Лазурь на его пальцах (ЛП) - Лонсдейл Кэрри. Страница 45

В дальнем углу помещался маленький столик, заваленный красками, бумагой и кистями. Над ним возвышался миниатюрный мольберт. Это сразу напомнило мне столик для поделок, который когда-то стоял в моей детской. Вдоль стены позади этого захламленного столика высились стопки книг и газет.

– Интересно, Карлос сегодня еще вернется? – произнесла я, не отрываясь от двери, отчего стекло снова запотело, и я вытерла его тыльной стороной ладони.

Ян окинул взглядом дворик.

– Подожди. Дай-ка схожу выясню. – И он скрылся в агентстве недвижимости.

Я же вновь обратилась к галерее, внимательно разглядывая картины. Несмотря на разные техники, почерк на них был очень схож. Они определенно были созданы одним и тем же художником. Но с моей точки обзора невозможно было разобрать подпись автора на холстах.

Я отошла от двери и потерла затылок, который уже стал мокрым от волнения и влажного воздуха. В окне агентства недвижимости было видно, как Ян разговаривает с менеджером, однако журчание фонтанчика во дворе перекрывало их голоса. Мне хотелось узнать, когда вернется Карлос, и выяснить, как зовут художника, написавшего все эти картины. А в особенности – какой конкретно оттенок голубого использован для подписи автора на произведении из рекламного буклета.

Я вернулась к парадному входу и стала разглядывать работы в витринном окне. Там была выставлена скульптура чайки, ныряющей в океанскую волну, акварель в рамочке, на которой художник вывел на фактурной бумаге свое имя теми же оттенками серого, что и горизонт с пробуждающимся солнцем, и картина акрилом с голубой подписью. Я стала изучать характер мазков на последней. И насколько мне хотелось верить, что именно Джеймс создал это произведение, настолько же я в этом сомневалась. Сходство, конечно, присутствовало, но были и огромные различия. В отличие от картин, висевших у меня дома, где техника мазков была всегда контролируемой и сдержанной, здесь она отличалась эксцентричностью и какой-то беззаботностью. Она была раскрепощенной – вот какое определение сразу приходило на ум. Впрочем, в конечном итоге живопись была столь же чарующей, что и та, которая висела у меня дома. Кстати, и подпись на картине была сделана в той же непредсказуемой манере, что и вся работа. И то ли в этом голубом пигменте было добавлено слишком много зелени, то ли просто тон стекла искажал цвет. Чтобы лучше рассмотреть, надо было попасть внутрь.

Ян тоже обогнул дом, заговорив со мной еще от кованой калитки:

– В агентстве недвижимости мне сказали, что Карлос вообще любит закрываться пораньше. Он, дескать, занимается марафонским бегом. Селина – так зовут агента, с которой я разговаривал, – видела, как он уходил в таких вот коротеньких беговых шортиках. – Он поднял руки с растопыренными пальцами и тут же стиснул ими воздух, точно тесто.

Расширив глаза, я даже кашлянула.

– Это она так сделала, не я. Я лишь доподлинно воспроизвел.

Я закатила глаза к небу.

– Селина предполагает, что сегодня он уже не вернется, так что давай попробуем попасть сюда завтра. Только пораньше, ладно? Как указано в табличке на двери, он открывает «около десяти». – Ян изобразил в воздухе кавычки.

Я поджала губы и рассеянно кивнула. Увидев мое опустошенное лицо, Ян сразу сник.

– Ну же, Эймс, – подергал он меня за рукав, – тебе надо радоваться. Ты ж на целый шаг приблизилась к разгадке дела об исчезновении жениха.

Я метнула на него гневный взгляд.

– Я, между прочим, выяснил, что здесь, – он ткнул большим пальцем на окно, – находится галерея, а студия Карлоса – в помещении этажом выше. Он проводит там занятия живописью.

Чувствуя, как Ян за мною пристально наблюдает, я не могла оторвать глаз от картины акрилом в витринном окне. Может, я слишком долго на нее смотрела – но оттенок подписи как будто стал иным. То ли немного изменилось освещение, то ли я просто заставляла себя увидеть то, чего на самом деле не существовало?

Ян нетерпеливо пошаркал ногой.

– Что не так?

Я постучала пальцем по нижнему углу окна.

– Голубой не совпадает. Я надеялась… – У меня оборвался голос. На что я надеялась? Что встречу тут рисующего до умопомрачения Джеймса, и он страшно обрадуется, что я его наконец нашла, и он тут же уедет со мной домой? Что за пустая и нелепая мечта!

Я тяжело опустилась на деревянную скамейку под окном.

Ян присел рядом со мной и обхватил меня рукой за плечи:

– Завтра ты получишь ответы на все свои вопросы.

Он взглянул на часы и кивнул в сторону рынка в полуквартале от нас:

– Пойдем-ка купим чего-нибудь перекусить. И возьмем пива. Прихватим все это на пляж, будем ужинать и любоваться закатом.

Я невольно улыбнулась:

– И фотографировать?

– Ну, разумеется, – ухмыльнулся он.

– Ты лучше сходи купи еды, а я подожду здесь.

Я еще не готова была уйти отсюда. Привалившись к стене, я надела темные очки-капельки.

Ян легонько похлопал меня по ноге:

– Скоро вернусь. – Он поднялся и пошел поперек улицы, но на полпути все же обернулся и крикнул: – Только глупостей не наделай!

Я помахала ему вслед и из безопасного укрытия своих солнцезащитных очков стала разглядывать прохожих. Тихо прожужжал мобильник, приняв сообщение – новое в длинной очереди неотвеченных эсэмэс и голосовой почты, пришедших за последние двадцать четыре часа.

Я вытащила телефон из сумки.

Очередное послание от Кристен: «Позвони мне!»

Открыв почту, я просмотрела последние письма:

«Поверить не могу, что ты рванула в Мексику! Добралась нормально?»

«Где ты там остановилась?»

«Ну как там, в Пуэрто-Эскондидо?»

«Что-нибудь уже выяснила?»

«Ты нашла ЕГО?»

Еще было голосовое послание от мамы: «Зачем тебе понадобилось в Мексику, Эйми? Джеймса нет. Ты гоняешься за призраками. Мы с папой очень за тебя волнуемся. Позвони нам!»

Я позвонила Кристен. Та ответила уже на втором гудке.

– Бог ты мой! – вскричала она, выделяя каждое слово. – Ну, в голове не укладывается, что ты туда сорвалась! О чем ты только думала?! Черт, твои посетители как-то странно на меня смотрят. Подожди, не отключайся, дай-ка зайду в твой кабинет…

В трубке послышалось шуршание одежды, шаги – Кристен, судя по всему, зашла в кабинет и закрыла за собой дверь.

– И тебе здравствуй, – сказала я, когда она наконец снова приложила к уху трубку.

Кристен поглубже вдохнула.

– Я просто в бешенстве, что ты не послушала Надю! Как ты могла так довериться этой Лэйси?! Ты ведь даже толком не знаешь эту тетку! А вдруг она какая-нибудь душегубка, и ты можешь стать ее очередной жертвой? Зачем ты поехала?!

– Сама знаешь, я не могла иначе. И, кстати, Надя со мною согласилась.

– Она… что?! – Кристен приглушенно выругалась. – Она же должна была тебя от этого отговорить.

– А она что, тебе не рассказала?

– Нет! Когда она сказала, что нам придется какое-то время помогать тебе в кофейне, то как-то упустила столь незначительную подробность. – Кристен ненадолго умолкла, и я представила, как она потирает переносицу, что делала всегда, о чем-то напряженно думая. – Ч-черт… С тобой все в порядке?

– Да, отлично.

– И где ты сейчас?

– Сижу на скамейке перед галереей «Эль-Студио дель Пинтор».

– И?..

– И пока ничего. Галерея уже закрыта. Придется прийти сюда снова завтра утром. Ян пошел купить что-нибудь на ужин, а я сижу и жду. Ну, как там, в кофейне?

– Толпа народу! Все столики заняты. Но ведь это хорошо, верно?

– Это замечательно! – улыбнулась я, уже заскучав по своим будничным хлопотам.

– Можешь позвонить мне завтра? Нет, погоди, я лучше сама тебе позвоню. В общем, будем на связи, ладно? Мне за тебя как-то неспокойно.

Мы с Кристен попрощались, и я наконец сунула телефон обратно. Вновь принялась разглядывать идущих мимо людей. Одни не торопясь фланировали по улице, останавливаясь у окна галереи и заглядывая внутрь. Другие куда-то спешили, глядя себе под ноги и совершенно не замечая царящей вокруг атмосферы праздника.