Имперская гвардия: Омнибус (ЛП) - Лайонс Стив. Страница 122

«Дядя Хенрик отказался», думала она. «Когда улетели первые корабли, он остался, чтобы помочь своему народу, чтобы найти меня. Теперь он мертв».

— Два места, — сказала она, глядя на свои руки, не решаясь встретиться взглядом с полковником. — Мне нужно два места, одно для меня, а другое для моего… — она вспомнила ложь Тилара в храме, и подумала, что это может помочь. — Для моего жениха. Мы с Тиларом помолвлены, так что его теперь тоже можно считать членом семьи губернатора, и… он нужен мне.

— Как скажете, — ответил полковник.

— Что касается списка остальных, — продолжала Арикс, — пусть его составит кто-то другой. Кто-то из администраторов. Думаю, они будут только рады составить список для вас. На самом деле, я не удивлюсь, если они уже его составили.

ДЕСАНТНЫЕ корабли были направлены в три космопорта на планете. Но даже так многие люди были вычеркнуты из списка эвакуируемых, потому что не смогли добраться до космопортов вовремя. Арикс слышала, как комиссар Мангейм из 42-го полка Крига спорит по комм-линку с возмущенным местным лордом, который имел собственную посадочную площадку и искренне не понимал, почему его с семьей не могут эвакуировать оттуда.

Все делалось в страшной спешке. Криговские генералы не желали откладывать отбытие на Джангаллу хотя бы на час. Мангейм говорил что-то об их великодушии в согласии принять на борт беженцев, но Арикс уже знала, что великодушие тут ни при чем.

Их с Тиларом направили в опустевший кабинет ждать эвакуации, и Мангейм заглядывал к ним, когда мог. Окно кабинета выходило на космопорт, и они смотрели, как на два десантных корабля грузились машины и снаряжение, в том числе, по словам Мангейма, контейнер с имуществом губернатора из Верхнего Шпиля. Комиссар, проследив за их взглядом, вздохнул.

— Мы высаживались на четырех, — печально сказал он.

Проблемы начались сразу, как только показались машины полицейских и СПО. Арикс услышала шум злых голосов снаружи, и поняла, что происходит, еще до того, как новости были сообщены по вокс-наушнику Мангейма.

— Очевидно, — сказал он, — толпа продолжает увеличиваться. Мы разослали предупреждения, просили их оставаться дома, сказали, что ничего не сможем сделать для них здесь, но они все равно приходят.

— Стоит ли винить их? — сказала Арикс.

— Полагаю, нет, — согласился Мангейм, — но ваших полицейских может не хватить, чтобы справиться с ними, и кажется… — он поднял голову, прислушиваясь к новому сообщению.

— Куда деваться тем, у кого не осталось домов?

— Некоторые из полицейских даже присоединились к зачинщикам беспорядков. Но не беспокойтесь, я уверен, мы сможем…

— Они несколько месяцев ждали помощи…

— Полковник-103 послал пару взводов. Они должны подавить беспорядки.

Звуки лазерных выстрелов заставили Арикс содрогнуться. Менее чем пять минут спустя в космопорт прибыл первый грузовик СПО, сопровождаемый взводом гвардейцев в противогазах, а за ним попыталась ворваться толпа потерявших все людей. Еще один взвод криговцев, выдвинувшись вперед, сформировал оцепление, чтобы блокировать толпу, расступаясь только, чтобы пропустить второй грузовик, а за ним третий и четвертый. Машины въехали на корабль по грузовому трапу, намереваясь выгрузить пассажиров внутри корабля, чтобы толпа не видела их.

— Нам будет не лучше, чем им, — сказала Арикс, — на другой планете. Там будут свои господа. Имена и титулы наших отцов больше не будут значить ничего. Мы станем лишь еще одной парой беженцев, парой ртов, которые приходится кормить, и если они вообще найдут для нас дом, он, конечно, окажется, на самых нижних уровнях.

Тилар обнял ее, прижав к себе.

— Мы выживем, — сказал он.

В космопорт прибыли еще грузовики, Мангейм вежливо откашлялся, и Арикс с Тиларом, повернувшись, увидели четырех гвардейцев, ожидавших их у двери. Настало время уходить.

Арикс заколебалась, оглянувшись на окно, и Мангейм стал уверять ее, что ее будут хорошо охранять по пути, что корабли совсем рядом, но ее тревожило не это.

— Будут еще корабли, — сказал Тилар, и Арикс, заставив себя улыбнуться, предпочла ему поверить.

Когда они уходили из кабинета, Арикс споткнулась об открытый чемодан, рассыпав его содержимое. Посмотрев на него, она увидела несколько голоснимков, выпавших из свертка с военной формой. Четыре молодых человека в великолепных парадных мундирах. Арикс удивилась, подумав, кто же они были.

ХОТЯ Арикс видела из окна, какое безумие творилось в космопорту, это не подготовило ее к тому шоку, который она испытала, оказавшись прямо посреди него. Она не видела, куда ее ведут, не слышала, что от нее требуют. Она лишь шла, опустив голову, держась как можно ближе к Тилару, полагаясь на защиту криговских гвардейцев, окруживших ее.

Она почти пожалела, что отказалась от предложения Мангейма накрыться одеялом, скрыв свое лицо. Этим утром ее приветствовали как героя, как символ надежды. Сейчас она стала дезертиром, предателем. Однако она чувствовала бы еще больший позор, если бы бежала, скрыв лицо. Это было бы худшей трусостью.

Наконец, они прошли через враждебно настроенную толпу и оцепление Корпуса Смерти, и оказались перед трапом. Когда они поднимались на корабль, что-то — пластиковый контейнер, брошенный из толпы — ударил Арикс по голове, и Тилар, нахмурившись, оглянулся, и стер брызги пищевой пасты с ее волос.

Задержавшись на входе в трюм корабля, она оглянулась. Она не могла уйти просто так. Ей хотелось что-то сказать, она чувствовала, что должна объясниться. Но ее встретило море озлобленных лиц, и она поняла, что никто не будет слушать ее. Тилар снова обнял ее, и, как всегда, придав ей новых сил, избавил ее от этого ужасного момента.

Арикс вздохнула, сдерживая слезы, и позволила ему увести себя на корабль, покидая жизнь, которую она знала, навстречу новой жизни, в неизвестность.

ГЛАВА 26

НЕКРОНЫ снова наступали.

Гюнтер был разбужен этой новостью, о которой кричали по всему космопорту. Люди реагировали на нее по-разному, от истерических воплей до тихого плача или равнодушного молчания. Все знали, что когда-нибудь это произойдет. Сколько они уже ждали?

Гюнтеру было холодно, и он плотнее завернулся в свое потертое одеяло. Он не знал, сколько времени он тут спит, сидя у стены ангара, его колени были прижаты к груди, чтобы оставить место для другого беженца, сидевшего у его ног. Мышцы привыкли к такому положению и больше не болели.

Сколько времени прошло с тех пор, как гвардейцы ушли? Недели? Месяцы? Он уже перестал считать дни. Восход и закат солнца сейчас ничего не значил для него, больше не было необходимости вносить порядок в свою жизнь. Гюнтер спал, когда у измученного тела не оставалось иного выбора кроме как отключиться. Когда он засыпал так, то не видел снов. Он ел, когда удавалось найти еду, а это случалось нечасто.

Изо всех сил он пытался не вспоминать ее лицо.

Он помнил, что в тот последний день он все еще обманывал себя, считая, что у него есть цель, помогая сдерживать толпу, не пуская беженцев к десантным кораблям, по крайней мере, пытаясь это делать. Его форма, его звание перестали что-то значить в этой ужасной ситуации. У него не было оружия, поэтому все попытки заставить толпу слушать были тщетны.

Когда он услышал ее имя, его сердце содрогнулось. Сначала он подумал, что ему показалось, но потом услышал его снова, толпа произносила его с ненавистью, и тогда он понял… Она была так близко все это время, она была одной из эвакуируемых, которых он должен был защищать, а Гюнтер не знал, даже подумать не мог…

Он протолкался вперед, все мысли о долге были забыты, и он увидел ее. Словно в первый раз в жизни, он увидел ее.

Арикс. Она поднималась по трапу десантного корабля, окруженная криговскими гвардейцами, и он закричал ее имя, но она не слышала его. Она уходила от него, была в двух шагах, чтобы уйти из его жизни навсегда, но Император, наверное, услышал его молитвы, потому что она остановилась. Она обернулась. Она посмотрела прямо на Гюнтера. Она была такой, какой он помнил ее, плавные черты лица, зеленые глаза и каштановые волосы. Он бросился к ней, но не смог пройти через оцепление криговцев. Он пытался объяснить, умолял их, но они не слушали его. Восемь часов назад они были его союзниками. Теперь они были чужаками.