Стратегия обмана. Трилогия (СИ) - Ванина Антонина. Страница 187

   - Помоги обратить внимание Святого престола, на то, что в Сальвадоре начались гонения на христиан. Я не преувеличиваю, Тео, здесь могут арестовать каждого, у кого в доме найдут Библию. Здесь убивают приходских священников и разоряют монастыри. Что это, если не гонения? Как Рим может спокойно смотреть на то, что католики погибают за свою веру, и молчать об этом?

   Матео тяжело вздохнул в трубку:

   - Манола, Рим не поможет.

   - Но почему? - с возмущенным удивлением вопросила она. - Разве Церковь не должна опекать своих чад, что веруют в Отца, Сына, Святого Духа, Святую Вселенскую Церковь, общение святых, прощение грехов, воскресение тела и жизнь вечную? Как же Рим не поможет?

   С вымученной интонацией Матео ответил:

   - Вас всех считают еретиками, вот почему.

   - Как мы можем быть еретиками, Тео? - недоумевала Манола. - Мы верим в то же, что и все католики. Как нас могут обвинять в ереси?

   - Ты помнишь, что было в начале года?

   - Я помню всё. Про что ты хочешь мне сказать?

   - Про визит папы в Пуэбло. Знаешь, что он сказал о теологии освобождения? Что священники не должны лезть в политику, общественную деятельность и, тем более, во власть.

   - Ну, надо же, - возмутилась Манола. - А почему тогда епископ Альварес позволяет себе одевать военную форму и демонстрировать поддержку сальвадорским убийцам?

   Но Матео был тверд в своем ответе:

   - Потому, что эти убийцы представляют власть в стране, вот почему.

   - Я ничего не понимаю, Тео, - в бессилии качала головой Манола, - как папа может не почувствовать нашей боли? Как он может не заступиться за гонимых христиан? Он же говорит с высоких трибун, что в мире не должно быть угнетения народных масс, а права и свобода человека важнее.

   - Эти его слова не относятся в Сальвадору.

   - Да почему же?

   - Потому что он не пастырь и не заступник. Он политик, Манола, он поляк.

   - Как ты можешь так говорить? - пораженно ахнула она. - Только из-за того, что он не итальянец, ты так отзываешься о нём?

   - Я так говорю, потому что он поляк, выходец из Церкви, где антикоммунизм есть обязательное требование для сановника. То, что он говорит про соблюдение прав человека, адресуется не диктаторам Южной Америке, а социалистическому блоку в Восточной Европе.

   - Но коммунисты Польши не то же самое, что и сальвадорская военщина. В Варшаве не призывают убивать священников. Да в Польше и нет сорокапроцентной безработицы, там нет столько бедняков как здесь. - И в бессилии она выкрикнула в трубку, - Там не снимают скальпы с людей!

   - Манола, - снова вздохнул Матео, - папа этого не поймет, - и многозначительно прибавил, - летом он ездил в Польшу.

   - И что такого? Удивительно было бы, если б он туда не поехал.

   - Ты не понимаешь, Манола. Я видел репортажи, читал прессу. Его персону противопоставляют коммунистическому атеистическому режиму. Из него хотят сделать живой символ борьбы с коммунизмом. Кому, по-твоему, пришло в голову выбирать на конклаве кардинала из страны соцблока?

   - Но это же конклав, - удивилась Манола, - выбор каждого кардинала - это же вдохновение от Святого Духа.

   - Да перестань, какой Святой Дух, если накануне кардиналы ведут агитацию, которая запрещена. Просто пойми, кардинала Войтылу избрали папой лишь потому, что он удобен Штатам. Здесь в Италии всё происходит так, как удобно Штатам. Потому и председателя партии находят застреленным в машине, и депутаты голосуют за размещение американских ракет в стране. Манола, я не буду рассказывать тебе, что такое П-2, какое к ней касательство имеют американцы, и какими путями масоны проникли в Ватикан. Просто пойми, для руководства Штатов, Ватикан всего лишь район Рима, а значит подконтрольная им территория. Если правительство Италии формируется согласно вкусам Вашингтона, то и курия отныне формируется так же. Манола, наш новый папа уже не наместник Иисуса Христа на земле, раз он отказался от тиары. Он глава государства Ватикан и видит свою политику в русле союзничества со странами НАТО. Потому в курии и остались при своих должностях американцы и люди им лояльные. Я не могу тебе толком рассказать, что тут творится, но у Ватикана дефицит бюджета в двести миллионов долларов из-за епископа, которого давно надо было отправить обратно в Иллинойс, а не давать ему спекулировать капиталами и быть посредником в пересылке подозрительных траншей из США в Польшу. Манола, просто пойми, при новом понтификате Ватикан занялся политикой в ущерб вере.

   - Тео, - почти испуганно произнесла она после отповеди брата, - я тебя не узнаю. Что с тобой случилось? Ты же никогда не говорил таких резких вещей о Римской курии.

   - Я слишком проникся её духом, - с горечью произнес он. - Я не хочу нагнетать, но умом понимаю, что это будет ужасное папство. Может, людям Иоанн Павел II и будет нравиться, в конце концов, он пообещал им и дальше обмирщать Церковь, но это будет тяжким ударом по вере.

   - Тео, как же так? Неужели это... - и она оборвала фразу не в силах договорить.

   Матео же продолжал:

   - Манола, мне по сей день несказанно больно от того, что Иоанн Павел I так рано ушёл от нас. Он бы понял тебя и архиепископа Ромеро. Его действительно волновала судьба пропавших без вести в Аргентине. Но, увы, он ушёл, и теперь у нас другой папа. Ему горе Сальвадора вряд ли интересно.

   После этого тяжёлого разговора Манола волновалась больше не за Сальвадор, оставленный, по словам Матео, папой, а за самого брата. По голосу Матео она почувствовала, что он, если и не теряет веру, то глубоко разочарован службой в Ватикане. Но как он мог говорить, что папе всё равно, убивают ли в Сальвадоре католиков или нет, она не могла понять.

   В один из дней к Маноле обратился сам архиепископ Ромеро:

   - Вы говорили, что ваш брат служит в Римской курии, - издалека начал он.

   - Да, уже двенадцать лет как, - отвечала Манола. - Сейчас он заместитель секретаря конгрегации по делам духовенства.

   - О, - протянул архиепископ и рассмеялся, - наверное, он уже читал доносы на меня от здешних епископов.

   Манола виновато опустила глаза:

   - Поймите, ваше высокопреосвященство, когда я жила в Никарагуа, мой брат не поддерживал борьбу сандинистов и духовенства за свободу от тирании. Но сейчас, после того, как Сомоса бомбил города, после того как здесь в Сальвадоре убили уже шестерых священников, он изменил своё мнение. Но Матео не поддерживает теологию освобождения по богословским причинам.

   - Так и я её не разделяю, - улыбнулся архиепископ. - Как последователь Павла VI я придерживаюсь теологии развития, а значит, выступаю за социальное и экономическое развитие нашей страны. Надеюсь, эта позиция вашего брата не огорчит?

   - Нет, ну что вы, Матео не стал бы вас осуждать ни в коем случае.

   - Тогда могу я попросить его через вас о помощи?

   - Конечно, - обрадовалась Манола. - О какой?

   - Дело в том, что ещё в мае, после той трагедии в кафедральном соборе, я писал папе, просил его принять меня и выслушать. Но, видимо, из-за занятости на моё письмо он не ответил. Так может ваш брат поможет мне попасть на аудиенцию к папе?

   Манола заметно сникла. Она не была уверена, что Тео сможет организовать нечто подобное. А в виду его слов об Иоанне Павле II, она и вовсе растерялась и не знала, что и сказать архиепископу. Дав слово, что переговорит с братом, она выполнила обещанное. Матео ответил ей:

   - Я сомневаюсь, что в этом будет хоть какой-то толк, - и, вздохнув, он добавил. - Я попытаюсь сделать всё, что в моих силах. Скоро папа вернется из поездки в США, так что можно будет подать прошение об аудиенции.

   - Папа поехал в Штаты? - обескураженно вопросила она.

   - А что ты думала, Манола? - почти с укором произнёс Матео. - Я ведь предупреждал тебя - идёт холодная война. Все понтифики занимали в ней одну и ту же сторону. А нынешний пошёл ещё дальше - от слов к делу.