Записки Черного Властелина - Дихнов Александр. Страница 40

Бьорн, несколько лучше знавший противника и понимавший намерения данного конкретного экземпляра, не отреагировал никак, вследствие чего оборотень, несколько сбитый с толку, заткнул пасть и сделал пару крадущихся шагов на полусогнутых, готовых к прыжку лапах. Ничего. Волколак еще постоял, покрутил башкой, а затем уже вполне деловитой походкой направился к тюкам, сваленным у костра неаккуратной кучей. Вот тут-то волшебник и запулил. Без каких-либо пассов и громогласных заклятий с магического посоха сорвалась ослепительная белая молния, угодившая оборотню в загривок. Душераздирающий визг, запах паленой шерсти, судорожные подергивания конечностей – через минуту волколак застыл без движения, став, по всей очевидности, мертвым. Правда, для этих созданий подобный исход фатальным не назовешь, зато агония была хоть и короткой, но явно чрезвычайно болезненной.

«Думаю, мы друг друга поняли», – мысленно обратился Бьорн к противникам, и дальнейшее развитие событий показало, что так оно и есть. Последовала еще одна серия слабых шорохов, несколько большее, чем прежде, число теней могло быть замечено рядом с дубом, а после покой ночного леса ничто уже не нарушало. Как правильно предполагал старый маг, оборотни, точно определив его местонахождение (запахи, когда имеешь дело с по-настоящему могущественными магами, не вполне надежны), перегруппировались, рассредоточившись вокруг дуба, и принялись стеречь. Зачем? Это пока оставалось не до конца понятным, но в любом случае было единственным, на что способны волки-оборотни в такой ситуации.

Бьорн еще не успел серьезно задуматься над насущными проблемами, как они сами напомнили о себе голосом Джерри, также смекнувшего, на каких принципах построены взаимоотношения волшебника и волколаков.

– И долго мы тут будем сидеть, аки птицы, блин, перелетные? – поинтересовался он с верхней, далеко не самой удобной на дубе развилки.

– До рассвета. Оборотни не выносят дневного света и уйдут прятаться в какие-нибудь норы.

– А потом чего?

Бьорн вынужденно промолчал, но Джерри не унялся:

– Не, я не понял, назавтра мы что ль снова на ветках будем куковать? Эдак к концу недели вся задница мозолями покроется!

– Я отлично лечу мозоли, – успокоил его чародей. – Но если есть идеи получше, выкладывай, не стесняйся!

– Да говорил уже, урыть их надо, и все дела! – мрачно пробурчал Джерри, хотя и понимал: сейчас старик взовьется…

Надо признать, Бьорн пока то да се и сам укрепился во мнении, что волколаков надо бы урыть, наплевав на всякие педагогические последствия. Оставалась только одна загвоздка: как это сделать – серебряный дождь почему-то так и не пролился, и оборотни в соответствии с худшими предположениями вовсе не стремились оказаться урытыми в открытой схватке. Для Джерри волшебник изложил все это экспансивнее и проще:

– Достал ты меня, язви твою душу! Тоже не люблю повторяться, но придется: бери мой посох, прыгай вниз и давай наяривай! А когда оборотни разбегутся, будешь гоняться в темноте за каждым в отдельности, пока лоб на хрен не расшибешь!

После такой отповеди Бьорн не ожидал ответа, но едва он слегка поостыл, как голос сверху зазвучал вновь:

– Ну, я понял в общем. Так чего делать-то будем?

Пришлось волшебнику считать до ста, чего с ним давненько не случалось.

– Спать. Вы привяжетесь веревками к дереву и будете спать. А я покараулю вещи.

Джерри заткнулся, но закапризничала Фин:

– Я все равно не засну, – сообщила она снизу, с самой широкой и прочной ветви.

Арифметические упражнения помогали надолго, поэтому Бьорн лишь холодно бросил:

– Дело хозяйское, – и на этом все угомонились.

Но и после этого волшебник несколько минут напряженно выжидал, боясь спугнуть наступившую тишину, чувствуя, как с каждым днем крепнет его симпатия к Бугаю. А затем пришло самое подходящее время для подведения очередных промежуточных итогов. И по сравнению с предыдущими результатами никаких положительных сдвигов не наметилось. Куда там…

Итак, главная проблема внутреннего фронта – неясность с героем – не только не приблизилась к разрешению, но и вообще, похоже, зашла в тупик. Плохо. Общий уровень моральной и физической подготовленности спасателей мира чрезвычайно низок в свете задач текущих и грядущих. Очень плохо. При этом сегодняшняя попытка установить с подопечными тесный контакт не увенчалась сколь-нибудь заметным успехом. Конечно, фактор помехи в лице волков-оборотней носил объективный характер, но все равно – плохо.

Однако по сравнению с внешней ситуацией это были даже не цветочки, а так, пыльца. Начнем с того, что план – скрыться в лесах и спокойно там отсидеться – однозначно провалился. Хотя по всем канонам и не должен был. Силы Тьмы вдруг проявили прозорливость и расторопность, действуя в совершенно не присущем им стиле. Что имеется в виду? Ну, видите ли, стая волколаков голов в двадцать, а Бьорн именно так оценивал их численность, явление не слишком распространенное – может, твари эти и не такой уж раритет сами по себе, но большие единоличники по натуре. Поэтому Черный должен был готовить свой отряд специально, загодя. К тому же хоть волколаки и весьма мобильны, но крылья отращивать не умеют, а значит, чтобы поспеть сюда в столь сжатые сроки, к моменту разборок в С. Хмари должны были обретаться не дальше северных гор. И как только Нимрааз запорол свою миссию, отправились на перехват. Это означало только одно: Черный читает его, Бьорна, действия, как по открытой книге и, главное, предполагал неудачу своих посланников. Вот это уже нечто принципиально новое, ведь в былые времена Владыка Тьмы подстраховкой никогда не пользовался, будучи абсолютно уверен – уж его-то эмиссары облажаться никак не могут. Да и вообще Черный не занимался тонким локальным маневрированием. Герой находится в Даланде? Отлично, пошлем пару армий, захватим всю страну, а заодно и героя – вот нормальный подход извечного противника. А здесь что получилось? Одна небольшая группа, прогнозируемый провал, высылаем вторую, потом – третью… Да-да, именно так. По зрелом размышлении Бьорн уже был абсолютно убежден, что волколаки должны только выследить их, а следом за ними объявятся гости посерьезнее. По шкале оценок такая ситуация заслуживала балла «очень плохо».

Но это лишь один аспект, а куда большее беспокойство у Бьорна вызывал другой. В деревне Нимрааз прогнал, казалось, совершенно несуразную телегу о смене Тьмой стратегии. Дескать, никаких убийств, погромов, только переговорный процесс. И, как ни странно, действия черных магов соответствовали декларируемым намерениям. Более того, в сегодняшнем пришествии оборотней Бьорну слышались отголоски тех же странностей. Волколаки не были обязаны оповещать дичь о том, что гон начался; в отличие от волков они прекрасно могли идти по следу молча, а затем глухой ночью напасть всем скопом на стоянку. Собственно, это было бы вполне адекватно обычному поведению волков-оборотней и могло дать результат. Загрызли бы кого-нибудь не самого ловкого (волшебник не решился персонифицировать даже про себя). Так каков же смысл столь любезного и заблаговременного предупреждения? Складывалось ощущение, будто Черный ведет с ними игру, где-то похожую на кошки-мышки, и это тоже удивляло. Конечно, Владыка Тьмы со своим омерзительным характером любил позабавиться, поглумиться над жертвами, но только в случае, если считал их беззащитными (на чем, заметим, неоднократно накалывался). Но чтоб начинать выдрючиваться на столь раннем этапе, при практически равных шансах? Нет, одними психологическими извращениями такое ненормальное поведение не объяснишь, должен быть и конкретный умысел… Только разгадать его, как и другие возникшие ребусы, у Бьорна пока никак не получалось. Это уже было скверно.

И, наконец, самый прискорбный факт. Мало того, что волшебник не понимал правил игры, он еще и не видел возможности их изменить. Слепо веря в истинность проторенных путей, он не позаботился о запасных вариантах и теперь завяз в дремучих лесах в окружении врагов. И как быть? Ночевать на деревьях и надеяться, что на помощь волколакам придет нечто, с чем он управится? Такой итог выражался оценкой «просто отвратительно», по школьной системе – кол с минусом.