Игра стоит внимания (ЛП) - Гуджер Саманта. Страница 58

Весь страх, страдания и лишения, которые она переживала, превратились в невидимого противника. Эмма вела мяч. Её печаль переросла в гнев. Мячом она выбивала мысли о матери, баскетболом заполняя пустоту внутри себя. Одна на поле, с мячом в руках, Эмма чувствовала запах свободы. Свободы от ограничений и сомнений, напоминающих ей о том, что она была недостаточно сильной, хорошей или умной. На поле она была безупречной.

Она играла против невидимых защитников, предаваясь мечте о плей-офф и слабой надежде, что Брэдшоу будет участвовать в конкурсе. Было плохо, что она этого хотела?

Покачав головой, она отвернулась от корзины. Конечно, она могла мечтать и вызывать у себя в воображении картины невозможного, но что будет, когда реальность вытеснит ложные представления. Жизнь, в которой происходили хорошие вещи, не предназначалась ей. Она это знала, её семья это знала, это знал весь мир. Тогда почему она продолжала надеяться и хотеть проскользнуть через щели в новую жизнь, другую жизнь. Жизнь, которой у неё никогда не будет. Баскетбольная стипендия, без которой бедные дети не могли посещать колледж, наверняка выдавалась далеко не всем. Эмма не знала, была ли она достаточно хороша, чтобы её получать, или даже хотела ли этого. Лэнс был прав. Она ничего не стоила. Но по какой-то непонятной причине она по-прежнему надеялась. Ради этой надежды она играла.

По её лицу лился пот. Эмма неровно и прерывисто дышала, пропихиваясь, петляя, ведя мяч и выполняя броски. Она играла против противника намного серьёзнее, чем внутригородской соперник. Она рывками бегала по полю, меняя направление, изворачиваясь с мячом и оставляя защитников позади. Ей нравилось вести мяч к корзине, раскалывать защиту и держать его, обхватив руками и сражаясь за бросок. Было нечто особенное в том, как она остановилась у трёхочковой линии, бросила мяч и смотрела, как он следовал по пути к корзине и прошёл через сетку.

Она заработала три очка.

Мяч со свистом пролетел через кольцо, затем отскочил от пола один раз, два раза, потом, отскакивая, быстро покатился и остановился. Она ждала, что наступит молчание.

– Мне действительно нравится смотреть, как ты играешь.

Эмма повернулась в том направлении, откуда раздался голос. Райли стоял, прислонившись к стене, и смотрел на неё, небрежно скрестив руки и ноги.

Она провела рукой по лбу, убирая с глаз капли пота.

– Что ты здесь делаешь?

Несмотря на тон предостережения в её голосе, он казался невозмутимым. Всю прошлую неделю она жила в его доме, но они почти не проводили время вместе, переваривая её конфликт с Лэнсом и разрабатывая план того, что нужно делать дальше. Большую часть времени она была тихой. И хотя они молчали, он всегда оставался старым добрым Райли. Всегда был рядом, всегда защищал, всегда беспокоился о ней.

– Ищу тебя.

Эмма не ответила. Она не знала, как долго он оставался вне поля зрения и на неё смотрел, но ей следовало догадаться, что рано или поздно он пришёл бы.

– Ты была очень тихой в последнее время, – сказал он.

Сейчас было не время для таких разговоров. Она была ещё не готова и по-прежнему жила событиями прошлой недели, пытаясь прийти в себя. Эмма снова взяла мяч и повела его по полю в обратном направлении к корзине.

– Разве?

– Да, – сказал он, когда она бросила мяч в воздух. Они увидели, как он упал в кольцо. – Даже со мной.

Эмма не хотела оправдываться. Не хотела признать, что слова Лэнса по-прежнему играли в её голове, как заезженная пластинка, что, закрыв глаза, она представляла горящий взгляд отца или что она продолжала подвергать сомнению искренность дружбы Райли.

Он смотрел на неё, наклонив голову набок и приподняв брови.

– Не хочешь сказать почему?

Настойчивость. Когда она появлялась, терпение становилось не самым сильным его качеством.

– Здесь не о чем разговаривать, – ответила она. – Мне просто нечего было сказать.

Это было правдой. Хотя миллион мыслей роился в её голове, она отказывалась пытаться подыскать слова, чтобы выразить их.

Он оттолкнулся от стены и подошёл к ней.

– Давай, Эм. Поговори со мной.

– О чём?

– О том, что с тобой происходит, – он повышал голос, словно пытаясь побороть возникающее чувство фрустрации.

Она бросила мяч на пол.

– Ничего со мной не происходит.

– Правда? – Райли что-то знал. Его тон указывал на то, что он давал ей возможность сказать правду и быть с ним честной. Он знал, что она что-то скрывает, но она не хотела уступать. Она не хотела ничем с ним делиться. Ей было нечем с ним поделиться.

– Да, правда, – подтвердила она.

Он кивнул, не соглашаясь с ней.

– Тогда объясни мне, почему ты отменила занятия с Эшли, Шайло и Пэйтон.

Эмма напряглась.

– Как ты об этом узнал? – она сделала всё, чтобы скрыть это от него, зная, что он не одобрит. Учить девчонок играть в баскетбол, не было номером один в списке её приоритетов в данный момент.

– Эшли подошла ко мне и спросила, что с тобой не так. Она сообщила, что на тренировках ты просто делаешь вид, что играешь. И совершенно не проводишь времени с ними, – он положил руки на пояс, словно пытаясь сказать, что ждал ответов. – Так как ты мне ни о чём не поведала, я не знал, что сказать. Я сказал, что тебе нужно побыть одной.

Почему Эмме казалось, что весь мир лез в её дела? Сначала тренер, потом Эшли и теперь Райли. Где была черта, отделяющая её от других?

– Пустяки.

Он стоял напротив неё, скрестив руки и сверля её горящими глазами.

– Если бы это были пустяки, ты не прогуливала бы уроки.

– Ты шпионишь за мной? – твёрдо спросила она, парируя ему в тон. Пропуск занятий был совершенно нормальным и здоровым поведением для выпускника старшей школы, особенно для такого, у которого не было будущего.

– Если хочешь, можешь назвать и так, – ответил он. – Или можешь считать это моим беспокойством о тебе.

– Мне не нужно твоё беспокойство. Я в порядке.

Она отвернулась, страстно желая лишь снова оказаться в плену молчания. Было лучше погрузиться в плохие воспоминания о прошлой жизни, чем накопить новые с единственным человеком, потерю которого она не смогла бы пережить. Она не хотела ни его сострадания, ни его заботы. Она хотела его дружбу, не связанную обязательствами.

– В порядке, – повторил он.

– Да, в порядке, – подчеркнула она.

– Нет, не в порядке. Ты работала слишком упорно и зашла слишком далеко, чтобы сейчас сдаться лишь из-за глупостей, которые наговорил тебе брат.