Святая тайна - Бирнс Майкл. Страница 49

– Значит, все противоречивые писания отправлялись на свалку, – сделала вывод Шарлотта.

– Верно. Но вины Константина в этом не было, – вступился за императора Берсеи. – Константин пытался объединить империю. Распри церкви только мешали его замыслам.

– Логично, – согласилась Шарлотта.

Ей показалось, что на самом деле Джованни восхищается Константином.

– В общем, отсюда все и пошло. Церковь теснее переплелась с империей, слившись с нею в своеобразном симбиозе. Распятия исчезли с обочин дорог, зато огромное распятие поднялось над алтарем, и римская власть, опирающаяся на страх, начало которого положило правление мечом, получила новое развитие – правление с помощью угрозы проклятия грешникам. И почти все это – по милости одного блистательного римского императора, который придал новый вид лицу западной цивилизации.

Шарлотта вздохнула и покачала головой.

– Мне почудилось или вы как-то говорили, что являетесь добрым католиком?

– Говорил, – кивнул Джованни.

– Даже несмотря на то, что в курсе всего этого?

– Потому, что я в курсе всего этого. Вы должны понять: если то, на что мы с вами любовались там, внизу, является телом Христа, это не противоречит подлинным Евангелиям. Но порождает большую проблему для церкви, позволившей себе некоторые вольности в трактовке Священного Писания.

– Это так, – с готовностью согласилась Шарлотта. – Но что, по-вашему, подумают христиане, если наше открытие предадут гласности?

– Подумают то, что захотят подумать. Так же как вы и я. Доказательство выдающееся, но противоречивое. Верующие будут продолжать верить, как они это делали до сих пор, несмотря на все иные версии или ереси. Не поймите меня неправильно, это, конечно же, породит колоссальную дилемму для христианства. И настоящий шквал в СМИ, когда за новость ухватится пресса.

– А есть вероятность того, что это фальшивка?

Берсеи вздохнул.

– Если фальшивка, то высочайшего класса. Но кто ж знает…

К тому времени, как Грэм Бартон вернулся в квартиру, которую он снимал на втором этаже роскошного многоэтажного здания, расположенного на улице Жаботинского в современном районе Иерусалима, было уже половина девятого вечера. После всего случившегося днем он мечтал о полном бокале «Каберне совиньон», звонке супруге – доложить, что он в порядке, – и хорошем сне.

Из-за взрыва у Главной синагоги весь день сегодня насмарку. После подтверждения информации о случившемся Разак сразу же уехал в ВАКФ за инструкциями о дальнейших действиях. Большинство жителей Иерусалима провело день у экранов телевизоров в ожидании свежих подробностей. Бартон же проторчал остаток дня в музее Уола, разбираясь с делами, отложенными на потом. Ему потребовались все его дипломатические способности, чтобы отказать Рейчел, которая пригласила Грэма присоединиться к ней и ее другу и немного выпить. Хотя, по правде говоря, он бы с удовольствием отвлекся и расслабился.

Теперь же, видя, как город охватывает волна насилия, Грэм Бартон чувствовал, что обязан найти подлинные ответы, которые могли бы помочь спасти положение. Однако после их с Разаком трагического приключения в Газе он задавался вопросом: может, израильтяне знают больше, чем говорят? А еще не давала покоя мысль о том, что, возможно, наемные убийцы продолжают поиски его и Разака.

«На кого они работают?» – гадал Бартон.

Все дело в том, что пока еще он не принес существенной пользы расследованию, – по крайней мере, не узнал ничего такого, о чем следовало бы поставить в известность власти. Как и обещал, археолог сделал запросы по своим международным каналам на рынках древностей. Однако ничего подозрительного пока не выяснил.

Телексен и Тополь вот-вот должны связаться с ним и начать на него давить.

Вставив ключ в замочную скважину входной двери, Бартон краешком глаза заметил три фигуры, поднимающиеся по лестнице. Он отклонился назад, чтобы рассмотреть их получше. В этот момент из-за угла вышел Тополь с двумя крепкими офицерами в форме, тяжелыми шагами приблизился к нему и небрежно кивнул:

– Добрый вечер, мистер Бартон.

Англичанина охватило недоброе предчувствие. Полицейский нанес визит раньше, чем он ожидал, да еще прямо на квартиру. Ничего хорошего это не сулило. Взгляд Бартона невольно скользнул по пистолетам в кобурах. Приезжего из Великобритании такое количество выставленного напоказ оружия слегка нервировало.

– И вам доброго вечера, генерал.

– Хорошо, что застали вас. – Немигающий взгляд темных глаз Тополя был тяжелым. – Не зря, значит, приехали.

С бешено колотящимся сердцем Бартон спросил:

– А зачем вы приехали?

– Может, поговорим внутри? – Тополь показал на дверь.

Бартон нерешительно шагнул за порог и включил свет, полицейские последовали за ним.

В квартире, закрепленной за ним Археологическим управлением в качестве части его солидного гонорара, имелась просторная гостиная. Бартон провел гостей туда и предложил им сесть. Сел один Тополь, двое его сопровождающих застыли по обе стороны двери, на манер стоек для книжных полок.

Тополь сразу приступил к делу:

– Меня попросили произвести обыск в вашей квартире, и я хотел бы, чтоб вы помогли мне в этом.

Изумленный Бартон в первое мгновение не нашелся что ответить.

– Что? Но зачем это вам?..

– На вашем месте я бы сейчас не задавал этот вопрос. Надлежащее разрешение у меня есть. – Достав какой-то официального вида документ, он протянул его Бартону. – Можете почитать, а мы пока приступим.

Документ был, конечно же, на иврите. Между тем Тополь кивнул своим подчиненным, и те скрылись в другой комнате.

– Вы не могли бы показать мне содержимое ваших карманов?

– Да что же это такое? Меня что, арестовывают?

Бартон никак не ожидал, что звонок жене обернется просьбой о защите его правовых интересов. Он понятия не имел о своих гражданских правах в этой стране. Может, следует заявить протест?

– Нет, мы с вами пока только беседуем, – объяснил Тополь. – Но если вы почувствуете, что в участке вам будет комфортнее, можем поехать туда прямо сейчас.

Бартон кивнул.

– Я получил чрезвычайно тревожный звонок из ВАКФ.

– Вот как?

– Карманы, пожалуйста, – напомнил Тополь, показав на стол.

Бартон понял, что так или иначе он своего добьется. Пытаясь сохранять спокойствие, он начал выгружать на стол содержимое карманов: бумажник, паспорт гражданина Великобритании, ключи от помещений в музее, автобусные билеты.

– По-моему, кое-чего не хватает, – упорствовал Тополь.

Доносящиеся с другой половины квартиры звуки свидетельствовали об усердной деятельности офицеров: открывали ящики, передвигали мебель… Все говорило о том, что от строгой инспекции Тополя не укроется ничто.

С превеликой осторожностью Бартон запустил руку в нагрудный карман и достал бронзовый цилиндр, абсолютно уверенный, что тот распалит любопытство полицейского. За ним наконец последовали запаянный в пластик пергамент и сложенный лист с переводом. Выложив все это на стол, Бартон попытался прочитать выражение лица Тополя.

Выгнув брови, израильтянин чуть склонил голову набок, когда увидел необычный текст пергамента, напомнив при этом озадаченного пса, но решил оставить это на потом.

– С самого начала этого расследования у меня были подозрения, что в организации похищения принимал участие хорошо осведомленный человек, инсайдер. Глава ВАКФ выражал те же опасения. А после того как я сегодня услыхал его слова, я пришел к выводу, что склонен согласиться с его высказываниями.

Тополь вспомнил свой ночной разговор с Телексеном: они быстро приняли решение, которое должно будет предотвратить дальнейшее кровопролитие.

– Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. – Плечи Бартона поникли.

– Для осуществления похищения потребовалась изощреннейшая операция по переброске оружия и взрывчатки, – усмехнулся полицейский. – Не говоря уж о «рабочей силе». Такое возможно только при поддержке некоего высокопоставленного лица. Лица, имеющего доступ к перевозке грузов. К тому же прекрасно разбирающегося во всех тонкостях истории Храмовой горы. И отлично знающего, что за сокровища были замурованы в том подземелье. ВАКФ полагает, что этот «некто» – вы.