место. Ноги сами подогнулись, и я плюхнулась на травку. Здесь и не грех отдохнуть, успокоить душу прекрасной картиной. Может даже руки помыть и лицо ополоснуть... Потом, когда уверена буду, что мне в воде ручки никто не откусит.

Только подумала об этом, как со строны упавшего дерева вырвалось из воды что-то длинное, толстое, черное и чешуйчато-блестящее. Вынырнуло и обратно плюхнулось, словно кто-то хвостом махнул. Змея! Сердце испуганно захолонулось, а кровь в жилах выстудилась от внезапного испуга. Вот и дождалась. В темном лесу меня не съели, сейчас съедят в этом дивном месте. Озеро потеряло свою прелесть. Судя по увиденному, змея была очень длинная и толстая, толще меня. Ей меня и жевать не надо, так проглотит. А если она меня наживую проглотит, я, получается, буду медленно у нее в желудке подыхать?

Женоед мне уже не казался таким страшным. Я осторожно на заднице начала отползать от берега, ожидая, что вот-вот из-за деревьев с тихим шуршанием выползет гигантская змея, поднимет свою уродливую голову, разявит жуткую пасть и бросится на меня. Подо мной хрустнула ветка. В дивной тишине леса, наполненной лишь пением птиц, хруст ветки под моим седалищем показался оглушительным. Я замерла.

Птицы продолжали петь, от солнца шел легкий жар, а от озера приятная свежесть. Чуть слышный плеск раздался среди купающихся в воде ветвей мертвого дерева. Затаив дыхание от страха, я вытаращилась в ту сторону. На зеленый ствол легла белая рука. Мой рот открылся. Не от удивления, так дышать было легче. Следом за рукой показалось плечо, голое, такое крепкое плечо. А затем голова.

Голова мужская. Красивая. Узкое породистое лицо, плавные, немного хищные черты. Тонкая прямая линия носа, капризный изгиб губ. Глаза миндалевидные, темные, слегка вытянутые к виску. Я таких никогда и не видела. Хищный разлет черных бровей. Густой водопад жгуче-черных прямых волос.

Он слегка подался вперед и, сложив руки на стволе, полностью повернулся ко мне. На меня он смотрел с умеренным любопытством. Видно, его не радует то, что его уединение нарушили, но, похоже, это происходит так редко, что меня склонны простить.

- Ты кто? - спросил он.

Голос тягучий и властный. Но ответить я не могла. Страх и удивление лишили меня дара речи. Я пошевелиться-то не могла и дышала с трудом. Сердце, казалось разрослось, и бухало в горле, перекрывая доступ воздуха. Он слегка склонил голову к правому плечу и окинул меня медленным взглядом.

- Подойди ко мне, - неожиданно приказал он.

Я испуганно вжала голову в плечи.

- Ну же, хватит трусить, - приободрил он, с его губах появилась ехидная усмешка.

Я не хотела подходить, хотя мне было чуточку любопытно, что он там вообще делает. Но и бежать я боялась. Мысли о ползающей где-то гигантской змее заставляли меня цепенеть от леденящего страха. А он все-таки живой, с ним не так страшно. Я встала и на негнущихся ногах пошла в его сторону. Каждый посторонний шелест заставлял меня испуганно сжиматься, ненадолго замирать и выискивать глазами извивающееся змеиное тело. Выйдя по другую сторону от упавшего дерева, я испуганно захрипела.

Сперва я решила, что, пока я обходила дерево, змея напала на мужчину и уже заглотила его до пояса. И лишь потом я сообразила, что головы глотающей змеи нет, а сам змеиный хвост словно прилеплен к его торсу. Мужчина довольно хмыкнул и шевельнул хвостом. Вода плеснулась.

Наг! Вашу ж мать, это наг! Страх и любопытство во мне сошлись на смертельную схватку. Я никогда не видела нагов, хотя соседнее нам государство включало в себя одно из княжеств нагов, которое располагалось как раз у границы. А граница от нас не так далеко, но отделена лесами и горами.

У нага передо мной был обнажен торс, который плавно переходил в атрацитово-черный мощный змеиный хвост. Его руки, грудь и живот были мускулистыми, а на самом животе даже вырисовывался рельеф в виде квадратиков. Совсем не похоже на рыхлое брюхо батюшки, которое было видно, когда он по зиме выскакивал из баньки в одних портках, чтобы окунуться в снег. Чуть ниже пупка у нага шли мелкие редкие светло-серые чешуйки, которые спостепенно сливались в черное блестящее полотно. Чешуйки мелкие, только там, где у человека должна быть развилка, были две крупные пластины. Хвост в самой верхней его части был очень толст, монументален даже, шириной в полторы, а может все две меня. Далее он постепенно сужался. Очень постепенно, потому длина его меня просто ужасала. Сейчас он, хвост, лениво плескался в воде.

Губы нага кривились в снисходительной усмешке. Похоже, его забавлял мой страх.

- Ну же, присаживайся, - пригласил он.

Я даже не успела обдумать его предложение, как кончик его хвоста стремительно выскользнул из воды и, обвив мою ногу, дернул. Я взвизгнула и шлепнулась на спину. Хвост поволок меня к своему хозяину. Отпустил он меня, когда мои ноги оказались примерно в локте от нага. Хвост опять уполз бултыхаться в воде, а я торопливо села, одергивая рубаху и поджимая под себя ноги.

- Как тебя зовут?

Я решила, что безопаснее ответить.

- Таюна.

- Таюна, - повторил он, словно смакуя. Щеки почему-то полыхнули. - И что ты здесь делаешь одна? Люди сюда не заходят.

Его вопрос вернул меня к действительности. А именно, к Женоеду. Почему-то именно сейчас Женоед уже не казался предпочтительнее гигантской змеи, которая оказалась нагом. И я опять помрачнела. Посмотрев на нага, который ожидал моего ответа с насмешливым интересом, я прочистила горло и осторожно спросила:

- А вы людей едите?

Он фыркнул от смеха, показав в улыбке зубы. Я тут же подумала, что даже если не ест, то укусит запросто. Тонкие, длинноватые, острые клыки произвели на меня некоторое впечатление. Поэтому ответ меня даже разочаровал.

- Нет.

- И кровь не пьете? - расстроенно спросила я. - А убить человека можете?

- Могу.

От следующего вопросы я была отвлечена его хвостом, который высунулся из воды и, вытянувшись вверх, уцепился за одну из веток растущего рядом дерева. Теперь здоровенная черная колбаса раскачивалась в воздухе. Я не могла оторвать глаз. С боку раздалось тихое шипение. Я дернулась и заторможенно уставилась на губы нага.

- Так что ты здесь делаешь? - повторил он вопрос.

Я неожиданно смутилась, вдруг сообразив, как это вообще будет звучать, и перевела взгляд на его пупок.

- Я планировала, что меня кто-нибудь здесь съест.

Змей змеем, но ржет как конь.

- Не надо смеяться, - тихо попросила я. - Мне что здесь по-быстрее умереть или там мучиться, а потом все равно умереть.

Смеяться он перестал, но глаза так и блестели весельем.

- Сколько тебе лет, девочка? В твоем возрасте все склонны преувеличивать беды, что с ними происходят.

Я была готова с ним согласиться. Я чувствовала себя глупо, ужасно глупо. Какого я вообще сюда потащилась?

- Девятнадцать, - хмуро ответила я. - Может моя беда и не беда. От свадьбы еще никто не умирал, это верно. Но с мужьями не всегда везет. Или с женами.

- Наверное, старый и некрасивый? - с усмешкой предположил наг.

Я недовольно посмотрела.

- И что с того? Не всем везет на симпатичных женихов! - окрысилась я, но тут же сдулась. - Он просто семерых жен уже похоронил. Ни одна больше полугода не прожила. Слухи жуткие ходят.

Он удивленно вскинул брови.

- И твои родители дают согласие на это?

- Я незаконнорожденная, это хороший случай сбыть меня с рук.

Наг хмыкнул и протянул загадочное:

- Люди...

Его хвост громко плюхнулся в воду с высоты, а затем стал стремительно выползать на берег. Так стремительно, что у меня все внутри поджалось и я пискнула:

- Мамочки!

- Как же я буду тебя есть, если ты шарахаешься от меня? - снисходительно посмеивался наг.

Я понимала, что он просто забавляется за мой счет. И есть он меня не будет. Наверное. Но его хвост просто жуткий. Черные кольца сворачивались, перетекали между собой, извивались... Я не могла смотреть на это без содрагания. Про нагов вообще ходят жуткие слухи. Наш старый конюх Ерха, любитель хорошо и часто выпить, постоянно травил жутковатые байки. В некоторых из них главная злодеистая роль отводилась нагам. Если верить этим историям, то наги похищали юных дев, выпивали их досуха аки вампиры, а плоть пожирали. Особенно любят они печенку. Или же, наоборот, крадут мужчин, травят их своим ядом. От этого яда зарождаются в теле жертвы змейки, которые его постепенно, очень медленно пожирали. А змейки эти потом выростали в нагов. Эта история даже пострашнее первой. Даже отвращение берет, как представишь, как наги размножаются. Нет бы для этого хотя бы женские тела использовали.