Современная американская повесть - Болдуин Джеймс. Страница 48

Маст стоял, глядел на него и изумлялся. Прямо не верилось, что у человека может быть столько бесстыдства.

— Ну, ты чего-то хотел от меня? — весело спросил Винсток. — Тебе чего-то надо, Маст?

— Чего мне надо? Пистолет отдай. Вот чего мне надо.

— Чего тебе надо? — переспросил Винсток, вздернув брови.

— Пистолет мой, говорю, надо — прямо сейчас надо.

— Не пойму, чего ты говоришь, — весело сказал Винсток. В густых кроваво-красных сумерках, почти в темноте, он внимательно смотрел на Маста, повернув к нему узкую мордочку.

— Ага, не поймешь? — угрюмо сказал Маст. — Будешь отказываться, что отобрал у меня пистолет, как старший по званию, и хотел сдать его в каптерку?

— Чего? — весело сказал Винсток. — А-а, это? Ну, да. Ну, взял. Я же тебе говорю, мне самому не хотелось. О чем тут еще толковать-то? И с какой стати я буду отказываться?

— А что вот этот вот пистолет на тебе мой, тоже будешь отказываться?

— А как же, черт возьми! Черт возьми, конечно, буду! — с удивленным и негодующим видом сказал Винсток. — А-а, я понял, чего ты волнуешься. Ты думаешь, этот вот пистолет — я у тебя его отобрал и не сдал, а себе оставил? — Он укоризненно покачал головой. — Ну, знаешь, Маст, обвинить в таком человека…

— Я, между прочим, знаю номер моего пистолета, — угрюмо напирал Маст. — Я его запомнил. Может, дашь мне свой, проверю номер?

Винсток оскорбился до глубины души.

— Еще чего! Да кто ты такой есть? Чтобы проверять меня? Ты мне что, начальство? Пистолет этот не твой, Маст, хочешь — верь, не хочешь — не надо.

— Где же ты его взял? — не отставал Маст.

— А где я его взял — не твое дело, — опять весело и спокойно сказал Винсток. — Если хочешь знать, я его купил.

— Купил! — передразнил Маст. — Где это ты купил, когда нас с полиции не выпускают?

— Я его сегодня у саперов купил, у этих, за дорогой.

— Как же ты сегодня купил, когда я его на тебе чем свет сегодня видел?

— Я вчера купил, — не растерялся Винсток.

Маст замолчал. Он знал, что он прав, знал, что пистолет его, он знал это, и все же закрадывалось в душу сомнение: а вдруг Винсток не врет, вдруг он сдал его пистолет, а этот в самом деле купил у сапера. Больно правдиво глядел Винсток. И Маст уже не чувствовал за собой такой правоты. Зато неуверенность удвоила его отчаяние, и без того глубокое.

— Я мог бы дать тебе в морду, Винсток, — не утерпел он, — забрать его и посмотреть номер.

— Под суд пойдешь, — быстро нашелся Винсток. — Дураком будешь. — Он огляделся в быстро сгущавшейся тьме и кивнул: — Вон сколько народу увидит.

— Я тебя одного поймаю.

— Ха! — Винсток закинул голову и расхохотался. — Одного? На этой подлючей позиции? Да в ней кругом-то всего триста пятьдесят метров.

Спасение! Спасение! Спастись! Остаться в живых! Надежда на спасение! Слова эти гремели в голове у Маста, пока он смотрел на человека, который отнял у него спасение, — гремели голосом профессионального диктора, сопровождая его любительский кинофильм о том, как японский офицер рассекает его тело. От отчаяния он даже захотел признаться, как ему достался пистолет, что пистолет на самом деле за ним записан, но тут он вспомнил, что Муссо своим приездом подтвердил, удостоверил его право на пистолет, и вновь, свидетельствуя о том же, перед мысленным взором возникло лицо артиллериста, у которого он купил его. Маст не мог признаться. Это значило бы потерять пистолет навсегда.

— Слышишь, Винсток, — с вызовом сказал он. — Ты мне вот что объясни. Официально. Между нами. Как ты обоснуешь…

— Обосную? — переспросил Винсток.

— Оправдаешь. Как ты оправдаешь перед собой… ну, в голове у тебя как укладывается: ты отобрал у меня пистолет, потому что я его купил, и ты сдал его; а потом взял и сам купил пистолет? Как ты это объяснишь? Мне интересно.

— Ну, — спокойно сказал Винсток, — очень просто. Я просто породу мал и все. После того, как твой отобрал. Сам жалею, что сдал его, до того как передумал. Конечно, тебе обидно.

— Да уж, — сказал Маст. — Ничего себе, ответ, — с горечью добавил он, — хорош ответик.

— Слушай, Маст, — рассудительно начал Винсток и по-хозяйски положил ладонь на предмет, о котором шла дискуссия. — Я тебе кое-что объясню. Дело простое, сам бы мог понять. С твоим образованием. Но раз не понял, я тебе объясню.

Откуда у тебя может быть пистолет? Нигде не записано, что у тебя вообще был пистолет. Так откуда он у тебя может быть? Не было его у тебя. Не понял?

Этот вот, значит, пистолет, — не снимая с него руки, Винсток пошевелил пальцами, — он мой. Я купил его, и ты тут вообще ни при чем. Кроме того, мне он нужнее, чем тебе. И чем всем остальным. Я капрал. Я второй по старшинству в отделение. Я за людей отвечаю. Я о них заботиться должен. Вот для чего мне пистолет. Если со мной что случится, что будет с моими людьми?. Если бы у начальства была голова на плечах, оно бы само выдало мне пистолет. Теперь, пошли мы в бой: командир отделения, считай, все время неизвестно где — это если его еще не убило, — и все как есть отделение — на мне. Так?

Ты же понимаешь, что это значит, Маст. Когда ты командуешь отделением, ну, или заменяешь командира, ты — мишень. За кем первым охотятся ихние офицеры с ихними самурайскими саблями? За командиром отделения и за помощником командира отделения. Ты же знаешь.

Этот пистолет, — с удовольствием сказал Винсток и, не снимая ладони с кожаной кобуры, для наглядности побарабанил по ней пальцами, — этот пистолет, он ведь, может, мне жизнь спасет, меня спасет. Понимаешь ты? Пистолет — лучшая защита против этих подлючих сабель. По мне уж лучше пуля.

Теперь ты понял, почему мне этот пистолет нужнее, чем тебе? Фиг ли там, когда нас в бой пошлют, ты уж небось писарем где-нибудь будешь. С твоим образованием. Так что, если и был у тебя пистолет — хотя его не было, — на кой он тебе нужен? Так?

— Да не собираюсь я быть никаким писарем, — с отчаянием сказал Маст.

— Не знаю, как это у тебя получится, Маст, — озабоченно сказал Винсток и покачал головой. — С твоим образованием. А теперь кончай базар, отстань от меня и ступай к себе. Так? Я сам жалею, что сдал твой пистолет, до того как свой достал и передумал. Понятно? Но теперь никак не могу тебе помочь. — Он решительно кивнул и двинулся вверх по склону, все так же по-хозяйски упирая ладонь в кобуру.

Маст стоял тихо и только смотрел ему вслед, но им владело отчаяние: он понимал, что дело его безнадежно, что Винсток прав. Никогда не докажешь, что у тебя был пистолет. А если бы доказал — что толку? Кому доказывать-то? И насчет того, чтобы встретиться один на один и отнять пистолет силой, Винсток тоже прав: на тесной позиции это не удастся. Маст повернулся и стал спускаться к каменному выступу, под которым он держал одеяла. Интересно, что в отличие от прошлого разговора, с О’Брайеном, когда Маст грозился донести о пистолете сержанту Пендеру, нынче ни Маст, ни Винсток об этом даже не заикнулись. Оба понимали, что это бесполезно. Оставалось только одно. Если он вообще намерен вернуть пистолет, у него только один выход. Украсть обратно. Когда он проходил мимо норы номер два, О’Брайен еще стоял там и молча ощупывал его зеленоватыми глазами. О’Брайен конечно, разглядел, что пистолета на нем нет.

Решив украсть его, Маст взялся за дело основательно и умно. Только решиться на это было не так просто. Затруднение было даже не моральное. Останавливало то, что он может попасться и опозориться перед всеми. И все же другого способа не было. Решившись наконец, он первым делом пошел на разведку: в четыре часа утра, когда его сменили, явился в нору номер пять — нору Винстока. На посту были двое, они тихо разговаривали, чтобы не уснуть, и невидящими глазами глядели в темноту через амбразуры, в которые уткнулись тупые рыла двух 7,62 мм пулеметов с водяным охлаждением. Маст поболтал с ними, в то же время оглядывая нору.

У входа, по правую руку от него, спал, завернувшись в одеяла, сам капрал Винсток. На неровном каменном полу в разных местах спали еще четверо. Винсток лежал головой к двери у начала лесенки, вырубленной в камне, но, когда Маст вошел, он не пошевелился. Ноги его были вытянуты в сторону темного угла, и там открыто, на казарменном мешке — его же, наверное, — лежал пояс с кобурой. На такую редкостную удачу Маст не надеялся и даже слегка растерялся.