Континент (СИ) - Красников Андрей Андреевич. Страница 27

   Прыгая по кочкам и рассматривая остатки выработок, я постепенно пришел в более-менее сносное расположение духа. А обнаружившиеся не так далеко от моей хижины заросли черной малины вообще наполнили мою душу блаженством. Давненько я вот так, просто, не ел обычных лесных ягод... Собственно, с того самого дня, когда отец за баснословные деньги купил мне корзинку малины обычной, красной, каким-то чудесным образом привезенной из Приграничья в Хрустальный.

   Спустя час, вдоволь отъевшись, я отправился назад - продолжать тренировки. В этот раз мне уже не хотелось убить всех вокруг, наоборот, я рассматривал окружающий мир с благожелательным любопытством. И только где-то в глубине души почему-то поселилась странная незаметная тоска.

   .К тому времени, когда я дошел до своей хижины, тоска окрепла и превратилась в настоящее беспокойство. Мне начало казаться, что за мной кто-то наблюдает. Опять проделки демона?

   - Исса-Ха, это ты? Покажись!

   В ответ - тишина. Раздаются лишь обычные лесные звуки - стрекот и жужжание насекомых, шелест травы и листьев, колышущихся на ветру.

   - Да чтоб тебя...

   Поминутно озираясь, я принялся за возню с деревяшкой и тут же ее бросил - беспокойство возросло до такой степени, что я все равно предпочитал вслушиваться в лесные звуки и озираться по сторонам, а не ловить полено.

   Сходив за лошадью, как обычно пасущейся возле ручья, я завел ее в сарай и крепко закрыл дверь. А затем полез на крышу дома. Сорвался, упал, больно отбив мягкое место и чуть не сломав руку, но полез снова и все-таки забрался на ветхие доски, покрытые жалкими остатками тростника. Притаился рядом с коньком и принялся настороженно рассматривать окружающую местность.

   Все было тихо и мирно. И только запертая в сарае лошадь время от времени нервно фыркала, добавляя лишнюю нотку тревоги в мою душу.

   В довершение картины с ясного, казалось бы, неба начала накрапывать мерзкая морось. Все то прекрасное настроение, которое сопровождало меня во время сбора малины, растворилось, словно дым. Было неуютно, мокро и страшно. Ситуация чем-то напоминала давнюю беготню от неизвестного ночного хищника по песчаной пустыне.

   И мне все больше казалось, что кто-то действительно устроил на меня охоту.

   Время шло. Морось, слава Эстерси, закончилась, но теперь меня целеустремленно поджаривало вошедшее во вкус летнее солнышко. А в окрестностях по-прежнему не было ничего подозрительного. Даже тревога как-то притупилась и отошла в сторону - теперь больше беспокойства мне доставляли лучи разыгравшегося светила.

   Внизу в очередной раз недовольно фыркнула лошадь - ей-то в сарае еще хуже. Да и есть хочется, наверное.

   В конце концов, просидев на крыше еще час, я сдался и слез обратно на землю. Заглянул в дом, взял немного еды, затем выпустил лошадь и отвел ее обратно к ручейку. Сам примостился на теплый валун по соседству и принялся обедать, зорко посматривая по сторонам.

   Тревога бродила где-то вдалеке, позволяя немного расслабиться, но не отпуская совсем.

   - Что думаешь? - обратился я к лошади. - Кто это шалит? Может, опять демон?

   Та ничего не ответила, продолжая жадно щипать траву. Ну и пусть. Зато мне стало чуть легче, когда в этой безлюдной местности прозвучал человеческий голос.

   Что же там бродит... Медведь, чьи следы от когтей я видел? Или меня выследил какой-нибудь отряд стражи, посланный ловить душегуба? Вполне вероятно, кстати. Лезть вперед сразу же - опасно. А вот подождать ночи, а потом напасть - самое то...

   Еще нельзя было исключать проделки Невесты. Что у нее в голове творится - вообще непонятно. Может и устроить себе развлечение.

   Мимо с басовитым гулом пролетел еще один жирный слепень, невольно прервав мои размышления. Неведомая опасность - далеко, а вот когда такая сволочь кусает - это очень больно и неприятно.

   Я поднялся на ноги и принялся расхаживать вокруг лошади, потягиваясь и посматривая по сторонам.

   Минуты сливались в часы. Солнце потихоньку клонилось к закату.

   И тревога начала нарастать все сильнее. Вдобавок к этому неясному беспокойству теперь примешивалось еще и четкое осознание того, что ночью ко мне обязательно придут гости. Если, конечно, это все - не происки милой девушки в белом платье, чтоб ее оглоблей приголубило.

   Вечером стало совсем тошно. Я запер лошадь в сарае, а сам, забравшись в дом, притаился в самом дальнем углу, положив на колени меч и приготовившись бодрствовать до утра...

   Разбудило меня истошное ржание лошади. Животное бесновалось где-то за стеной, стуча копытами и, похоже, всеми силами стараясь меня разбудить. У него отлично получилось - я, неожиданно проснувшись и не понимая, что вокруг творится, подпрыгнул на ветхом стуле, уронил меч, ударился головой об остатки полки - и только потом обрел способность более-менее ясно мыслить.

   За дверью что-то ворочалось. Что-то большое, массивное и пахнущее диким зверем.

   Я, немного разобравшись в происходящем и поняв, что ко мне в гости действительно пожаловал медведь, чуть не рассмеялся от облегчения. Все же просто обычный хищник, а не люди или потусторонние сущности.

   Подобрав меч, вытащил его из ножен, покрутил головой, разминая затекшую шею...

   А затем медведю надоело ждать - и дверь, сорванная с креплений, рухнула внутрь. В светлом проеме, оставшемся от нее, вырисовалась огромная мохнатая фигура, стоящая на задних лапах. Хижину заполнило басовитое ворчание, перерастающее в могучий рев. И я пустил вперед свое огненное копье. А затем сразу же, на всякий случай, - еще одно.

   Легонько полыхнули две вспышки пламени, тут же потухшие в густой шерсти. Рев оборвался, сменившись каким-то обиженным хрипом. Огромная фигура, сразу став какой-то небольшой и беспомощной, рухнула на порог, перегородив выход.

   Пару минут продолжалась какая-то легкая возня, а затем все закончилось. Я осторожно подошел к туше убитого зверя, потыкал в нее мечом - никакого подвоха не наблюдалось, медведь был мертв. И, что самое замечательное, никакое чувство тревоги меня больше не преследовало.

   Перебравшись через медведя, я вышел на улицу и осмотрелся. Тишина, спокойствие, луна, отлично просматривающаяся через разрывы легких облаков. Лошадь, нервно фыркающая в своем сарае.

   Чувствуя небывалую бодрость во всем теле, я обошел хижину кругом, сказал несколько ласковых слов волнующемуся животному, затем вернулся ко входу и снова потыкал медведя - в этот раз носком сапога .

   У нас в Пустоши такие звери чрезвычайно редки - можно годами ходить вдоль и поперек полуострова, но так ни одного и не встретить. Правда, страшные истории про них все равно рассказывают все подряд - и те, кто никогда из городов не выходил, и те, кто только рыбным промыслом в жизни и занимался... Даже охотники, болтающиеся по пескам возле Хрустального, иногда пускают байку-другую про встретившегося медведя. Ну-ну.

   Впрочем, для меня было важным лишь то, что все рассказчики единодушно сходились во мнении - этих зверей можно есть. Значит, я на некоторое время могу забыть о добыче провианта и продолжать спокойно тренироваться.

   Взгляд перепрыгнул на висящую неподалеку деревяшку. А почему бы и нет... Спать все равно не хочется, разделывать тушу медведя - тем более.

   Подойдя к своему тренировочному снаряду, я на пробу толкнул его рукой. Качается, а лунного света вполне достаточно, чтобы видеть его полет. Ну, попробуем...

   Первые несколько попыток ожидаемо не принесли результата. А затем в самый ответственный момент луна неожиданно и почти мгновенно исчезла за облаком - и я не успел увернуться, получив поленом по лицу. Из глаз посыпались искры, а из пострадавшего носа тут же закапала кровь. Пришлось усесться на землю и некоторое время рассматривать звезды, ожидая, когда закончится кровотечение.

   Нос заметно опух.

   Но тренироваться я не бросил - лишь подождал, пока боль немного пройдет. В этот раз травма почему-то не разозлила меня, а наоборот настроила на благодушно-философский лад.