Дорога Короля - Гринберг Мартин. Страница 106

Юная Луна прижала пальцы к губам, словно пытаясь заставить себя сперва как следует обдумать его слова, а уж потом отвечать.

— Ты прав, господин мой, — медленно проговорила она наконец, — именно отец учил его ездить верхом. Но почему, если конь отказывается переходить реку вброд, отец вонзает ему шпоры в бока, а сын спешивается и ведет его в поводу? Принц действительно смеялся, как мать, но почему он смеялся над одним, а она — над другим?

— Ну что ж, — промолвил Повелитель камней, — пожалуй, твои аргументы заслуживают внимания. Итак, я ставлю под сомнение абсолютное влияние родителей на его разум. А что ты скажешь о его физической сущности?

— Тело человека развивается благодаря пище и физическим упражнениям, — уверенно отвечала Юная Луна. — Неужели, господин мой, ты полагаешь, что все это за принца делали король с королевой?

В ответ Повелитель камней только рассмеялся, откинув назад укрытую капюшоном голову. Его леденящий кровь смех гулким эхом разнесся по лесу, и Юная Луна вновь ощутила приступ мертвящего ужаса. Она сделала шаг назад и уперлась спиной в ствол дерева.

— А его душа? — спросил, отсмеявшись, Повелитель камней.

— А его душа принадлежит только ему самому, — сказала Юная Луна так тихо, что сама едва слышала собственный голос. — И кроме него она может принадлежать только той, у кого тебе вряд ли удалось бы ее отвоевать.

После ее слов на поляне надолго воцарилась полная тишина. Наконец Повелитель камней снова заговорил:

— Что ж, я получил хороший урок. Однако сделка была заключена, обязательства выполнены, и обе стороны отлично понимали, что это означает.

— Неправда! — воскликнула Юная Луна. — Это страх заставил короля пообещать тебе все на свете! Однако он не имел в виду жизнь собственного сына!

— В таком случае он мог бы отказать мне и умереть. Но он сказал: «Все, что угодно». И он именно это имел в виду. И готов был отдать и жизнь своего сына, и жизнь своей жены, и все свое королевство.

Этими словами он буквально пригвоздил Юную Луну к земле. Она использовала немало аргументов, оказавшихся бесполезными, и ее душил гнев из-за совершенной несправедливости, но не хватало слов, чтобы выразить это.

— Это же несправедливо! — вырвалось у нее. — Король заключил с тобой несправедливую сделку, ее условия нельзя было выполнять! Эту сделку вообще нельзя было заключать, я уверена!

— Вот как? — глянул на нее Повелитель камней. — И что же об этом свидетельствует?

— Об этом говорит мой разум, моя душа, мое сердце! — Юная Луна судорожно сглотнула.

— Разве твои душа и разум способны судить обо всем на свете? Не уверен.

Юная Луна прикрыла ладонью глаза. Он говорил с ней легким тоном, но она понимала, что вопросы он задает отнюдь не легкие. И чувствовала, что должна говорить правду. Но прежде решить, в чем заключается эта правда.

— Моя душа и мой разум, конечно же, далеко не идеальны. — Она заставляла себя отвечать ему. — Но, по-моему, они не хуже, чем у большей части людей.

— А ты достаточно доверяешь себе, чтобы позволить это проверить?

Юная Луна вскинула голову и с тревогой посмотрела на него.

— Что именно проверить?

— Твои суждения. Если я сочту их действительно справедливыми, то позволю тебе забрать принца. Если же нет, я оставлю его у себя, а ты отправишься домой вместе со своим «праведным» гневом и пониманием полного своего поражения и будешь страдать от этого до конца жизни.

— Это пророчество? — спросила Юная Луна, вдруг охрипнув.

— Да, если угодно. Ну что, принимаешь мои условия?

Она судорожно вздохнула и решительно ответила:

— Да, принимаю.

— Тогда подойди ко мне поближе.

И он скинул свой капюшон.

Под капюшоном не было ни каменного шлема, ни страшного лика чудовища — просто очень худое человеческое лицо с белой кожей, состоявшее как бы из одних костей и сухожилий и начисто лишенное доброты. Длинные черные волосы ниже плеч волной лежали в капюшоне плаща. Глазницы были так глубоки, что казались черными ямами, а глаза были странно затенены, хотя солнце, светом которого была залита вся поляна, светило ему прямо в лицо.

Посмотрев на него, Юная Луна испугалась гораздо больше, чем если бы увидела любое уродство, любой страшный лик, ибо поняла, что ни его латы, ни его лицо, ни его глаза не имеют ничего общего с его истинным обличьем.

— Прежде чем мы начнем, — холодно и внятно сказал Повелитель камней, — я хочу задать тебе один вопрос. Ведь у меня есть и еще одна жизнь, о которой ты даже словом не обмолвилась, хотя я предполагал, что ее ты станешь вымаливать у меня в первую очередь, верно?

У Юной Луны оборвалось сердце. Она даже глаза закрыла.

— Старая Сова…

— Да. Но ее ты отвоевать не сможешь. Тут никакого предательства не было. Ее я взял справедливо, и она сама приветствовала меня. Она назвала мое истинное имя и сказала, что очень рада нашей встрече.

— Неправда! — крикнула Юная Луна.

— Правда. Она была неизлечимо больна и поняла это задолго до того, как ушла из дома. И она попросила меня дать ей крылья на одну ночь, чтобы ты смогла все понять. И я с радостью выполнил ее просьбу.

Юной Луне казалось, что она уже выплакала все слезы, горюя о Старой Сове, но теперь они полились снова, ибо она поняла, что утратила даже самую последнюю, самую маленькую детскую надежду на то, что Старую Сову удастся спасти, и молча плакала, стоя перед Повелителем камней.

— Итак, вот мое испытание. — Он протянул к ней обе руки в латных перчатках. На каждой ладони лежало по кольцу — одно золотое, другое серебряное. — Ты должна выбрать одно из этих колец.

Юная Луна посмотрела на него, и, видимо что-то прочитав в ее глазах, Повелитель камней сказал:

— Ты же ведьма, а значит, умеешь понимать всякие магические символы и плести из них такие сети, в которые можно поймать истину. Собственно, основа твоего мастерства и состоит в том, чтобы научиться постигать истинную природу вещей. Вот и сейчас перед тобой два символа, но ты должна выбрать тот, в котором истины больше. Наилучший. — И он поднес к ее глазам сперва одну свою ладонь, потом вторую. — Серебро или золото? Левая рука или правая? Ночь или день? Луна, — в его голосе она почувствовала насмешку, — или солнце? Вода или огонь? Тонкий месяц или полная луна? Женщина или мужчина? Может, я что-то забыл?

Юная Луна вытерла со щек слезы и хмуро посмотрела на кольца, простые, но отполированные до блеска. Они явно не были предназначены для того, чтобы носить их на пальце. Обыкновенные металлические колечки, совершенные в своей законченности и простоте, без единой царапинки или щербинки…

Серебро или золото? В обоих случаях руду добывают в земле, куют с помощью огня, охлаждая водой и закаливая на воздухе… Золото, правда, встречается реже… Но серебряное кольцо чуть тяжелее. И оба сделаны из чистейшего металла… Какое же ей выбрать? Более дорогое? Или более тяжелое? Или, может быть, более яркое? Но ведь оба кольца сверкают одинаково ярко! Цвет луны или цвет солнца? Но ведь луна бывает желто-красной, как персик, она сама не раз видела такую, висевшую низко над горизонтом. Да и свет луны — это всего лишь отраженный свет солнца. А у самого солнца цвет желтый, да и металл его — золото, но порой оно сияет в небесах ослепительно белым светом. Как же тут выбирать? Это невозможно!

Кровь бросилась ей в лицо; руки в латных перчатках поплыли у нее перед глазами. Да, все верно! Она и раньше так считала!

Юная Луна быстро глянула на Повелителя камней.

— Между ними нельзя выбирать, господин мой, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я сделала ошибочный выбор. Они равноценны.

Она еще не закончила произносить эти слова, но уже почувствовала, как душу ей сковывает ужас. Она ошиблась! О, как глупо она ошиблась!.. Повелитель камней снова сжал пальцы, и кольца исчезли у него в кулаках.

— Ступай по этой тропе до большой гранитной глыбы, а там пройдешь между двумя кустами орешника и найдешь того, кого ищешь, — промолвил он и исчез.