Рейз (ЛП) - Коул Тилли. Страница 9

Это была борьба со смертью.

Поэтому я стал хладнокровным убийцей, бойцом, и, как я теперь вижу, Алик Дуров тоже.

Как и ноздри, мои руки начали дрожать, а в голове уже зрел план мести. Я бы присоединился к этой борьбе на ринге и зарезал эту мразь, не проиграл. Я никогда не проигрываю.

Поднявшись на ноги, я пошел вперед, запах пота и крови ворвался в нос. Это успокоило меня.

— Кто ты, бл*дь, и что хочешь? — Мое внимание привлек низкий, приземистый человек, сидящий за маленьким столиком. Он вытащил пистолет и направил его мне в лоб. Я продолжал держать капюшон низко на голове, скрывая глаза. Что-то глубоко внутри меня кричало о том, чтобы я не показывал глаз.

Его глаза расширились от страха, когда я шагнул вперед, не обращая внимания на пистолет.

— Я хочу драться. В клетке. Хочу кое-кого убить, — прорычал я глубоким низким голосом.

Увидев, что этот человек, глядя на меня, обмочился, я не удивился. Я был высоким, крепким, как танк, с татуировками, шрамами... и чертовски мертвым внутри.

У меня ничего не было, что ослабило бы меня. Я ничего не боялся, даже смерти. Смерть будет моим долгожданным концом. Но прежде, чем придет мой конец, я заберу жизнь Дурова... и узнаю... почему я его так ненавижу.

— У тебя есть спонсор?

Я ничего не сказал, и ублюдок принял мое молчание за отказ.

Стоя, он держал пистолет, направленный мне в голову. Потом достал телефон и позвонил кому-то. Я узнал устройство; охранники всегда тявкали в него всякую хрень, мешая мне спать. Кто-то в ответ резко заворчал в громкоговоритель.

— Ив? Ты нужен здесь.

Он захлопнул телефон, но я ни разу не вздрогнул. Я хотел, чтобы этот ублюдок испугался настолько, что разрешил участвовать в боях. Мне нужно драться. Мне нужно убить.

— Что, бл*дь, опять случилось? — с отчаянием спросил грубый голос с акцентом, а затем я увидел высокого молодого мужчину.

Как только он увидел меня, его глаза сузились, и он сложил громоздкие руки на груди.

— Кто ты, черт возьми? — спросил он.

— Голубая мечта твоей клетки и худший кошмар твоих бойцов, — холодно ответил я, после чего я похрустел пальцами. Звук эхом отразился от голых стен.

Мудак, держащий пистолет, и этот Ив посмотрели друг на друга. Ив выбил пистолет из рук парня и шагнул вперед.

— Ты боролся в клетке раньше?

— Да.

Его губы скривились.

— Мы не в гребаном ММА или WWE, понимаешь? Здесь ставки выше. Цены оплачиваются кровью... с кусочками мяса. Это подземелье.

Мое молчание подтолкнуло его говорить дальше.

— Ты русский?

Его вопрос застал меня врасплох. Я, бл*дь, этого не знаю. Я номер 818, был воспитан в ГУЛАГе и обучен убивать. Я зарезал более шестисот противников. Это все, что я знаю. Больше ничего: ни имени, ни прошлого, ни семьи.

Только оцепенение.

Парень что-то сказал мне, только в этот раз на другом языке.

— Я спрашиваю, ты говоришь по-русски?

Он говорил на другом языке, не на таком, как охранники, но я как-то его понял. Он говорил по-русски? Откуда, бл*дь, я знаю русский?

Недолго думая, я ответил «да» на том же языке, и лицо парня загорелось.

— У тебя нет спонсора, который бы заплатил за тебя.

— Что мне теперь делать? — спросил я, странный язык лился с моих губ. Мое тело напряглось. Я бы хотел попасть в это место, это для меня рай на Земле.

— Тебе надо заплатить. Это единственный способ. У нас есть тренер, который только что потерял бойца, но это будет стоить тебе.

— Сколько? — спросил я.

Ив ткнул пальцем на парня, который передал мне листок бумаги с числом.

Когда Ив уходил, он крикнул:

— Будут деньги, приходи. Для остальных мужчин обучение уже началось. В Подземелье бои начнутся через две недели. Следующие три дня будут идти последние бои. Оставшиеся в живых продолжат бороться в финале. Если выиграешь, то выиграешь много. У тебя есть время, чтобы собрать деньги.

Подземелье.

Две недели.

Месть.

Алик Дуров.

Убить.

Мне надо что-то сделать, чтобы найти эти деньги.

Оставив дверь открытой, я зажал бумагу в кулак и положил в карман. Теперь надо думать, что делать дальше. Потом я увидел кучу людей, спящих на улице, перед ними стояли шляпы. Они просили деньги.

В доли секунды я направился к ним, схватив с ближайшего дерева какую-то банку. Затем нашел место на улице, сел, натянул сильнее капюшон и поставил свою банку на землю.

Две недели.

У меня всего две недели, чтобы получить деньги.

И я сделаю все, чтобы попасть в эту клетку и, наконец, разорвать грудь Дурову.

5 глава

Киса

— Вы в порядке, мисс? — спросил Серж, он вез меня по оживленным улицам Бруклина, направляясь к докам.

Я посмотрела в окно и кивнула, посылая умиротворяющую улыбку Сержу.

— Просто тяжелый день. Вот и все.

Серж сочувственно смотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Сегодня день рождения Луки Толстого, — сказал он, и я на мгновение потеряла способность дышать.

Взгляд опустился на дрожащие пальцы, я кивнула. Мне всегда было больно думать о Луке. Двадцать шесть лет назад три босса Братвы женились, у каждого родился сын. Первым родился Лука, спустя несколько месяцев Алик. Мой брат Родион и я родились еще через год, мы были близнецами. И, наконец, год спустя родилась Талия, сестра Луки.

Мы росли вместе, наследники российской преступной организации Нью-Йорка. Играли, ходили в школу, у нас были общие тайны. Именно в эти годы я поняла, что стала одержима Лукой Толстым. Он, мой брат Родион и Алик были вместе, три наследника мужского пола Братвы. Родиону суждено было стать главным, Алику — вторым после него, Луке — третьим и последним наследником. Лука и я разделили нечто особенное, еще детьми, мы были лучшими друзьями. Спустя годы я осознала, что влюбилась в него. Пусть я была только ребенком, но все же по-настоящему любила его. В сердце жила любовь.

Мама всегда говорила, звезды выстроились в ряд, когда мы родились, Бог сделал нас частями одного целого. В первый раз, когда мы увидели друг друга, Лука взял меня на руки и поклялся перед моей мамой всегда защищать меня. Она рассказывала, что застала его у моей кроватки, когда мне было всего несколько часов. Потом, когда она спросила, что он делает, в ответ он попросил меня. Моя мама пошутила и сказала ему, что это будет мой выбор, через несколько месяцев, едва я подросла, то подползала только к одному человеку... Луке Толстому.

Я согласилась быть его. Ведь Бог создал нас половинками одного сердца.

У Луки была добрая улыбка и самые красивые темно-карие глаза. Но на радужке левого глаза были крапинки синего цвета, из-за чего наши мамы думали, что мы обречены быть вместе. Моя мама считала, Бог поместил кусочек моего глаза в его так, чтобы мы всегда знали, что разделяем одну душу. Лука был моим защитником. Я обожала, что он всегда держал меня рядом, заставляя чувствовать себя в безопасности, особенно от Алика.

Алик ревновал, зная, что мое сердце принадлежит Луке.

Когда трое мальчиков подросли, вся наша жизнь канула в лету. В одну роковую ночь я потеряла Родиона и своего Луку, а Алик стал единственным наследником. После этого он заявил свои права на меня.

Сейчас, в двадцать пять, я до сих пор скучаю по Луке, как если бы он умер только вчера. Боль была так же свежа, как и в тот день, когда мне сказали, что он ушел навсегда. Часть меня не верила, что он сделал все те вещи, в которых его обвиняли. Я не могла думать, что он нес ответственность за смерть моего брата.

— Держите голову выше, мисс, и день пройдет быстро, как и любой другой, — с умным видом сказал Серж.

Положив голову на спинку, я закрыла глаза.

Я стольких потеряла... вокруг меня столько смерти.

Десять минут спустя, после тихого путешествия, я вошла в зал и направилась в свой кабинет, моя черная юбка делового костюма казалась не к месту. Я шла через оживленную комнату, где проходила тренировка полуголых мужчин. Они били груши, поднимали тяжести. Я искала комнату. Одна пара голубых глаз посмотрела на меня, и медленная улыбка показалась на знакомых губах.