Адептус Механикус: Омнибус (ЛП) - Абнетт Дэн. Страница 77

— Сюда! — крикнул он. — Идите за мной, я вижу выход.

Рука схватила его, и он повёл испуганных людей. Одни цеплялись за его комбинезон, другие ориентировались на звук его голоса, но так или иначе спотыкавшаяся шаркающая толпа следовала за ним.

— Слава Императору, что у тебя есть глаза отца, — раздался голос за плечом.

— Хоук?

— Кто же ещё, Ави, — ответил Хоук, крепко сжав ему плечо. — Вряд ли Крушила сумел выбраться?

Авреем покачал головой, прежде чем вспомнил, что Хоук не увидит его жест.

— Нет, эльдар убил его, — сказал он. — Мечник отрубил ему голову.

— Жаль, но это стоило бы увидеть, — задумчиво произнёс Хоук без малейшего намёка на сожаление, и Авреем почувствовал, как его неприязнь к бывшему гвардейцу поднялась на ступеньку выше.

— Твоё желание может исполниться, убийца Крушилы преследует нас.

— Не волнуйся о нём, я позабочусь о разукрашенном ублюдке.

Авреем хотел рассмеяться над безумной бравадой Хоука, но у не осталось сил.

Ведомая им толпа перепуганных людей добралась до выхода из вентиляционного отсека и при их приближении дверная переборка с грохотом начала подниматься. Авреем не знал, что и думать, наблюдая, как из замка улетучивается фыркающий шипящий код, исчезая в эфире инфосферы корабля.

Он услышал странные звуки в воздухе, быстро сменившиеся криками боли. Авреем рискнул оглянуться, и его сердце замерло при виде входящего в зал эльдара-убийцы в сопровождении отделения стрелков. Они открыли огонь, но тепловые волны мешали целиться и упали всего несколько из их жертв.

Авреем остановился, увидев, что большинство из тех в кого попали, ещё были живы, они лежали с ровно отрубленными руками и ногами или разрезами в форме диска вдоль спины. Несчастные молили о помощи и человек, которым Авреем когда-то был, хотел вернуться.

Но человек, которым он стал, знал, что не стоит рисковать своей шеей ради тех, кто всё равно уже мёртв.

— Давай, Ави! — закричал Хоук. — Ты нам нужен.

Вцепившиеся в Авреема руки потянули его прочь, и они снова побежали по тёмным коридорам, которые петляли, поднимались, опускались и уводили всё глубже и глубже в лабиринт туннелей, о которых, скорее всего, забыли и сами Механикус. Если попадались перекрёстки, то Авреем шёл наугад, надеясь, что преследователи, в конечном счёте, сдадутся и займутся более лёгкой добычей.

Как там говорят в удалённых фермерских комплексах?

Мне не нужно обогнать грокса, мне нужно обогнать тебя.

Он совершенно потерялся, но отчаявшиеся люди следовали за ним, как за ниспосланным божественным спасителем. Они выкрикивали его имя и взывали к Омниссии, Тору, Императору и бесчисленным святым родных планет. Иногда Авреем замечал на стенах вспышки кроваво-красного кода, который сопровождал их бегство, словно какой-то ликующий бинарный наблюдатель, упивавшийся страхом. Он понятия не имел, что это могло быть, и не оставалось ни времени, ни сил, чтобы впустую раздумывать на эту тему.

Туннели становились всё теснее, и Авреем услышал, как сзади раздались новые трескучие очереди, быстро сменившиеся новыми криками. Он прибавил ходу, хотя измученное тело уже мало чем могло помочь. Сердце бешено стучало во впалой груди, а руки и ноги пылали от внезапного всплеска активности и адреналина. Крепостные всё плотнее обступали его, от них исходила резкая вонь пота страха и отчаяния, проклятьем повисшие на нём. Они рыдали на бегу, возлагая надежды на спасение на лидерство Авреема. Туннели петляли, образуя лабиринт, который не мог спланировать ни один вменяемый кораблестроитель.

И всё же, несмотря на неизвестные протяжённость и направление Авреем чувствовал тревожное знакомство этих проходов, создавалось впечатление, что корабль каким-то образом направляет их куда-то, словно переделывая сам себя, что вывести беглецов в нужное ему место. Конечно, само подобное предположение было смехотворным, но Авреем не мог избавиться от этой мысли и ввалился в зал, который служил одновременно темплумом, тюрьмой и склепом.

Самогонный аппарат Хоука бурлил и тарахтел напротив стены с выцветшими надписями, а от химической вони шайна Авреему захотелось вывернуть содержимое желудка на шестиугольные плитки пола.

Он убил их всех.

Он завёл их в тупик. В прямом и переносном смысле.

— Какого чёрта, Ави, — выпалил Хоук, увидев, где они оказались. — Здесь нет выхода.

Авреем тяжело дышал, он понял, что все они мертвы и последние силы покинули его. Пошатываясь, он направился к дальней стене и неожиданно заметил на ней пульсирующий вредоносный код. Прямо у него на глазах код собрался в центре стены и Авреем открыл рот от изумления, увидев, как код принял форму человеческой руки.

Она мерцала, словно некачественное изображение, точно в том месте, куда упирался Исмаил, когда они впервые нашли здесь сервитора. Люди бросились к стене, царапая и стуча кулаками по неподатливому металлу. Взгляд Авреема метался из стороны в сторону, замечая тусклый свет, который, похоже, появился в глазницах бледных черепов.

Он посмотрел на фрески имперских святых на потолке и увидел, что одна из них выделяется среди остальных — ничем непримечательное изображение молодого человека в обычных одеждах схолы прогениум. Его голову окружал ореол света, и он протягивал руку, предлагая покой и конец беззаконию.

Авреем узнал святого и успокаивающее ощущение справедливости наполнило его.

Хотя крики эхом отражались от стен мысли Авреема стали ясными и спокойными, как океан в безветренный день. Он прижался спиной к злосчастной стене, чувствуя, как руки хватают его, словно он мог каким-то образом отогнать приближавшуюся опасность.

Ксеносы появились у входа в зал и страх, который внушал ему мастер клинка эльдар, испарился, когда Хоук шагнул вперёд с контрабандным пистолетом в вытянутой руке.

— Отведай горячую плазменную смерть, ксено-урод! — крикнул он и нажал на спуск.

Ничего не произошло.

Хоук нажимал снова и снова, но энергия оружия закончилась давным-давно.

— Ублюдочные скитарии, — выругался он, отшвырнул пистолет и отступил к стене с надписями, когда воин-эльдар прочертил клинком несколько сложных приёмов. От Авреема не ускользнуло, как холодное изящество каждого движения, так и достойные восхищения ловкость и лёгкость, ставшие возможными только благодаря нечеловеческим рефлексам и анатомии.

Не совсем понимая, что делает, Авреем наклонился за брошенным Хоуком пистолетом, и почувствовал, как пальцы крепко сжали потёртую рукоять. Оружие оказалось тяжелее, чем он ожидал, компактным и смертоносным, индукционные катушки плотно облегали удлинённый ствол. Мастер клинка посмотрел в его сторону и Авреем понял, что ксеноса рассмешило их жалкое неповиновение.

Авреем нажал на спуск.

И разряд раскалённого сине-белого света вырвался из конического ствола и пронзил грудь воина. Пластины брони эльдара испарились от жаркого, как солнце луча, вспыхнула плоть, и ксеноса объяло плазменное пламя. Крик мечника быстро оборвался, и его обугленные останки рухнули курящейся кучкой опалённой брони и жидкой плоти.

Пистолет предупреждающе взвыл, но прежде чем Авреем успел его бросить, из ствола вырвался бесконтрольный поток сверхнагретого воздуха и остатков плазмы. Авреем закричал, когда плоть начала таять на предплечье, стекая, словно жидкая резина с загоревшегося манекена. Оружие сплавилось с костями, и пожирающее пламя охватило всю искалеченную руку, уничтожая теплостойкую ткань комбинезонов в жгучей вспышке.

Быль была невероятной, яркая, как сверхновая звезда агония высосала весь воздух из лёгких и едва не разорвала сердце своей ужасающей силой. Авреем понял, что ноги больше не держат его, но упав, он опёрся уцелевшей рукой точно в центр задней стены. Кровь хлынула из глубокой раны в ладони и заструилась по угловатым желобкам, вырезанным в металле.

Стена с грохотом начала подниматься и скрылась в потолке под шипение мощной гидравлики. Люди отпрянули от неожиданности и сильного порыва воздуха из открывшегося помещения, который принёс аромат старых благовоний, сильных антибиотиков и невероятной древности.