Адептус Механикус: Омнибус (ЛП) - Абнетт Дэн. Страница 113

Обстрел начал смещаться.

— Здесь оставаться нельзя, — сказал Варко.

Они побежали обратно, двигаясь на юго-запад через руины плавилен и огромных фабрик. За спиной продолжала греметь канонада. В желудках урчало, последние капли воды во флягах плескались с таким же пустым звуком. На ночь остановились в разбитом цехе, где полуобгорелые полотнища свисали с кровельных балок и раскачивались, словно рваные паруса. Снаружи темноту пронизывали вспышки — обстрел продолжался.

Варко проснулся глубоко ночью от тишины. Обстрел прекратился, и тьму заполнила жуткая тишина. Окоченевший, он оставил других досыпать на полу среди пыли и принялся исследовать цех. Нашел водяную колонку, но со скрежетом открытый кран остался сух, а Варко порезал ладонь о ржавый металл. Со вздохом вытянул из набедренного кармана грязный платок, чтобы протереть порез. Из кармана что-то выпало и тихо звякнуло об пол.

Варко нагнулся и понял, что это. В пыльном сумраке виднелся небольшой медальон Омниссии, который был прицеплен к боковой броне «Главной стервы». Ошибки тут быть не могло. Варко не имел понятия, как тот оказался у него в кармане. Присев в темноте, он в удивлении воззрился на медальон.

Кто-то прошел мимо, всего в нескольких метрах с обратной стороны разбитого пучка труб. Варко откинулся назад, спрятавшись совсем, и стал наблюдать. Из-за труб вышла фигура и двинулась по открытой полосе твердого грунта.

Солдат-скитарий темных Механикус, высокий ростом, но сгорбленный. Оружейная рука зубрилась кривыми лезвиями. Скитарий неспешно двинулся вперед, поворачивая голову из стороны в сторону, ища добычу. Он охотился.

Варко мельком увидел светящуюся синь смотровых прорезей. Из горба на панцире, словно колючки, торчали неровные шипы. Варко ощутил запах крови и пластика, смрад грязной плоти и выделенных испражнений. Услышал мусорный код, булькающий в аугмиттерах. Подивился, что скитарий не смог обнаружить его запах или тепло, и взмолился, чтобы чудо не кончалось.

Скитарий добрался до дальнего края полосы, полускрытого от глаз нависшими трубами. Остановился, осмотрелся по сторонам еще раз и выдал быструю череду кода, на которую неподалеку отозвался еще один солдат. Затем ушел в другой цех на противоположной стороне.

Варко выждал минуту — пульс на шее колотил, словно боксер по скоростной груше, — и поднялся на ноги. До него внезапно дошло, что, если бы он стоял во весь рост, когда появился скитарий, тварь бы тут же его заметила.

Но он не стоял во весь рост. Он присел, поднимая кое-что, чего у него и в кармане-то не должно было быть.

Варко проскользнул через развалины обратно в ту часть цеха, где спали остальные.

— Вставай, без шума, — шептал он каждому и тряс. — Без шума, если жизнь дорога.

Он выбрались из руин и побежали на запад, в туман ночи, пробравшись через ливневый водосток и под висячим трубопроводом. Путь вел их по изрытой воронками подъездной дороге, затем по поросшей травой насыпи и через блестящие россыпи рудного пласта. Даже немой технопровидец, похоже, осознал важность спешки и тишины.

Они набрели на квартал разбомбленных жилых блоков для рабочих на дальней стороне пласта и укрылись там. Через дыры окон вгляделись в руины, из которых только что сбежали. Там внутри метались лучи фонарей и фар. Слышен был стук и дребезжание неухоженных силовых установок — легкая бронетехника и транспорты натужно въезжали в руины. На востоке, за развалинами цехов, небо светилось от огромных пожарищ на горизонте. На фоне пламени шагали три высоких силуэта: боевые махины — «Разбойники», судя по очертаниям, — передвигались в нескольких километрах от них.

— Мы убрались оттуда как раз вовремя, — сказал Гектон.

— Значит, надо идти на юг, — произнес Саген. — Попробовать обойти их.

— Думаю, это будет самоубийством, — возразил Варко.

Остальные принялись спорить о возможных вариантах, но все соглашались, что вскоре скитарии примутся обыскивать и эти жилые блоки тоже.

Варко попытался вспомнить, куда положил медальон. Сунул обе руки в карманы и нащупал его в левом.

— Запад, — сказал он. Медальон уже один раз спас его, и Варко ему поверил. Машинные духи хранили их.

— Запад? — переспросил Кодер.

— Мы идем на запад, — ответил Варко.

Они шли на запад, через пыль четвертого дня, через исковерканные остатки промышленных пригородов, прислушиваясь, не идет ли кто за ними. Один раз, прямо перед полуднем, они услышали на северо-западе сильнейший взрыв, словно рванул чей-то боекомплект. Над горизонтом поднялся толстый столб черного дыма, похожий на восклицательный знак.

Улицы превратились в низкие жилые кварталы ― ряды модульных жилых блоков, ржавых и крошащихся. Одни выгорели, другие сровняло с землей попаданиями снарядов, но остальные были чудесным образом целы и невредимы, словно война прошла мимо. Распахнутые двери и ставни раскачивал ветерок, пожитки — одежда, постельное белье, домашняя утварь — валялись брошенными в пыли. Электричества не было, водопровод не работал, но в одном пустом блоке они обнаружили таз, полный воды, и смогли наполнить три фляжки. В другом Леопальд, стрелок Гектона, нашел три муниторумские банки прессованного мяса. Варко обнаружил его, когда тот пытался открыть банку стамеской.

— Не здесь, — сказал он. — Забирай их с собой.

— Очень хочется есть, сэр, — пожаловался Леопальд.

— Я знаю, но здесь опасно. Нужно идти дальше. Забирай их с собой.

Вскоре после этого, когда день стал клониться к вечеру, а солнечный свет побледнел, война догнала их снова.

Она пришла неожиданно, словно таилась в засаде. Они переходили улицу — низкую мощеную дорогу между жилым провалом и общественным зданием, когда стену жилого дома изрешетили огромные дыры, пробивая роккрит, словно мокрый картон. Варко услышал визг вращающихся стволов тяжелого орудия.

Они побежали. Варко тащил за руку немого технопровидца. То, что началось как ленивый град орудийного огня, превратилось в натуральный смертоносный ураган. Стены просто исчезали в фонтанах крошеного роккрита и свистящих кусков арматуры. Снаряды пропороли мостовую, взметнув куски покрытия в воздух, словно сильный ветер ― клочья бумаги. Грохот был невыносим и нескончаем: яростные, сыплющиеся горохом разрывы, брызги измельчаемого роккрита, скрежещущий визг скорострельных пушек. Пыль стояла столбом.

Сквозь дымящийся остов жилого штабеля прошли два танка, расталкивая корпусами остатки изрешеченных стен. Тяжелые гусеницы издавали пронзительный лязг. Корпус идущего следом третьего танка начал задираться носом кверху, когда тот зацепился за поперечную балку. Балка внезапно раздалась под его весом облаком каменной пыли, резко бросив машину вниз.

Выжившие из Гордой шестой бронетанковой добрались до слабого укрытия под дорогой рядом с общественным зданием и побежали вдоль него — болтерные снаряды с бешеной скоростью проносились над головой. Варко оглянулся. На секунду настроение у него приподнялось.

Танки были имперскими.

Тяжелые танки «Махарий» с модификацией «Вулкан», серебро и зелень Аргентумской третьей мобильной. Вместо длинных главный орудий их сдвинутые к корме башни несли толстые, тупые мегаболтеры «Вулкан», придавая танкам куцый вид бойцовых собак, которым словно вырвали клыки.

«Если бы они только перестали стрелять, — подумал Варко. — Я мог бы дать им знак и…»

Но они не собирались переставать стрелять. Массивные мегаболтеры озарялись цветками сгорающего газа, визжали, крутясь, и выплевывали потоки крупнокалиберных снарядов. Они словно старались сровнять с землей весь квартал целиком. Скорее всего, танки и понятия не имели, что своими чудовищными очередями гонят своих.

Варко и остальные бежали, бросаясь на землю каждый раз, как снаряды над головой начинали летать слишком низко. Верхнюю часть придорожной стенки разнесло на кирпичную крошку, а потом часть северной стены общественного здания просто сложилась. Траска, водителя-механика «Огнехода», почти похоронило под лавиной, и Варко с Гектоном, бросившись к нему на помощь, сами едва не погибли, когда рухнула ослабевшая часть крыши здания.