До и после (ЛП) - Миллс Эмма. Страница 20
Джордан засмеялся. Девушки рядом с ним (потому что рядом с Джорданом всегда были девушки) тоже засмеялись.
Новый образ даже был отмечен на уроке физкультуры во вторник. Мы начали с новых футбольных упражнений и привычной команды мистера Селлерса «Разбились по парам!» Я решила, что Фостер пойдет к Эзре, а я, как обычно, останусь с какой-нибудь девицей.
Но не сегодня. Сегодня одна особенно предприимчивая девица схватила Эзру за рукав, не успел он сдвинуться и на дюйм, и сказала:
— Пара! Ты моя пара!
— Глянь на это, — сказала я Фостеру. — Они явно мобилизовались против тебя.
Фостер усмехнулся. И тут раздался этот кашель. Милое тихое «кхм». Мы с Фостером повернулись. Там стояла Грейси Хольтцер со своими безупречными волосами, подвязанной футболкой и бескомпромиссно идеально подведенными глазами.
— Фостер, хочешь будем парой? — спросила она.
Я взглянула на группу девиц и мальчишек, собравшихся неподалеку. Девицы выглядели пораженными, а парни сердитыми. Это не шутка. Королева пчел действовала без одобрения своего улья.
— Сегодня моей парой будет Дев, — сказал Фостер.
На лице Грейси смешалось потрясение (от того, что ей отказали) и благоговение (от того, что ей отказали). Я ожидала, что это выражение превратится в сердитую или неприязненную гримасу, но Грейси только выпятила губку и сказала:
— Ладно. Но в следующий раз, хорошо?
— Конечно.
— Ты мог бы пойти с ней, — сказала я, когда Грейси удалилась.
Он пожал плечами:
— Не мой типаж.
— У тебя есть типаж?
— Конечно. А у тебя нет?
— Полагаю, есть.
На самом деле я не задумывалась об этом раньше. Я встречалась только с одним мальчиком, в восьмом классе. Не думаю, что в восьмом классе личные качества, мозги или тело мальчиков развиваются достаточно, чтобы можно было как-то классифицировать их по «типажам». И честно говоря, я не считала, что личные качества, мозги или тело Фостера были развиты достаточно, чтобы иметь типаж.
— И какой типаж твой? — спросила я, пока Фостер доставал футбольный мяч из сетки мистера Селлерса.
Фостер посмотрел на девиц и после некоторых раздумий произнес:
— Наверное, не такой.
— Хорошо сказано, — усмехнулась я.
* * *
В тот день я встретилась с Эзрой после тренировки. Рэйчел взяла за правило как минимум дважды в день закидывать мою входящую почту уточнениями и вопросами о статье. Я решила, что чем скорее предоставлю ей полезную информацию, тем быстрее она от меня отстанет.
Фостер болтался по полю, а мы с Эзрой сидели на трибунах. Я подумала, что интервью пройдет спокойнее, если Фостер не будет мельтешить рядом, спрашивая, что Эзра ел утром на завтрак или — еще хуже — задавая неудобные вопросы в стиле Фостера, например, сколько раз в день Эзра ходит в уборную или когда он последний раз целовался.
Я смотрела, как Эзра стягивает свою толстовку и щитки, и на мгновение зависла на последней мысли. Под толстовкой на нем была белая футболка, которая прилипла к телу, волосы были мокрыми от пота.
— Итак. — Когда я заговорила, мой голос прозвучал громко и совсем не похоже. Эзра сел и начал складывать свою экипировку в спортивную сумку. — Эм... сколько колледжей тебя приглашают?
Это не был вопрос от Рэйчел, но я не собиралась начинать со сбивающего с ног журналистского удара.
— Четыре.
— И все?
— А что, четырех недостаточно?
— Нет, просто все говорят, что двадцать или около того.
— Я их сократил.
— То есть сначала было двадцать?
Он пожал плечами.
— И какой ты выберешь?
— Тот, чья форма будет хорошо на мне смотреться.
Выражение его лица не изменилось. Но это же была шутка? Это должна быть шутка.
— Ха. Значит, ты поэтому перешел в Темпл-Стерлинг?
— Не совсем, — сказал он, но не продолжил.
Я не знала, что на это сказать. Я могла думать только о том, что рассказал мне Кэс, и о вопросах Рэйчел о футболе и махинациях. О переключении с команды на одного человека.
— Я знаю, что говорят, — сказал Эзра через мгновение. — Недостаточно хорошо играть. Обязательно должно быть что-то... вроде тайного плана.
— Так дело не в этом?
Его глаза потемнели.
— Нет, не в этом.
— Тогда почему ты перешел сюда?
— Это никого не касается.
— Но если это не какие-то... планы... почему ты не можешь сказать?
— Я могу, просто не хочу.
Вот блин.
— Ладно.
Повисло молчание.
— Извини. — Эзра скривился. — Я не... Полагаю, у меня не слишком хорошо получается говорить о себе. Или вообще... говорить...
На это я тоже не знала, что сказать, так что просто издала согласный звук и перевела взгляд на поле. Фостер рассеянно пинал мяч, стараясь выбить его с рук и поймать. Сейчас он подался назад, чтобы поймать сорвавшийся мяч, и тот ударил его по голове.
На секунду я подумала о том, какой он еще маленький, и даже больше, как по-детски он себя ведет.
— Я все еще не могу поверить, что он так продвинулся, — не думая, сказала я, и, к моему удивлению, Эзра понял мое нелогичное высказывание.
— Он хорош.
— Я знаю, что он хорошо справился с первой игрой, но я все равно боюсь, что кто-нибудь собьет его на поле.
— Я буду приглядывать за ним.
Я взглянула на Эзру:
— Ты будешь занят тачдаунами.
— Да, но это не значит, что я не смогу присматривать за ним. И Джордан лучший защитник в команде, и один из немногих, кто способен меня терпеть, так что он тоже прикроет Фостера.
Мне стало неловко.
— Люди могут тебя терпеть.
— По общему мнению, я гигантская задница.
Я вспыхнула.
— Ну... ты добр к Фостеру.
Он не ответил.
Я подумала о том, что сказал Фостер про себя с Эзрой: «У нас секрет».
— Почему ты добр к Фостеру?
— Это часть интервью?
Я покраснела.
— Нет... Думаю, у меня есть все, что нужно Рэйчел, — сказала я излишним энтузиазмом и встала. — Спасибо.
— Ты почти ничего не спросила. Я не хотел... В смысле, я не против ответить на вопросы. Я постараюсь ответить как можно подробнее.
Я посмотрела на листок Рэйчел.
— Да, ну, в основном... Я хочу сказать, что эти вопросы какие-то дурацкие, не буду врать.
— Например?
Я прочитала ему седьмой: про этичность накручивания показателей.
— Накручивание показателей?
— Да. Как наживка для рыбы, только для твоего спортивного будущего.
Эзра слабо улыбнулся, слегка приподняв уголки губ.
— Может, я просто пришлю их тебе или еще что, и ты ответишь на них письменно? Не нужно будет говорить.
Он кивнул:
— Да, хорошо.
— Здорово. Ну... увидимся.
С этими словами я начала спускаться на поле за Фостером.
14
Когда на следующий день я пришла забирать Фостера с тренировки, то обнаружила его на крыльце школы ни с кем иным, как с Марабель Финч.
— Привет. — Он просунул голову в окно. — Мы можем подвезти Марабель?
Нет, как будто я откажусь подвезти беременную девушку.
— Конечно.
— Отлично, — просиял он, потом вернулся к Марабель и помог ей встать.
— Так где ты живешь? — спросила я, когда Марабель пристегнулась сзади, а Фостер занял свое место на пассажирском сиденье.
— Ой, я еду не домой. Я кое-где помогаю.
Я следовала указаниям Марабель. «Кое-где» оказалось нежно-розовым зданием с огромной сверкающей вывеской, которая гласила: «Школа мисс Виктории для маленьких красавиц».
— Ты уверена, что это нужное место? — вырвалось у меня, прежде чем я успела остановиться.
— Конечно.
Марабель уже снимала ремень безопасности.
— Тогда... хорошего дня, — сказала я.
— О, пожалуйста, пойдем, — сказала Марабель. — Девочки любят гостей.
— Эм... — Я посмотрела на Фостера, который с готовностью кивнул. — Ладно. Идем.
Марабель пошла к зданию со всей скоростью, на которую была способна, а мы с Фостером немного задержались после того, как припарковали машину, и посмотрели на гигантскую вывеску. На ней была изображена блестящая корона, скипетр и пара балетных пуантов.