В плену бессмертия (СИ) - Дорошин Богдан. Страница 36

— Эй, Сарк, — обратился охранник без шеи к блондину. — Подымись-ка наверх, спроси у капитана, что это за овощ и как с ним поступить.

— А почему сразу я? — возмутился Сарк. — Сам же знаешь, какая она по утрам!

— Сейчас не время пререкаться! Делай как велено!

Блондин, сыпля ругательствами себе под нос, поплелся к лестнице. Герин проводил его взглядом. Минус один, осталось трое. Если действовать немедля, воспользовавшись эффектом неожиданности, ближайшего противника можно убить мгновенно, попутно завладев его кинжалом. Потом черед дойдет и до двух оставшихся, да вот только Проклятый прекрасно знал, что помимо этих в «Спелой вишне» находилось еще как минимум дюжина наемников.

А блондин тем временем достиг второго этажа, с каждым шагом подбираясь все ближе к той двери, за которой находилась Марсо Иллэн. Сарк помялся на пороге, и постучал о дверной косяк. Ему никто не ответил.

Герин же продолжал стоять, не делая резких движений. Озлобленные из-за недавних потерь наемники агрессивно взирали на него. Если они и считали опасным его персону, то виду не показывали. Ветераны многих походов, убийцы от бога, они не могли представить, что кто-то без оружия может разделаться с ними.

— Чего пялишься? — окрысился наемник без шеи. — В зубы захотел?

— Не сказал бы. Мне нравятся мои зубы.

На лестнице второго этажа появился Сарк. Лицо бледное, руки держатся за перила. Товарищи поглядели на него, а после главный спросил:

— Ну как там? Что сказала?

Сарк долгое время не отвечал, косясь взглядом в сторону. Видно что-то смущало его, но под пытливыми взглядами и протяжным «Ну, чего молчишь?» был вынужден произнести:

— Сказала, чтобы я котился в немытую задницу, и пообещала, что если еще раз подниму ее ни свет, ни заря без видимой причины, то она отрежет мое мужское естество.

Охранники заржали. Смех разрядил обстановку, которая почти достигла пика. Невозмутимым оставался лишь Герин, готовый ко всему.

— А что на счет этого? — в сторону Проклятого показали пальцем, где красовался криво срезанный ноготь.

— Сказала не задерживать, — блондин пожал плечами. — А так же передала, что ей понравилось, и она желает встретиться с ним еще раз. Так что, парень, вечером чтоб в «Вишне» был, понял?

— Ну разумеется, — Герин склонил голову. — Я могу идти?

— Да вали уже, надоел.

Никем не задерживаемый, Проклятый покинул бордель, выйдя на улицу, где властвовали туман и утренняя прохлада. Напоследок он обернулся, и подумал, что несмотря на весьма веселую ночку, следующей у него с Марсо Иллэн не предвидится. У нее вообще веселых ночек больше никогда не будет, ибо вскоре ей предстоит отойти к предкам…

У Герина было приподнятое расположение духа, когда он неспешно пробирался сквозь городские улицы. Выбирал он такие, где поток людей был небольшим, и вокруг не царил шум-гам да не бегали малолетние карманники. Расплачиваться приходилось отсутствием мощеного покрытия, и как следствие — грязью. Земля под ногами больше напоминала разреженную кашу, которая всякий раз чавкала и норовила сорвать башмак с ноги. Правда Проклятого такие мелочи не волновали.

Мысли слуги Зарукки вертелись над планом дальнейших действий. Неплохо было бы залечь на дно, выждать пока ситуация уляжется. Полгода-год ничего не изменят, особенно в условиях вечности. За это время как раз можно было бы поднатаскать Аксира в реалиях местной жизни, рассказать о государственном укладе, географии, традициях и тому подобному. Конечно, с помощью Глаза эту информацию можно вложить в его сознание куда быстрее, но о магии придется забыть на неопределенный срок. Так куда спокойнее.

Благодаря неказистой одежде, которую Герин раздобыл у путника вместе с именем Парут, в общей массе прохожих Проклятый не выделялся, за исключением роста. Он мог позволить себе никуда не спешить, прекрасно зная, что пока скрывает свою сущность, различить в нем пособника Бездны не сможет никто. Разве что только по прямой наводке, но в этих краях не было никого, кто был бы осведомлен о том, кто Герин таков.

Согласно уговору, Лаффе должен был доставить Аксира в один из пустующих домов, который принадлежал преступному сообществу. Перевалочная база, как называл это место сам Оран. Там есть все необходимое, включая пищу, медикаменты, оружие и запас монет на черный день. Именно туда и держал свой путь странник, нисколько не беспокоясь, что его могут обмануть. Вокруг имени Мардука и Жнеца ходило слишком много жутких историй, каждая из которых красноречиво сообщала, что с этими господами лучше не шутить. Более того: Лаффе даже не мог продать их храмовникам, так как не знал истиной причины, почему ему пришлось вытаскивать Аксира из темницы. И тем более он не знал, что Жнец это не кто иной как посланник одного из демонов-лордов Бездны.

Герин на миг представил себе лицо Орана, если бы тот узрел истину, и улыбнулся. Лаффе скорее всего побелел бы от ужаса и грохнулся в обморок, несмотря на всю свою внешнюю суровость. Храм постарался, чтобы каждый житель цивилизованных земель знал как ужасны враги Эркалота, включая и богомерзких демонов.

На пересечении двух улиц, чьих названий Герин не знал, перед странником открылась любопытная картина. Поначалу он хотел пройти мимо, но душераздирающие вопли и женские рыдания привлекли его внимание. Собственно, происходящее впереди слугу Бездны не особо заботило, но народ стекался в ту точку, галдя и обмениваясь репликами, а потому было бы несколько подозрительно, если бы Герин не проявил интереса. Чтобы сливаться с окружающими, не достаточно выглядеть так же как они — нужно еще во всем следовать поведению толпы.

Небольшая драма развернулась вокруг каменного строения, из двери которого выволакивали упирающегося мужика. Его супруга уже стояла на коленях возле крыльца, закрыв лицо руками. Именно от нее исходили громкие рыдания: она подвывала с таким тембром, словно ее резали по живому. Вокруг были стражники, а так же человек в серой рясе с характерными знаками отличия. Служитель Храма. Инквизитор, чье призвание заключалось в борьбе со скверной делом, а не молитвой.

Вид слуги Эркалота у Герина вызвал лишь раздражение. Храмовников он не любил: ни священников, ни инквизиторов, ни рыцарей, ни тем более отцов-магистров. С последними, слава Бездне, сталкиваться Проклятому еще не приходилось, иначе не долог был бы его путь.

— Что здесь происходит? — скупо поинтересовался Герин у стоящего рядом коренастого мужика с неухоженной бородой.

— Да вродь как ведьму обнаружили. Знал же-ж, что с Кримами чегой-то не то творится! Как в воду глядел…

— Не очень-то эти двое похожи на идолопоклонников.

— Так то и не они, а девка странная прибилася к ним намедни. Подозрительная. Вроде как дальняя родственница, но… странная шо жуть берет! И шестнадцати нет, а ведет себе подобно старухе какой. Волосы черные, слова замысловаты, зубы белые и все на месте. Явно же-ж ведьма.

В ответ на эти слова из дома двое стражников выволокли девчонку лет пятнадцати-шестнадцати, которая отчаянно лягалась, пыталась кусаться и зло ревела. Платье на ней было разорвало в нескольких местах, видно служители правопорядка не сразу поймали чертовку. Есть ли у этого создания дар Герин сказать затруднялся, так как с помощью Зарукки запечатал силу Глаза, объяснив хозяину ситуацию. А призывать энергию Бездны чтобы узнать, справедливы ли притязания храмовников, он не собирался.

— Господом нашим Эркалотом прошу! — рыдающая женщина подползла к инквизитору на коленях, попытавшись ухватить его за полы рясы. Тот пугливо отскочил, а на крысином лице появилась ярость. — Умоляю вас! Сжальтесь! М-мы эту девку… Миррику… почти не знаем! Прибыла она издалека, да с письмом… сказала… сказала, что в городе у нее кой-какие дела, что погостит и уедет… мы-то с мужем ни при чем!

— Заткнись! — храмовник с силой пнул женщину, попав ей в плечо. — Не смей произносить имя Спасителя всуе, злая ведьма!

— Не ведьма я! — послышалось рыдание в ответ.