Иллюстрированная история нравов: Эпоха Ренессанса - Фукс Эдуард. Страница 27

Историки искусства высказывали предположение, что художник, по всем вероятиям, имел перед собой натурщицу, находившуюся в начальной стадии беременности, и не разглядел этого. А сравнительно большое количество таких картин они объясняют всеобщим неведением относительно характерных признаков беременности. Л. Г. Штрац прямо говорит: художники не разглядели беременности. Такое объяснение кажется нам поверхностным.

Несомненно, если художники изображали женщину беременной, то они поступали так бессознательно, подобно тому как японец, копируя Венеру Милосскую, бессознательно придает ей японский тип. Но именно поэтому частое изображение женщины в период беременности представляет интегрирующую составную часть общих воззрений эпохи. Эпоха, а вместе с ней и творящий художник, очевидно, находили этот тип красивым, иначе от него отвертывались бы, да и сами художники не изображали бы его, все равно, понимали ли они или нет последнюю причину его безобразия. Гораздо более логичным кажется нам объяснение частого изображения великими художниками беременных женщин тем, что эпоха бессознательно отдавала преимущество тому, что служило особенно характерным выражением идеи творчества, и во всем подчеркивала эту творческую сторону. Оплодотворенная любовью женщина — лучший символ творческой силы. Высший идеал зрелости есть зрелость, уже несущая плоды, В связи со всем указанным находится тот факт, что люди Ренессанса видели в старости величайшее несчастье. В старости физическая природа человека, главный идеал жизни, уже не может исполнять своего назначения. Старуха с ее отцветшими формами уже не в силах возбуждать в мужчине желания. Старик, в свою очередь, уже не способен удовлетворять желания женщины. Ничего поэтому нет более ужасного, как старик и старуха, и о них говорится очень часто с жестоким издевательством и глумлением. Это видно уже из древнейшего немецкого романа «Ruodlieb», относящегося к концу Средних веков. Там встречается следующее описание старухи: «Старость укрощает женщину, похожую в нежном возрасте на луну. Старуха безобразна. Она похожа на обезьяну. Прежде гладкий лоб испещрен морщинами. Голубиные глаза становятся мутными. Из носа капает, полные щеки отвисают, зубы выпадают, подбородок остро выступает вперед. Рот, когда-то так соблазнительно улыбавшийся, зияет теперь как страшная отверстая пропасть. Шея похожа на лишенную перьев шею сороки, и когда-то упругая прекрасная грудь отвисла, как губка. Золотистые волосы, доходившие до земли в виде богатой, спускавшейся по спине косы, стали косматыми. С опущенной головой, с выступающими вперед плечами идет она, похожая на ленивого ястреба, почуявшего падаль».

В книге песен Клары Гетцлерин среди других более длинных стихотворений встречается следующая приамель: «Груди ее похожи на два мешка без воды».

С не меньшей жестокостью относятся и к старику, которого возраст лишает возможности служить любви. Над ним издеваются не менее зло. Этой теме посвящен целый ряд масленичных пьес, шванков, новелл. Иллюстрацией могут служить следующие стихи из «Fastnachtspiel von Hoizmannern» [29].

«Обвинитель.

Судья, я лесной человек. У меня была девушка, очень красивая. Ее отбил у меня вон этот. Я часто накрывал их, когда они вместе танцевали… Судья, я хотел бы знать ваше мнение.

Обвиняемый. Судья, вникните в мои слова. Я молодой красивый парень и вполне способен к любви, как видно по всему. Эта женщина часто приветствовала меня, а, когда просила о любви, я не мог ей отказать.

Женщина.

Судья, я молодая женщина и обладаю молодым прекрасным телом. Со стариком мне пришлось поститься, и я потому выбрала молодого. Он неутомим и лучше умеет любить, чем старик. Я предпочитаю поэтому его…

Судья.

Выслушав всех вас, я должен упрекнуть вас за то, что вы из-за таких пустяков поднимаете такой шум. Мой приговор гласит: сражайтесь из-за нее».

Так как нам придется еще вернуться к этой теме в главе «Брак и любовь», то ограничимся этим примером.

Так как в мужчине и женщине видели всегда только пол, то в связи с презрением к старости мы замечаем у обоих полов страстное желание «снова помолодеть», особенно у женщины, так как ее расцвет менее продолжителен, а следы старости выступают наружу быстрее и виднее. Этим страшно затруднялась ее социальная позиция в борьбе за мужчину, так как других средств борьбы, кроме красивого тела, у нее в большинстве случаев не было. Оно ее главный капитал, ее ставка. Отсюда ее страстное желание остаться как можно дольше молодой. Из этой понятной тоски выросла в значительной степени идея об источнике молодости, представляющая в XV и XVI вв. такой распространенный мотив.

Наиболее художественной и потому и наиболее известной обработкой этого мотива является одноименная прекрасная картина Лукаса Кранаха в берлинском Музее императора Фридриха. Бесконечной вереницей паломничают старушки к чудодейственному источнику, в повозках, верхом, на носилках, несомых слугами, на тачках, толкаемых батраками, даже на спине стариков. Все они, стоящие уже обеими ногами в могиле, свалившиеся уже под тяжестью жизни, хотят еще раз помолодеть, еще раз пережить жизнь, еще раз расточать и испытать радости любви. И источник юности совершает свое дело. Старчески согнувшись, с истощенным телом и увядшей грудью, жалкие, несчастные, погружаются они (на левой стороне картины) в воду, чтобы выйти (на правой стороне) из воды исполненными новой жизнерадостности, юными существами с округленными формами и упругой грудью, снова пробуждающей в мужчинах желания. И новая жизнь начинается немедленно же танцами, шутками, ухаживанием.

Тайна обновляющей силы источника юности вскрыта Г. С. Бехамом на его очаровательной гравюре, которую мы воспроизвели в нашей книге «Die Frau in der Karikatur». Если у Лукаса Кранаха новую жизнь из источника юности черпают главным образом женщины, то у Бехама и большинства других художников, трактовавших этот мотив, не только они, но и мужчины. По распространенному народному поверию, а также по мнению одной дамы у Брантома, лучшее средство для женщины, желающей вечно оставаться молодой, состоит в том, чтобы по крайней мере раз в день испытать ласку здорового мужчины. Мужчине народные поверия рекомендовали иные средства помолодеть. Ванна, устроенная десятью девушками, приправленная разными ароматическими пряностями, «делает стариков снова молодыми», гласит народное поверие. А если он после ванны пойдет спать с девушкой, то на другое утро он проснется юношей. По другой версии, он должен провести после ванны ночь между двумя девушками, чтобы снова обрести силы молодости. В таких рецептах приходится видеть не что иное, как символическое изображение обновляющей силы молодости.

Само собой понятно, что и «наука» спешила предлагать десятки средств тем, кто хотел помолодеть. Шарлатаны, цыгане, старухи продают их легковерным людям на улицах и ярмарках, отчасти тайно, отчасти открыто. Эта тема также часто затронута в масленичных пьесах.

Не менее яркое доказательство в пользу основной чувственной тенденции Ренессанса — его отношение к наготе.

Известно, что тогда во всех странах к наготе относились довольно просто. Даже еще в XVI в. на сон грядущий совершенно раздевались, спали голыми. И притом оба пола и все возрасты; обыкновенно муж, жена, дети и слуги спали в общей комнате, не разделенные даже перегородками. Таков был обычай не только в крестьянстве и в низах, но и среди высшего бюргерства и аристократии. Даже перед гостем не стеснялись, и он спал обыкновенно в общей спальне с семьей. Жена ложится спать без платья (KLieiderbloss) в присутствии гостя, которого видела первый раз в жизни. Требования стыдливости считались исполненными, если она делала это «целомудренно». Если гость отказывался разоблачиться, то его отказ возбуждал недоумение. Как долго продолжался этот обычай, видно из одного документа, относящегося к 1587 г., в котором обычай этот порицается, следовательно, еще существовал. Другим выражением этой простоты нравов служило то, что еще в XVI в. мужчины, женщины и девушки голыми перебегали улицу, когда содержатель бани звонил к ее открытию, или в лучшем случае были снабжены только веником, скрывавшим половые части. Ввиду того что бане будет посвящена особая глава, мы не будем вдаваться в подробности относительно этого обычая.