Пленники судьбы - Монтефиоре Санта. Страница 49

Юджин шел за ней через внутренний дворик, восхищаясь великолепием замка. Как можно описать эту неземную красоту жене, если у него едва хватало для этого словарного запаса? Юджин подумал, что эти люди, вероятно, богаты, словно короли. А в это время остальные гости замка сидели снаружи, играя в карты, и, ведя непринужденную беседу, попивали из бокалов белое вино. Служанка была тут же, готовая в любой момент принять их заказы. И Юджин решил, что хозяева, должно быть, превратили замок в отель, поскольку как-то не верилось, что они могли принимать своих гостей просто так, от чистого сердца.

Ромина не потрудилась представить его своим постояльцам. Когда они спустились вниз по ступенькам, ведущим в сад, профессор оторвался от игры и поднял глаза.

— Насколько я понимаю, Люк оказался не у дел?

— Полиция вряд ли чем-нибудь поможет в этом деле, — сказал Нэнни.

— Ну, по крайней мере, они снимут отпечатки пальцев, — добавила Ма.

— Ничего ведь не было украдено, так? — спросил Денис. — Никто не пострадал, и не было угрозы ничьей жизни. Можно вполне предположить, что к этой истории причастен один из нас.

— Скорее всего, одна из них. — Ма кивнула в сторону Вентуры, которая сновала туда-сюда с парой молодых служанок. — В романах в деле оказывается замешана недовольная прислуга.

— Или же сама хозяйка дома, — засмеявшись, сказал Денис.

— Хотя моя сестра, возможно, и отличается некоторой эксцентричностью, — заметил Нэнни, — но она слишком занята заботами о нас, чтобы ради собственного развлечения тратить время на сочинительство какой-то там мистической истории.

Подойдя к двери своего любимого флигеля, Ромина открыла замок и пригласила Юджина внутрь. Кровать была в полном порядке.

— Она не приходит сюда каждую ночь, — пояснила Ромина.

Юджин тихонько присвистнул.

— Так это и есть любовное гнездышко маркиза?

— А откуда вам об этом известно?

— Да это стало почти легендой. Ведь Валентина частенько встречалась с ним здесь. Это было их тайное место для свиданий.

— Я ничего здесь не трогала, оставив все, как было.

— Маркиз слыл настоящим извращенцем. У него была дурная репутация, — усмехнувшись, сказал Юджин. Он наклонился, чтобы прочитать надписи на корешках книг, аккуратно расставленных на полке.

— Одна эротика. И это меня совершенно не удивляет.

— Будь маркиз жив, я бы сказала, что это он виноват в происходящем, — сказала Ромина, скрестив руки на груди.

— Он мертв, но я по-прежнему чувствую, что он причастен к тому, что здесь происходит.

— Не смешите меня! Мертвые не возвращаются. Когда человек мертв, это означает только одно, — что он мертв. И давайте поставим в этом вопросе точку.

— Ну что ж, я не нахожу здесь ни единого признака взлома. Ничего не украдено. Не нанесено никакого ущерба. Абсолютно ничего. — Юджин пожал плечами. — Как я и сказал, в этом деле я вряд ли могу вам помочь, разве что незваная гостья неожиданно появится снова. Вот тогда и позвоните мне.

— Да может, она и не вернется больше. Вдруг ей все это наскучило и она отправилась в другое место, — с надеждой сказала Ромина.

— На вашем месте я бы получше присмотрелся к слугам, синьора. И держите этот ключ всегда при себе. Надеюсь, эти меры предосторожности окажутся излишними.

После ужина Люк и Козима решили прогуляться вдоль маленького каменистого пляжа. Уже наступили сумерки. На сине-фиолетовом небе появились едва различимые сверкающие звезды, а словно отполированная воском луна сияла, будто натертая до блеска серебряная монета. Люк рассказал о своем браке, о разводе, о работе и о том, как он начал от всего этого задыхаться. Он объяснил, как приезд в Инкантеларию и встреча с ней изменили его.

— Я понимаю, что только теперь начал по-настоящему жить, испытывая полную гамму эмоций. Я чувствую и вижу в красках все, что находится вокруг, начиная от самых маленьких цветов и заканчивая легким морским ветерком, ласкающим мое лицо. Я приехал сюда в надежде обрести покой, чтобы, собравшись с мыслями, решить, куда мне идти дальше и чем заняться в будущем. Но я никак не ожидал превратиться в совершенно другого человека. — Люк с силой сжал руку Козимы. — И уж ни за что не мог подумать, что влюблюсь. — Они продолжали идти, не произнося ни слова, пока наконец Люк, заговорив, не потребовал ответа.

— А ты… влюблена в меня?

Козима глубоко вздохнула.

— Да, Люк. Я влюбляюсь в тебя. Но я боюсь.

— Кого? Розы?

— Нет, вовсе не моей кузины. Мне страшно позволить себе стать опять счастливой. Каждый раз, когда я чувствую радость жизни, что-то вдруг сжимает мое сердце, словно напоминая о Франческо.

— Тебе кажется, что ты не заслуживаешь право на счастье после всего, что случилось с твоим сыном?

— Да.

Он остановился и, притянув ее к себе, заключил в объятия.

— Франческо хочет, чтобы ты была счастлива. Он ни в чем тебя не винит. Если бы не он, ты бы наверняка утонула.

— Как мне хочется верить твоим словам.

— Послушай, я видел его сегодня на набережной. Когда ты уходила, он бросился за тобой. Он бежал вприпрыжку, а затем, улыбнувшись, помахал мне рукой.

В ее глазах появился огонек надежды.

— Я хочу верить в это всем сердцем.

— Доверься мне, Козима. Я бы тебе ни за что не солгал. Все это ново для меня. Я тоже нахожусь в полном замешательстве.

— А почему ты умолчал об этом?

— Потому что не хотел тебя огорчать.

— Разве ты не понимаешь? Это единственное, что может принести мне несказанную радость.

Они продолжали идти обнявшись. Теперь имя Франческо не преследовало их гнетущей тенью, — напротив, они говорили о нем открыто. Острая тоска Козимы по сыну не ослабевала, однако она говорила о нем с огромным удовольствием, подробно останавливаясь на его детских шалостях и вспоминая смешные фразы, которые он когда-то произносил. Люк с интересом слушал о ребенке, который был видим только ему одному, но он страстно желал получить неопровержимое доказательство бестелесного существования Франческо, чтобы рассказать в подробностях об этом Козиме. Хотя пока что он не имел ни малейшего понятия, как можно поговорить с духом.

Они сели на гальку, и Козима постаралась забыть обо всех своих сомнениях. Она позволила себе отдаться страсти и сейчас ощущала лишь грубое прикосновение щетины на своей коже, тепло мужских губ на своих губах, силу его рук, сжимающих ее в объятиях. Находясь рядом с Люком, она ощущала себя в полной безопасности, снова чувствуя себя собой. Последние три года она была лишь убитой горем матерью, лишившейся своего горячо любимого ребенка. Теперь же она опять ощутила себя желанной женщиной.

Приехав домой, Юджин застал Альбу и Розу за приготовлением ужина. Жена тотчас кинулась к нему с вопросами, не в силах скрыть своего волнения.

— Ну и как, как теперь выглядит замок? Расскажи все по порядку.

Альба пошла на кухню, чтобы проверить, готовы ли макароны. Она не желала ничего слышать о замке.

— Он потрясающий, — сказал Юджин, снимая фуражку и почесывая затылок. — Я, кстати, видел любовное гнездышко маркиза.

— А ты разыскал таинственного посетителя?

— Как я и предполагал, — ничего, ни одной зацепки.

— Как скучно. И нет ни одного малюсенького привидения? — Роза пробежала своими ярко-красными ногтями вниз по его груди. — А мне бы так хотелось заняться с тобой любовью в том флигеле.

— Не думаю, что это возможно, поскольку теперь дело переходит в руки инспектора Люка. — Он даже не потрудился скрыть прозвучавшие в его голосе нотки негодования.

— Так он и впрямь собирается охранять дверь?

— Думаю, что да. А как еще он сумеет поймать незваного гостя?

— Боже мой! Как я обожаю тайны!

— Не думаю, что здесь какая-то тайна. Но знаешь что? Кажется, Ромина превратила это место в отель.

— Да ты шутишь!

— Нет. Я видел там столько народу.

— Только не говори об этом маме. Она наверняка придет в ярость!