De Secreto / О Секрете - Фурсов Андрей Ильич. Страница 28

Ещё одним бестселлером о Тибете стала книга «Третий глаз», написанная якобы ламой по имени Лобсанг Рампа. Автор познакомил читателей с тайнами тибетского монастыря, где, по его словам, его в возрасте 7 лет выбрали для операции с целью открыть его «третий глаз». По его утверждению, ему в лоб вживили деревянную щепку, стимулируя железу ясновидения. Автор красочно описал, как имел мистический опыт «живой смерти» в вулканических пещерах под Поталой. Публика жадно ловила каждое слово этого бестселлера — даже после того, как вскрылась истина. Автором оказался водопроводчик из Корнуолла Сирил Хоскинс с тягой к оккультизму. В Тибете он никогда не бывал, а после разоблачения объяснил репортёрам, что в тибетском монастыре жил… в предыдущей реинкарнации. История с Хоскинсом показала, что интерес публики к Тибету в середине XX в. оставался столь же ненасытным, как и в XIX.

В 1950 г. Тибет заняла армия коммунистического Китая. Далай-лама XIV взывал о помощи к другим странам, к ООН, но безуспешно. Сначала китайцы вели себя в отношении местного населения сдержанно, но видя, что тибетцы не в восторге от их присутствия, развернули антирелигиозную кампанию. Началось вооружённое партизанское сопротивление, а в 1959 г. в Лхасе вспыхнуло антикитайское восстание. Одни видят в этом опасения тибетцев за свою религию и образ жизни, другие — руку ЦРУ. Как бы то ни было, восстание было подавлено, далай-лама бежал в Индию, и за ним эмигрировали около 80 тыс. тибетцев [84]. Подавление восстания навредило образу КНР в «третьем мире». Китайские власти стали искоренять влияние монастырей и крупное землевладение. В годы «культурной революции» хунвэйбины уничтожили ещё уцелевшие святыни.

После смерти Мао власти КНР признали, что имели место перегибы, и ослабили хватку («правило 31»): прекратили религиозные гонения, восстановили традиционные тибетские методы хозяйствования. Даже далай-лама теперь не утверждает, будто для обычных тибетцев китайцы не сделали ничего. Тем не менее власти разгоняют антикитайские выступления и переселяют в Тибет ханьцев. Сегодня страна подверглась и новому вторжению — западных туристов. Возможно, тибетцы уже смирились с потоком незваных гостей. «Даже если это и так, трудно не чувствовать некоторую симпатию к этому мягкому, весёлому и немало вытерпевшему народу, который всегда просил внешний мир лишь об одном — оставить его в покое» [85].

11. По следам Кима

В завершение — о романе Редьярда Киплинга «Ким» о мальчике-шпионе, который с детства был любимой книгой Хопкирка. Эта книга и пробудила в нём интерес к Большой Игре.

В детстве Хопкирк мечтал вступить в англо-индийскую армию, но родился слишком поздно для этого: в августе 1947 г. (когда ему ещё не было и 17 лет) британцы ушли из Индии. Однако послужить в колониальных войсках будущий исследователь успел — в Сомали в рядах Крролевских африканских стрелков. В советскую Среднюю Азию он впервые попал в 1968 г., посетил также Кашгар, Кабул, Монголию, Северный Пакистан и Гималаи — все места, связанные с Большой Игрой. Работая корреспондентом газеты The Times по Ближнему и Дальнему Востоку, Хопкирк всё же находил время для написания книг об имперском соперничестве в Центральной Азии. К 1994 г. он вернулся к началу своей деятельности и решил отыскать прототипов персонажей «Кима» и проехать по маршруту путешествий главного героя [86].

Идея персонажа Кима пришла Киплингу в голову летом 1892 г. Оригинальная рукопись романа хранится в Британской библиотеке, подаренная автором в 1925 г. Роман был впервые опубликован в декабре 1900 — октябре 1901 г. в нью-йоркском ежемесячнике «McClure’s Magazine». Первое издание книги появилось 1 октября 1901 г. в издательстве «Macmillan»; иллюстрации рисовал отец Киплинга, одарённый художник.

В начале романа сироте-ирландцу Киму было 13 лет; киплинговеды выяснили, что мальчик должен был родиться 1 мая 1865 г. В том же году родился сам Киплинг, который отчасти писал роман как автобиографию. Маленький Редьярд провёл значительную часть детства, общаясь с индийскими слугами; неудивительно, что на хиндустани он изъяснялся свободнее, чем по-английски. Вместе с тем написанием «Кима» Киплинг во многом обязан глубоким познаниям об Индии своего отца. Именно Локвуд Киплинг — основатель Лахорского музея — послужил прототипом белобородого куратора «Дома удивительных вещей» в романе.

Кроме самого автора имелись у Кима и другие прототипы, например, загадочный молодой человек по имени Дьюри, сын британского солдата и индианки, который в 1812 г. появился в бунгало политического офицера М. Элфинстона после путешествия через Афганистан под видом мусульманина. Другим прототипом Кима послужил сын ирландского сержанта и тибетки Тим Дулан [87]. Существует отдалённое, но узнаваемое сходство Кима с Маугли.

Поскольку Ким предположительно родился одновременно с Киплингом, 13 лет (когда открывается повествование) ему должно быть в 1878 г., когда Большая Игра как раз находилась в зените. Газета, с которой позднее сотрудничал Киплинг, — Pioneer — была весьма русофобской. Русофобские мотивы в его рассказах и поэмах присутствуют. Примеры — рассказ «Человек, который был» (1890 г.) о визите казачьего офицера в британский полк в Пешаваре и стихотворение «Перемирие с медведем» (1898 г.) о вероломном медведе, который покалечил пощадившего его человека.

Свой путь по стопам Кима Хопкирк начал с Лахора. Он выяснил, что прототипом монастыря, откуда пришёл тибетский лама, послужил монастырь Лунг-Кар. Побывав в Лахоре у музея, Хопкирк увидел пушку Замзама и нескольких пакистанских мальчиков на ней: за последние сто лет здесь изменилось очень мало. Лахорский музей был построен для Панджабской выставки 1864 г., а в 1890 г. началось строительство нового здания музея, который сейчас известен своими буддийскими и исламскими коллекциями, принимая в год 600 тыс. посетителей [88]. Старое здание «Дома удивительных вещей» ещё существует, превращённое в крытый рынок. Сам Киплинг знал индийские кварталы старого Лахора лучше любого другого англичанина.

Другой персонаж романа, торговец лошадьми и агент британской разведки Махбуб Али списан с реального афганца, которого Киплинг знал, будучи молодым журналистом. Приезжая в Лахор, тот заходил к «Каппилин-сахибу», снабжая его сведениями о событиях за Хайберским проходом. Хопкирк побывал на месте лошадиного рынка Султан-серай и обнаружил, хотя и плохо сохранившиеся, деревянные ворота того времени.

Следуя по пути Кима с ламой, Хопкирк проехал по железной дороге из Лахора до пограничного с Индией местечка Вагах, вернулся в Лахор, затем въехал в Индию на такси и добрался до Амбалы. В описанную в романе эпоху это был значительный гарнизонный город на стратегической Великой колёсной дороге от Калькутты до Хайберского прохода. В Амбале автор искал дом, который напоминал бы таковой полковника Крейтона из романа, и нашёл бунгало, которое было старше и больше прочих. В саду была прибита табличка с именем современного владельца — какого-то полковника.

Прототипом полковника Крейтона скорее всего послужил начальник индийской разведки капитан (позднее полковник) Томас Монтгомери. Киплинг, несомненно, знал о деятельности пандитов. Не случайно идея кодовых имён шпионов в романе (С25, R17 и Е23) заимствована у Монтгомери.

Хотя в описанное в «Киме» время в Индии не было всевидящей спецслужбы, которую столь живо изобразил Киплинг, продвижение России по Средней Азии в южном направлении беспокоило британских военных в Шимле. В 1879 г. они создали Отдел разведки в составе пяти офицеров и двух клерков-индийцев. Его задачей было собирать информацию о расположении русских войск и русских военных картах региона, а также переводить на английский военную литературу. Однако разведка невоенного характера, особенно вопросы, связанные с благонадёжностью махараджей и племенных вождей, была епархией Иностранного и политического департамента Британской Индии. Тем не менее Киплинг продемонстрировал предвидение: в 1904 г. британцы учредили спецслужбу, которая напоминала охватывавшую всю Индию шпионскую сеть Крейтона. Это было реакцией на брожение в стране, вылившееся в волну терроризма против британских чиновников.