Четвертая обезьяна - Баркер Джей Ди. Страница 70
— Похоже, прибыли твои друзья.
— Ну да. Здание окружено. Одни спустятся сверху, а спецназ, скорее всего, уже на лестнице. Твое время вышло, Бишоп. Все кончено. — У Портера перед глазами потемнело, колени подкосились; он держался из последних сил. — Отойди от Толбота и встань на колени.
Бишоп медленно развернул кресло:
— Без него наш мир станет лучше. Разве ты так не считаешь? Этого хотел бы мой отец.
— Какую роль играл во всем напарник Керби? — спросил Портер, надеясь отвлечь Бишопа. — Тот, кто застрелил твоего отца.
— Что?
— Керби собирался сбежать с твоей матерью и миссис Картер, но как же тот, второй, которого ты называл «мистером Джонсом»? — Портеру все труднее было стоять прямо; его тело словно налилось свинцом. Ему хотелось спать, но он понимал, что должен говорить с Бишопом — убалтывать его, пока не придет подкрепление. Пока…
— Его звали Фелтон Бриггс. Он работал на нашего приятеля. — Бишоп еще раз повернул кресло с Толботом. — Скорее всего, он был кем-то вроде телохранителя. Я спрашивал о нем Арти, но он мне не отвечал, только бормотал про глаза; «Не вижу! Ничего не вижу!» — ну и так далее. Пришлось в конце концов его заткнуть. Ты бы видел!
— Он тоже участвовал в их заговоре?
— До тех пор, пока не нажал на спусковой крючок и не убил отца, он, возможно, был единственным невинным человеком, который оказался в тот день в нашем доме. Он просто делал свое дело. Он понятия не имел, что Керби сговорился с матерью и миссис Картер. И, разумеется, он не знал, что Керби собирался его убить.
Толбот дернулся, голова завалилась назад. Пальцы вытянулись, все тело свело судорогой.
— Он в шоке; пожалуйста, позволь отвезти его в больницу.
Бишоп улыбнулся:
— Скоро здесь будут твои друзья. Но вот ты меня беспокоишь. Как ты себя чувствуешь? Ты, Сэм, ужасно побледнел.
Портер чувствовал себя паршиво. В углу стояли два Бишопа, а не один, и руки у него онемели. Он хотел нагнуться, подобрать с пола бейсбольную биту, броситься на Бишопа и избить до потери сознания, превратить его голову в кровавую кашу, но все силы уходили на то, чтобы стоять прямо. Все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание.
— И какое же новое имя взяла себе миссис Картер?
Бишоп просиял:
— Ах да! Чуть не забыл от волнения! Спасибо, Сэм, что напомнил.
Толбот не шевелился. Портер не видел, дышит ли он.
Бишоп продолжал:
— Мама поменяла имя на Эмили Джерард. Очень жаль, но больше мне ничего не удалось о ней узнать. Я пробовал разыскать ее, но это имя ни разу нигде не всплывало. Ни кредитной истории в банке, ни продажи земли — ничего. Не думаю, что она воспользовалась этим именем. А вот миссис Картер воспользовалась, и еще как! Она даже не пыталась прятаться. По-моему, ты с ее именем знаком, хотя узнал его недавно. Миссис Картер стала Катриной Коннорс.
Мысли в голове путались. Мозги работали медленно, очень медленно. Он узнал имя — он безусловно его где-то слышал, но не мог вспомнить где. Потом…
— Мать Эмори?!
Бишоп расплылся в улыбке и в очередной раз крутанул кресло с Толботом.
— Помнишь, ты просил меня изучить ее биографию? Мне еще тогда очень хотелось рассказать тебе все, что я о ней разузнал. Но, согласись, тогда это было бы совсем не смешно!
— Но как?
— Саймон Картер перевел на офшорные счета свыше четырнадцати миллионов долларов; я знал, что мама и миссис Картер какое-то время жили на эти деньги. Помимо всего прочего, они скупали недвижимость — много недвижимости. Такой недвижимости, которая, как ей было известно, однажды понадобится Толботу. Когда он наконец решил обратиться к ней по поводу конкретного участка со складами вдоль набережной, она соблазнила его. В результате на свет появилась Эмори. В первый день рождения Эмори она перевела всю недвижимость на имя дочери, а потом сказала Толботу, кто она такая на самом деле. Еще она сказала, что все документы, которые много лет назад украл ее муж, хранятся у нее, и она их обнародует, если Толбот не согласится завещать Эмори все свои легальные активы. Вскоре после этого он изменил завещание.
— Как ты обо всем узнал? Ты ведь говорил, что не знаешь, куда уехали твоя мать и миссис Картер.
— Гюнтер Херберт оказался очень откровенным, — ответил Бишоп. — С неделю назад мы с ним славно поболтали.
— Главный финансовый директор Толбота?
— Да.
— Значит, если Толбот умрет…
— Эмори унаследует миллиарды, а созданная им криминальная империя рассыплется в прах.
Портер посмотрел на Толбота. Тот снова зашевелился; голова ворочалась из стороны в сторону, он издал низкий, гортанный стон.
— Ты не можешь его убить.
— Не могу? Интересно почему? — удивился Бишоп, толкая кресло.
Толбот подкатился к открытой шахте слева, и Портер бросился туда же, вложив в бросок последние силы. Он упал, сильно ударившись о бетонный пол, и заскользил, вытянув руки, ухватившись пальцами за холодную сталь. Он схватил одно колесико, которое подкатилось к самому краю. Удерживал его долю секунды, но потом колесо вырвалось и скрылось во мраке.
Он услышал грохот далеко внизу; за грохотом последовал пронзительный крик. Приглушенный девичий крик, доносившийся из соседней шахты, в центре комнаты, всего в нескольких шагах справа от него.
Эмори!
Подняв голову, он увидел, как Бишоп не спеша идет к третьей шахте и разворачивается к ней спиной. Заметив, что Портер смотрит на него, Бишоп помахал ему рукой на прощание и одними губами выговорил:
— Прощай, Сэм! Было весело! — Потом он шагнул спиной вперед в проем и скрылся в черной пропасти.
Все почернело, когда Портер наконец потерял сознание.
96
Портер — день второй, 17.58
— Сэм! Ты меня слышишь? По-моему, он приходит в себя…
Голос Клэр.
Клэр-эклер.
Куда делся Бишоп?
— Пожалуйста, отойдите, мэм.
Яркий свет.
Ярчайший.
Самый яркий из всех возможных.
— Детектив!
Что-то щелкнуло, свет пропал, и Портер заморгал. Голова раскалывалась.
— Где я?
Клэр оттолкнула врача.
— На первом этаже, у входа в здание. Мы спустили тебя вниз в корзине, привязанной к вертолету. И речи быть не могло о том, чтобы тащить твою толстую задницу по лестнице!
— Бишоп убил Толбота.
Клэр отбросила со лба прядь волос:
— Мы знаем. Послушай…
Портер смотрел на ее палец.
Из двери-турникета выбежал Нэш; следом за ним двое санитаров выкатили носилки с лежащей на них девочкой. Из ее руки торчала капельница; голова и запястье были перевязаны.
— Как она?
— Все с ней будет хорошо, — сказала Клэр. — Бишоп приковал ее к каталке внизу шахты лифта. Она сильно обезвожена, и из-за наручников запястье воспалилось, но не думаю, что она потеряет руку. Если не считать уха, он ее не тронул. Только бросил там внизу. Все это время в здании работали строители, но никто и понятия не имел, что она там, в шахте; они работали на верхних этажах.
Портер облизнул губы. В горле у него пересохло.
— Бишоп прыгнул в другую шахту. Он умер?
Клэр глубоко вдохнула и медленно выдохнула:
— Он не прыгнул; он оттолкнулся. У него в той шахте были припасены канат и альпинистское снаряжение; он благополучно спустился вниз. Когда мы там очутились, то увидели дыру в стене, которая вела в еще один подземный туннель, вроде того, который мы нашли под «Малифаксом». Он ушел, Сэм. Патрульные проверяют все входы и выходы в туннели, которые нанесены на карту города, но не думаю, что мы его найдем. Хотя половина нашего управления была в этом здании и пыталась пробраться на твой этаж сверху и снизу, он ускользнул у нас между пальцев и скрылся в подземелье.
— Мадам, мы должны везти его в больницу. Он потерял много крови.
Клэр метнула на фельдшера мрачный взгляд и улыбнулась Портеру:
— Ты молодец, Сэм. Ты нашел Эмори, а мы установили личность Обезьяньего убийцы. Он где-нибудь ошибется, и мы его найдем. К сегодняшнему вечеру весь мир будет знать, как он выглядит. Больше ему не спрятаться.