Твоя навеки - Монтефиоре Санта. Страница 20

— Но можно, мы хотя бы этот вечер проведем вместе, — попросила Анна, — раз завтра мне предстоит вернуться? Ведь вы хотите, чтобы мы узнали друг друга получше.

Пако поднес ее руку к своим губам и поцеловал, молча взглянув на Анну и дав ей понять, что намерен решать такие вопросы самостоятельно.

— Счел бы за честь, если бы вы позволили мне пригласить вас всех сегодня на ужин, — вежливо проговорил он.

Анна открыла от удивления рот. Эммер не стала обращать внимания на сестру, которая пнула ее под столом ногой.

— Вы очень любезны, мистер Соланас, — ответила она, незаметно подвигаясь. — Почему бы вам не пригласить лишь Анну Мелоди? В конце концов, вам действительно надо узнать друг друга, если вы хотите пожениться. Вы можете подъехать к отелю в семь тридцать.

— И вернуться к полуночи, — резко добавила тетушка Дороти.

После чаепития Анна и Пако попрощались друг с другом, а мама и тетя в это время деликатно удалились.

— Бог ты мой, Эммер, ты считаешь, мы сделали правильно?

— Я тебе скажу только то, что Анна Мелоди не глупа, дорогая сестра. Ее жизнь сложится намного благополучнее с этим молодым человеком, чем с Шоном, разве ты сама не поняла? Но мне трудно представить себе, что она отправляется на край света за своим счастьем. Однако как я могу стать на ее пути? Если она хочет узнать жизнь, как мне препятствовать ей? Что она увидит в родном городке?

— Надеюсь, Пако Соланас увидит, какую капризную и своевольную девушку вы воспитали, но если она достаточно хитра, то у нее хватит ума показать это только после того, как на ее пальце будет красоваться кольцо, — сухо прокомментировала сложившуюся ситуацию тетя Дороти.

— Дороти, иногда ты бываешь невыносима.

— Эммер, я бываю правдива. Только, похоже, я лучше вижу, как обстоят дела, — мрачно добавила она и вышла на улицу.

Глава 6

Последний вечер, проведенный в Лондоне, был лишен размеренности и спокойствия. Дороти и Эммер просидели в номере в ночных рубашках до возвращения Анны, что произошло около полуночи. Анна стала заложницей собственного вранья, так как ей пришлось брать такси до отеля «У Брауна», чтобы, как они договаривались, встретиться с Пако. Он повел ее в маленький ресторан с видом на Темзу. После ужина они спустились к реке и бродили там под сверкающими звездами.

Пако не скрывал того, насколько огорчен ее предстоящим воз-вращением на родину. Он не мог понять причин. Он надеялся на то, что она останется в столице, и они смогут видеться. Пако очень боялся, что его Анна исчезнет в туманной дали, поэтому старательно записал ее адрес и номер телефона, пообещав звонить каждый день, пока она не вернется. Он хотел отвезти Анну обратно в отель, и ей стоило немалого труда уговорить его не делать этого под тем предлогом, что прощание в холле гостиницы лишено романтизма.

— Я хочу поцеловать тебя под уличным фонарем, и чтобы нас окропил мелкий дождь. Мне не хочется вспоминать позже, что наше расставание произошло в отеле, полном людей.

Он поверил ей. Его поцелуй был долгим и страстным. Когда она вернулась в «Де Вере», ее сердце бешено колотилось, а губы все еще дрожали от ощущения тепла его губ. Она была слишком возбуждена, чтобы уснуть, поэтому всю ночь пролежала без сна, глядя в темноту и перебирая в памяти сладкие мгновения, пока, в конце концов, не погрузилась в приятное забытье.

Анна была словно заводная кукла, двигаясь с лихорадочным возбуждением. Ей было все равно, что подумает о ней Шон О'Мара, ибо все ее мысли были о Пако Соланасе. Пока она мерила шагами номер, тетя Дороти пыталась объяснить ей всю неприглядность сложившейся ситуации, но Анна не хотела слушать слов тетушки и тем более замечать ее настроения.

— Анна Мелоди, сядь, прошу тебя, иначе у меня закружится голова, — побледнев, вымолвила тетушка Дороти.

— Я так счастлива, что хочу танцевать! — ответила она, кружась в вальсе. — Он такой романтичный, как голливудская звезда!

— Тебе надо всерьез задуматься о том, что готовит вам будущее. Для брака недостаточно страсти, в браке нужна рассудительность. Этот молодой человек живет за океаном, и ты, возможно, больше никогда не увидишь Ирландии, — сказала ее мать.

— Я плевать хотела на Гленгарифф, — беззаботно обронила Анна. — Передо мной открывается весь мир. Что мне этот городок?

Эммер выглядела обиженной и едва не разрыдалась. Но она не могла позволить себе показать свои истинные чувства, хотя ей хотелось упасть к ногам дочери и молить остаться. Она не знала, как найдет в себе силы жить без своего сокровища.

— Здесь твоя семья, которая любит тебя такой, какая ты есть. В жизни есть кое-что поважнее богатства, и ты в свое время это поймешь, но, боюсь, будет поздно, — сердито сказала тетя Дороти.

— Успокойтесь, тетя Дороти. Я люблю его. Мне все равно, богат он или нет. Я бы любила его, даже будь он трубочистом, — заявила Анна.

— Любовь возникает не сразу, дорогая моя, — убеждала ее мама. — Мы ведь говорим не о Лондоне или Париже, а о стране, которая находится на краю света. Там говорят на другом языке. Их культура очень отличается от нашей. Поверь, ты будешь очень скучать по дому.

Она едва не разрыдалась, но взяла себя в руки.

— Я выучу испанский. Я уже знаю, как сказать по-испански: «Я люблю тебя». Те amo, te amo, te amo!

Анна повторяла эти слова и весело смеялась.

— Это твое решение, дорогая моя, но тебе еще предстоит убедить отца, — с грустью согласилась Эммер.

— Спасибо, мамочка, а тетя Дороти просто циник, — пошутила Анна.

— И никто не вспомнил о Шоне О'Мара! Ты, наверное, намерена морочить ему голову до тех пор, пока не убедишься, что с Пако Соланасом все решено, а в случае чего вернешься к Шону, как будто ничего не произошло!

— Тетушка Дороти! Нет! — воскликнула Анна. — Кроме того, никакого «в случае чего» не будет! — твердо заявила она.

— Он слишком хорош для тебя.

— Дороти, прошу тебя, — заволновалась Эммер. — Анна сама в состоянии разобраться со своими чувствами.

— Я не знаю, Эммер. Никто не подумал об этом бедном молодом человеке. А он был так добр, бесконечно добр к вам. И теперь еще и пострадает от своей доброты. Скажу тебе так, Эммер: вы воспитали свою дочь эгоистичной и тщеславной. Она не думает ни о ком, кроме себя.

— Прошу тебя, Дороти, это такое счастливое время для Анны.

— И очень несчастное для Шона О'Мара, — сложив руки на груди, упрямо парировала тетушка Дороти.

— Но я не могу заставить себя не любить Пако. Что вы хотите, тетя Дороти, чтобы я не слушалась своего сердца, а вернулась к мужчине, которого не люблю?!

Анна театрально опустилась на стул.

— Все хорошо, доченька, твоя тетя и я хотим тебе лишь блага. Это все так неожиданно, так шокирующе. Конечно, лучше порвать с Шоном О'Мара, чем жалеть о сделанном выборе всю оставшуюся жизнь, ведь женятся только раз, — проведя рукой по длинным рыжим волосам Анны, произнесла Эммер.

Тетя Дороти тяжело вздохнула. Она ничего не могла сделать, поскольку миллион раз наблюдала подобные сцены. Бесполезно было бороться за восстановление справедливости, так как время все расставит по своим местам.

— Я лишь стараюсь быть реалисткой, — смягчая тон, произнесла она. — Я старше и мудрее тебя, Анна. Твой отец говорит, что знание можно получить, но мудрость нет, ведь она приходит лишь с опытом. Он прав, и жизнь все расставит по своим местам.

— Мы любим тебя, Анна Мелодии, и не хотим, чтобы ты совершила ошибку. Как бы я желала, чтобы твой отец был рядом с нами. Что он скажет? — озабоченно вымолвила Эммер.

Дермот О'Двайер от гнева покрылся красными пятнами, а его большие серые глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он возбужденно шагал по комнате, не зная, что сказать. Он не мог позволить дочери уехать в какую-то Богом забытую страну на конце света, чтобы выйти замуж за человека, которого она знала всего сутки.