Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф. Страница 78
— Мне дали адреса мест, где лечат наркоманов, — сказал Вилли. — У меня теперь столько времени, что, наверное, нужно бы подумать о лечении.
— Если хочешь, чтобы тебя кормили, тебе лучше подумать о новой работе, — сказала Рози.
— Рози, откуда такая резкость? — одернула ее Аврора. — Вилли совершенно прав. Зависимость от наркотиков — это болезнь, и ему, конечно, нужно подлечиться, а потом уж искать работу.
— Я имела в виду, что не могу содержать бездельника, у которого единственное занятие — втыкать в себя иголки, — сказала Рози. — Лечиться хорошо, если ты себе можешь это позволить, но его лечение — это не чек из банка, чтобы им расплачиваться за все в жизни.
— Не так уж много хорошего в этом лечении, — сказал генерал громко. — Это самая настоящая обдираловка, если хотите знать мое мнение. Эти нарколечебницы ничуть не лучше тех дурдомов, куда мы с Авророй отправляли детей. Дурдом детям не слишком помог, и нарколечебницы Вилли не слишком помогут.
— А что, на твой взгляд, ему поможет, Гектор, раз уж ты такой умный? Или это мне только так кажется? — спросила Аврора. — Больницы существуют для того, чтобы лечить тех, кто не может вылечиться сам.
— Я бы порекомендовал здоровый спорт на свежем воздухе вроде гольфа, — сказал генерал. — Если ему не нравится гольф, он мог бы заняться ракетболом.
Представив себе Вилли, скачущего с ракеткой в руках, все на миг изумились; генерал же истолковал их молчание как согласие с его мнением.
— Спорт до изнеможения и почаще — вот мой рецепт, — важно повторил генерал. — Это будет для Вилли полезней, чем сидеть в клинике среди других наркоманов.
— Гектор, я надеюсь, что ты не ожидаешь, что мы серьезно отнесемся к тому, что ты сказал? — спросила Аврора.
Генерал был несколько сбит с толку. Похоже, Аврора снова с ним не согласна.
— Почему это я не могу ожидать, что ты отнесешься к моему предложению серьезно, — удивился он. При этом у него был вид человека, занимающего глухую оборону.
— Потому что это абсурд, — объяснила Аврора. — У Вилли химическая зависимость. Его организм не может обходиться без героина. И что, ты серьезно полагаешь, что такой организм можно исцелить игрой в ракетбол?
— Я имел в виду, что это прекрасный первый шаг, — отступил генерал. — Ты всегда искажаешь все, что я говорю.
— Вилли вырос в детском доме, — вмешалась Рози. — Его там лупили почем зря. А когда он пошел работать в тюрьму, у него нервы просто не выдержали.
Она зевнула. Вилли тоже зевнул. Рози вдруг встала и исчезла в комнате для стирки. Через минуту она появилась со шваброй и совком.
— Помоги мне — подержи совок, а я смету сахар, пока не появились муравьи, — попросила она Вилли.
— Да брось ты это, — сказала Аврора. — Мне кажется, муравьиная угроза преувеличена. И потом, муравьям ведь тоже нужно питаться, не правда ли?
— Да, конечно, но я прошу прощения за сахарницу, — извинилась Рози. — Я просто с ума сходила — мне в голову никогда бы не пришло, что в моем возрасте мне придется столкнуться еще и с этим.
— Да, мне это чувство знакомо, — сказала Аврора. — Уверена, что, если бы нам давали по доллару всякий раз, когда появляется это чувство, мы могли бы купить несколько заводов или фирм — Рози вдруг почувствовала, что у нее от усталости подкашиваются ноги. Она даже засомневалась, что сможет одна добраться до своего домика. Как только Вилли поднялся, она оперлась на него.
— Я надеюсь, мы не задержали вас, если вы хотели пойти спать, — сказал Вилли, обнимая Рози. — Терпеть не могу надоедать другим своими неприятностями.
Аврора приветливо улыбнулась ему:
— Не думайте об этом. В жизни так часто бывает, что когда кто-то делится с тобой своими невзгодами, то чувствуешь какое-то облегчение. Хорошо уже и то, что можно устроить небольшие каникулы от своих собственных забот и волнений.
Вилли смог только кивнуть головой. Улыбка миссис Гринуей лишила его дара речи, и, кстати, не в первый раз. Рози давно заметила это и должным образом прокомментировала:
— Ты теперь зависишь только от одной вещи — героина, — сказала она ему минувшим утром. — Но это не единственная в мире опасная зависимость — будь осторожен еще с двумя-тремя вещами.
— С чем, например? — поинтересовался Вилли.
— Например, не кокетничай с Авророй. Мой муж Ройс любил пококетничать с ней. Знаешь, что с ним случилось?
— А что с ним случилось? — спросил Вилли.
— Он умер.
— Оттого, что кокетничал?
— И от этого тоже, — сказала Рози.
Вилли решил, что в это лучше глубоко не вникать. Если миссис Гринуей захочет ему улыбнуться, это ее личное дело. Если Рози этого не одобряет, ей лучше самой поговорить со своей хозяйкой. А для себя он решил, что будет по-прежнему получать от этих улыбок удовольствие — и как можно меньше комментариев.
Придерживаясь этого принципа, он сумел вывести дрожавшую Рози из двери.
— Гектор, а ты не думаешь, что тебе пора спать? — спросила Аврора, когда Рози и Вилли откланялись.
— Я буду спать, когда умру, — ответил генерал.
— Ты, безусловно, пока еще не покойник, но немного подремать тебе и сейчас бы не мешало, — сказала Аврора, поднимаясь, чтобы зажечь плиту. Ей хотелось чаю.
— А ты относишься ко мне, как к покойнику. По крайней мере, в половине случаев это именно так. Когда ты не ведешь себя со мной Так, словно я — труп, ты относишься ко мне еще хуже. Ты разговариваешь со мной так, словно я полный идиот или малый ребенок.
— Гектор, уже первый час, — сказала Аврора тихо. — Ты что, будешь цепляться ко мне и в первом часу ночи? Мне просто хочется чаю. Можешь тоже выпить чашку, хотя я полагаю, что от этого сон станет менее крепким.
— И все потому, что я так стар, — сказал генерал. — Когда я был моложе, ты относилась ко мне лучше. Но я не стал моложе. Я стал старше. Я износился. Я стал занудой.
— В твоем случае занудство предшествовало наступлению старости. Ты уже был занудой в тот далекий день, когда мы познакомились, не говоря уже о других днях, что последовали за этим.
— Да, наверное, но ты ведь меня любила, — возразил генерал.
Аврора углубилась в приготовление чая, надеясь, что он умолкнет.
— А теперь я старик, — продолжал генерал. — Ты считаешь, что больше не стоит тратить время на то, чтобы любить меня.
Аврора стояла спиной к нему. Он не знал, о чем она думает, но все равно пожалел, что произнес эти последние слова. Не успел он даже извиниться, как Аврора резко повернулась и вышла из комнаты. Она ушла так стремительно, что забыла выключить горелку, на которой стоял чайник.
Генерал подождал минуту-другую, надеясь, что Аврора вернется, потом поднялся и выключил чайник.
20
— Я просто не знаю, что с ней делать, — сказал Джерри. Он имел в виду Аврору.
— Вы не одиноки, — сказала Пэтси. Никто никогда не знал, что делать с Авророй.
Они вдвоем отправились в Голвестон поужинать крабами в большом шумном ресторане на молу. Здесь было полно членов общества «Будущие американские фермеры» и даже «Будущие американские фермерши», которые собрались в Голвестон на свой ежегодный съезд. Все они выглядели так, словно их притащили сюда на залив на веревке из глубины континента, из маленьких южных городов или из тех штатов, где все еще была прерия. И юноши, и девушки были прыщавые и шумливые и все еще пребывали в такой сельской первозданности, что Пэтси с трудом отвела от них удивленные глаза. С виду они были такими невинными, что у нее даже возникло желание сказать Джерри Брукнеру, чтобы он разговаривал шепотом. Этот импульс шел не из головы — никто и так ничего бы не услышал в этом ресторане, где были такие крабы! И все же у Пэтси было ощущение, что Джерри поступил бы неправильно, сообщая о подробностях своего романа с Авророй в присутствии стайки молодежи, парней и девушек, которые были едва ли старше и уж точно не искушенней Мелани, Аврориной внучки.
Наброситься на Джерри Брукнера из засады оказалось пустячным делом. Несколько раз она видела его в магазине деликатесов «Джамайл», выпендрежном кафетерии на Буффаловском шоссе — он всегда торчал здесь, размышляя, что бы это такое купить — говяжью тушенку или все же копченую говядину по-еврейски. Ей казалось, что в эти моменты нерешительности в «Джамайле» Джерри больше всего и бывал похож на человека, связанного с психиатрией. Даже если бы она не знала, что он психиатр, она могла бы догадаться об этом, просто наблюдая за тем, как он стоит и размышляет.