Революционное самоубийство - Ньютон Хьюи Перси. Страница 48

Часть четвертая

Чернокожие женщины и мужчины, отказывающиеся жить в условиях угнетения, представляют собой опасность для общества белых людей, поскольку они превращаются в символ надежды для их братьев и сестер, вдохновляя последних на то, чтобы следовать их примеру.

22. Пробуждение сознания

«Черные пантеры» всегда предпочитали действие пустой болтовне. В то же время нельзя сказать, что язык, сила слова в философском смысле недооценивается в нашей идеологии. Мы признаем значение слова в борьбе за освобождение, причем слова, звучащего не только в средствах массовой информации и в беседах с жителями квартала. Существует еще одна важнейшая задача, при решении которой необходимо искать подходящие слова, — это пробуждение сознания людей. Слова служат еще одним способом определения явлений, а определение любого явления — это первый шаг к установлению контроля над данным явлением или шаг в другую сторону, где ты сам попадаешь под контроль явления.

Когда я читал «Волю к власти» Ницше, его философские прозрения помогли мне узнать много нового. Я не хочу сказать, что поддерживаю все идеи Ницше. Просто отмечаю, что многие из его идей повлияли на мое мышление. Этот философ писал о вещах, которые имеют основополагающее значение для всех людей, в частности о смысле власти. Поэтому некоторые его представления уместно приложить к образу жизни, который приходится вести неграм, живущим в Америке. Эти идеи Ницше оказали огромное влияние на формирование философских взглядов «Черных пантер».

Ницше считал, что воля к власти стоит выше добра и зла. Другими словами, добро и зло служат своего рода ярлыками для определения явлений, т. е. все явления получают ценностную оценку. За ценностной оценкой стоит воля к власти. Она-то и заставляет человека рассматривать то или иное явление как доброе или злое. На самом деле наше понимание контролирует воля к власти, а не врожденные добрые или злые качества.

Человек пытается определить явления таким образом, чтобы они отражали интересы его класса или какой-либо группы, к которой он принадлежит. Он дает явлениям названия или ценностную оценку в зависимости от своих представлений о том, что ему выгодно. Если явление может принести человеку пользу, то оно будет отнесено к числу добрых в общем смысле, в противном случае оно становится злом. Ницше показывает, как такую логику использовал господствующий класс в Германии. К примеру, немецкое слово «gut», которое переводится как «божественный» или «хороший», использовалось по отношению к самому господствующему классу; знать, дворяне, определялись словом «gut». С другой стороны, слово «villein» употреблялось по отношению к беднякам и крепостным крестьянам, жившим по ту сторону высоких ворот феодальных замков. И это слово обозначало противоположную характеристику. Как говорилось, бедняки жили в «village» (деревня), а это слово имеет одинаковый корень (от лат. villa) со словом «villain» (злодей, негодяй и одновременно — крепостной). Итак, пользуясь своей властью, господствующий класс определил себя как «божественного», а простой народ назвал «злодеями», или своими врагами. Не приходится говорить о том, что, усвоив такие идеи, бедняки и простой народ почувствовали себя низшими, подчиненными существами, ощутили чувство вины и стыда, а феодалы утвердили свое превосходство без всяких доказательств. Так язык оформил мысль.

Похожую картину мы можем наблюдать и в Соединенных Штатах. За какое-то время прилагательное «черный» стало в американском языке очень эффективным словом, причем уничижительным в каждом своем значении. Нас заставили чувствовать себя пристыженными и виноватыми из-за наших биологических признаков, в то время как благодаря белому цвету кожи наши угнетатели ощущали себя аристократами и ставили себя выше нас. Однако за последние несколько лет (и на это ушло всего лишь несколько лет) повышение уровня самосознания в негритянских общинах привело нас к тому, чтобы по-новому определить самих себя. Те, кто раньше сгорал от стыда, если слышал, как его называли черным, теперь с удовольствием принимает это определение, а наша биологическая характеристика теперь вызывает у нас гордость. Сегодня мы сами называем себя черными и носим естественные для наших волос прически, потому что мы наполнили новым смыслом слово «черный». Вот он, пример того, как работает теория Ницше, который говорил, что за добром и злом стоит воля к власти.

Когда партия «Черных пантер» делала первые шаги, мы пытались найти способы поставить теорию Ницше на службу интересам чернокожих. Можно было использовать нужные слова не только для того, чтобы укрепить гордость негров за самих себя, но и для того, чтобы посеять сомнения у белых и даже заставить их отказаться от представлений, которые они всегда принимали автоматически, не задумываясь. Прежде всего, нам было необходимо найти замену слову «полицейский». Нам требовалось хорошее наглядное слово, которое бы приняла и стала использовать община. Это слово должно было не только поднять самосознание чернокожих на новый уровень, но и помочь нам контролировать полицию, заставив полицейских воспринимать себя в другом ключе.

Мы занялись подбором эквивалента слову «полицейский». Поначалу я предположил, что подойдет обратное прочтение слова «god» (Бог) — «dog» (собака), но слово «собака» что-то не пошло. Мы пробовали слова «зверюга», «скотина» и «животное», но ни одно из них не передавало суть того, что мы хотели сказать о полицейских. Однажды, когда мы работали над газетой, Элдридж показал нам открытку от Беверли Аксельрод. На внешней стороне открытки был написан призыв «Поддержи свою местную полицию». Над этой фразой поместили шерифскую звезду, а в центре звезды была изображена оскалившаяся и пускающая слюни свинья. Это было то, что нужно. На своих карикатурах мы начали рисовать полицейских в виде свиней и время от времени употребляли само слово. Слово «свинья» стало нашей удачей и вошло в обиход.

Это было формой психологической войны: с одной стороны, мы пробуждали самосознание людей, а с другой — добивались того, что наше новое сознание начинало действовать на правящие круги. Если бы удалось поймать белых и полицию в ловушку при помощи нового сознания, то вскоре они бы покинули своих и присоединились к нам, чтобы избавиться от чувства вины и стыда.

Ницше указал, что такого рода тактика была использована первыми христианами против римлян. Поначалу христиане были слабы, но они знали, как заставить философию слабой группы работать на них. Вводя в оборот фразы типа «кроткие унаследуют землю», христиане внедряли в сознание римлян новую идею, которая заставляла тех сомневаться и впоследствии принимать новую веру. Стоило христианам однажды заявить, что кроткие унаследуют землю и привлекут на свою сторону остальных, как власть имущие стали терять свою силу. И христианам была суждена победа. Людям нравится быть на стороне победителей. Мы видим, как в нашей стране тот же принцип действует в студенческих кампусах. Сейчас многие представители белой молодежи отождествляют себя с неграми; их новая самоидентификация проявляется в одежде, речи и образе жизни.

Таким образом, хотя мы и пришли к слову «свинья» довольно случайно, все-таки наш выбор сам по себе был просчитан. Это слово отлично нам подходило по нескольким причинам. Прежде всего, все синонимы к слову «свинья» («swine», «hog», «sow») несут в себе неприятный оттенок. Возможно, объяснение данному факту имеет религиозные корни, поскольку у семитов свинья считается грязным животным. В английском языке слово «свинья» вошло во многие сочетания. Мы говорим, что кто-то ест, как свинья, можем назвать кого-то грязной свиньей и т. п. В своем романе «Портрет художника в юности» Джеймс Джойс использует слово «свинья» для создания образа Ирландии как чего-то разрушающего, пожирающего. Джойс называет Ирландию «старой свиньей, съедающей своих поросят». Как видим, слово «свинья» обычно ассоциируется с гротескными качествами.