Нора Галь: Воспоминания. Статьи. Стихи. Письма. Библиография. - Кузьмина Эдварда. Страница 39
И хотя Вы отвели этой статье почетное место, хочется думать, что мнение Вл.Немцова – это еще не мнение газеты.
С уважением –
20/I-66.
4. А.П.Жебрюнасу
Уважаемый Арунас Прано!
Из газет и «Московской кинонедели» узнала, что Вы ставите фильм «Маленький принц». Сказка эта мне очень дорога, в нее вложен, как говорится, большой кусок души. Знаю, что ее читают и любят, что разные люди стараются воплотить ее каждый средствами своего искусства. Слышала чтение Якова Смоленского, видела несколько лет назад спектакль Румынского кукольного театра, мечтала о том, чтобы кто-нибудь сделал хороший мультфильм (что-то вроде «Заколдованного мальчика», давно уже поставленного по сказке С.Лагерлеф). Со страхом думаю об опере, которую то ли пишет, то ли написал Л.Книппер для Одесского театра. По слухам, и балет тоже готовится... [120]
Конечно, при возможностях кино сказку С-Э можно оживить на экране несравнимо лучше и вернее, чем на оперной сцене. Но и это очень нелегко. Ведь всегда при переходе из области одного искусства в область другого что-то теряется. А насколько сложна эта философская и лирическая сказка, как в ней сплелись все струи творчества С-Э, это я особенно ясно поняла, когда переводила главную его книгу – «Планету людей», в которой уже заложен весь «Маленький принц» (его я переводила раньше).
И, конечно, трудная задача – маленький актер. Но я видела «Девочку и эхо» [121] – это, несомненно, плод умной и тонкой работы с детьми. И рожица у мальчугана, судя по снимку в «Мос.кинонеделе», славная. Так что, думаю, картина может получиться очень хорошая – и от души желаю Вам удачи!
И еще одно. Знаю, в кино своя специфика и не всегда принято прислушиваться даже к слову автора-литератора, не говоря уже о переводчике. И все же решила Вам написать, потому что одно место сообщения «Кинонедели» меня, признаться, пугает. Там приведены такие Ваши слова:
«Мне кажется, что самое главное в фильме – изобразительное решение. Зритель должен поверить, что ПЕСОК ПУСТЫНЬ УЖАСЕН».
Очевидно, у Вас тут песок и пустыня – не буквальность, а обобщение, аллегория. Но и для С-Э пустыня – не просто песок. И однако он всегда любил пустыню и любовался ею – хорошо знаю это и как переводчик, и как человек, прочитавший «Планету людей» еще в 1939 году и тогда же о ней писавший.
Вспомните XXIV главу сказки. Двое идут на поиски воды, садятся отдохнуть, глядят на волнистый песок, освещенный луной, и Принц говорит, что пустыня – красивая. А летчик, хоть ему в этот час грозит смерть от жажды, подтверждает: «Мне всегда нравилось в пустыне. Сидишь на песчаной дюне. Ничего не видно. Ничего не слышно. И все же в тишине что-то светится... [122]
– Знаешь, отчего хороша пустыня? – сказал он. – Где-то в ней скрываются родники...
Я был поражен, вдруг я понял, что означает таинственный свет, исходящий от песков...»
И немного дальше: «На рассвете песок становится золотой, как мед». И в эпилоге: «Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете... Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой...»
Не любя и не любуясь – так не скажешь! И конечно же это тоже не просто, буквально – песок, тут большой подтекст, для С-Э очень важный.
Вероятно, у Вас есть однотомник 1964 г. Помните «Планету людей»? Конец 3-й главки IV части: пустынное плоскогорье, где от сотворения мира не ступала нога человека, – точно разостланная под звездами скатерть, на которую, как яблоки с яблони, падает звездная пыль... страшновато – но как прекрасно, с каким восторгом говорит об этом Сент-Экс! И в следующей главке – пробуждение на гребне дюны, лицом к лицу с «водоемом звездного неба»: «беззащитный среди песков и звезд», он все равно любит «свою Сахару», ибо она-то и учит его находить скрытые родники любви, человечности, поэзии.
Да, бывает и страшно, и одиноко – «И всё же мы любили пустыню,» – говорит С-Э (стр.219). «Под луной песок совсем розовый. Мы лишены очень многого, а все-таки песок розовый!» (стр.223). Даже ее грозное огненное дыхание пробуждает в нем не только чувство опасности, но и восторг (стр.225). И часть VII «Планеты» – «В сердце пустыни» – поистине написана влюбленным. «Я очень любил Сахару,» – повторяет он. Грозит смерть от голода, холода, жажды, – а он все равно влюблен в этот песок, то розовый, то золотой, все равно любуется следами маленького фенека – того самого Лиса, который потом, в сказке, попросит Маленького принца: «Приручи меня!» (стр.259).
Да, тут, в сердце пустыни, «миражи очень реальны и вместе с тем удивительны», как говорите Вы в своем интервью. В конце VIII части «Планеты» совсем близко, глаза в глаза рассказчику заглядывает смерть. И все же в этих гиблых песках «что-то светится»: ощущение потаенных родников, которые открылись человеку, летчику и поэту С-Э. Этим ощущением пронизаны даже самые суровые страницы «Планеты людей». Без него нет и сказки.
Наперекор всему он любит пустыню, ибо эти безмолвные таинственные пески вызывают к жизни все лучшее, все высокое в человеке – мужество, самоотверженность, верность, доброту.
Вот почему я не могла Вам не написать – уж простите за длинные цитаты и пояснения! Я боюсь, как бы в фильме ужас пустыни не заслонил, не пересилил притягательность, красоту, поэзию, весь сокровенный смысл песков, освещенных тайными родниками. Ведь тогда важная мысль хорошего человека и хорошего писателя исказится, утрачено будет очень важное ощущение, наполняющее и сказку, и повесть, из которой эта сказка органически выросла.
Прошу Вас, подумайте об этом.
Если могу быть Вам чем-либо полезна при Вашей работе над «Маленьким принцем», я к Вашим услугам.
Еще раз – всего Вам доброго, от души желаю радостной работы и большого успеха!
16/VIII-66.
5. Г-же Коньо [123]
Chere Madame,
наконец-то я могу послать Вам свою книжку [124]. Не удивляйтесь, что воспоминания о С-Э даны довольно коротко и отрывочно: я составляла эту книгу по просьбе редакции, которая выпускает книги для юных читателей (14-17 лет). Естественно, какие-то более сложные стороны творчества и философии С-Э таким подросткам не были бы понятны. Я старалась подобрать материалы, доступные этому возрасту, чтобы наша молодежь еще больше полюбила прекрасного человека и писателя, очень популярного в нашей стране.
Пользуюсь случаем поблагодарить Вас за помощь, многие воспоминания взяла я из книжки, которую Вы так любезно мне когда-то прислали.
Простите, что не успела вовремя поблагодарить Вас за письмо и газетную вырезку. Мне интересно было узнать мнение французского критика о научной фантастике. Я этот жанр люблю, переводила рассказы английских и американских фантастов (R.Bradbury, T.Sturgeon и других), перевела роман Кл.Саймака «All Flesh is Grass». К сожалению, меньше знаю фантастику французскую. Может быть, Вам попадутся в газете не только рецензии, а и небольшие фантастические рассказы, которые стоило бы перевести на русский язык? Я была бы Вам очень благодарна.
И еще одна тема занимает меня – новеллы о жизни людей искусства, о судьбе художника, музыканта и т.п., именно belles-lettres, а не интервью, не критические заметки или сенсационные сообщения. Когда-то я защищала диссертацию о творческом пути Артюра Рембо. А теперь с особенным удовольствием перевожу повести и рассказы, так или иначе связанные с темой искусства и художника. Очень люблю переводить короткие рассказы. Но недавно с увлечением работала над романом Franзois Nourricier «Le maitre de la Maison» – знакома ли Вам эта книга? Мой перевод будет напечатан, вероятно, летом.