Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав. Страница 43

- А если мы поблагодарим Йозефа, он даст нам ещё печенья? - с неподражаемым прагматизмом выдал Хмырь.

- И не надейтесь! - жёстким тоном вмешался Грдличка. - Печенья осталось мало. Последний пакет я сейчас не открою. Но! - Йозеф выдержал паузу. - Я отдам его тому из вас, кто согласится провести меня и господина Панайотова - отсюда и до Столичной Елани.

Мутанты зашептались. При этом они смешно сутулились, пряча за спинами говорящие губы. Делили, что ли, право на печенье?

И людям, кстати, тоже впору зашептаться.

Веселин почувствовал благодарность к антропологу просто за то, что тот озвучил его собственное стремление. Покинуть Березань - что может быть желаннее! Ведь и Веселину казалось, что засиделись они здесь.

Правда, основу недовольства Панайотова составили бессмысленность, лживость и тщета его здешних попыток научных изысканий. Причём смысл убивали как раз ухищрения "носителей культуры", в которых Грдличка играл заглавную роль. И то, что сам же Йозеф ещё и недоволен, стало неожиданным откровением.

- Вы тоже чувствуете, что пора? - вполголоса спросил Веселин.

- Разумеется. Свою программу в Березани мы выполнили, не так ли? Скульптура, вышивка, народный танец изучены - чем теперь здесь заняться?

О, Веселин бы отыскал. Но он мудро промолчит. В кои-то веки Грдличка действует в верном направлении, зачем же его расхолаживать?

- Глупо ждать, когда выздоровеет Бегич, - вёл далее Грдличка, - ведь истекает ценное экспедиционное время. Сколько пользы мы могли бы принести в Столичной Елани! Что же нам - сидеть и ждать, когда за нами в Березань явится Сопля? Уговор-то был такой, но...

- Но Сопля в Березань так просто теперь не пойдёт, - вставил и Веселин, - он же боится Пердуна, а как раз Пердун здесь вот-вот появится - всё селение ожидает его прихода. И, признаюсь, - Веселин поёжился, - встретить в Березани Пердуна не хотелось бы и мне. Наслышан о нём, и уже не только от Сопли (Хмырь тоже успел страхов нагнать).

- К тому же, - поморщился чех, - не хотел вам говорить, но отведенную мне комнату в председательском доме постоянно запирают на ночь. Это действует на нервы.

К поразительному единодушию порой приходят люди с диаметральными убеждениями.

Мутанты долго шушукались, потом к людям обратился Хмырь.

- Я бы согласился, но боюсь Пердуна. Как узнает - съест. Потому пакета печенья мало. Нужен вид на жительство в Столичной Елани.

- Сделаем! - легко согласился чех. - У пана Щепаньски в приятельницах сама Дыра, так что трудностей не возникнет.

- И ещё, - добавил Хмырь, - дорога на Елань, которую я знаю, идёт через самый центр Кабаньего острова. Там теперь поселились страшные волки. У них всегда оскаленные пасти и глаза, точно блюдца. Хорошо ли вы умеете стрелять?

10. Горан Бегич, этнокартограф

- А отчего заперто? Днём ведь всегда открыто, - с подозрением напомнил Горан.

- Отлучался я, - просто пояснил Мамедов, - а ворота запер, чтобы никто без спросу не просочился. И гляди ты - оказался прав. Только возвращаюсь, а под больницей этот шакал топчется.

- Ведь он доктор! Надо вернуть. Вдруг поможет...

- А наш Погодин тогда на что? - горец поглядел на словенца покровительственно. - Я так тебе скажу, дорогой: мужчины коней на переправе не меняют. Раз начал делать один доктор, другого туда не мешай - не будет добра. Поверь Арслану Мамедову и слушай своё сердце.

Вот уж кому Горан верить не обещал, так это рядовому Мамедову.

Жаль, потерял время на воротах и на коротком разговоре, но догнать доктора Гроссмюллера - задача выполнимая. Куда ж этому доктору сейчас идти, если не к председательскому дому - жаловаться.

Жаль только, ориентироваться в Березани - всё-таки непросто. Опыт картографа не спасает, когда у тебя просто нет знакомых ориентиров.

С ночи прихода в Березань Горану Бегичу как-то не случалось покидать больничное здание. Он старался находиться рядом с братом, более или менее толково пытался помогать при подготовке операционной - вот и не до прогулок оказалось. Тем более, что Погодин, Хрусталёв, Гаевский и германец Шлик - те тоже сидели в больнице безвылазно. Медики.

Остальных солдат капитан Сергеев, случалось, наружу посылал. То к чистому колодцу воды набрать, то просто осмотреться. Но всегда по двое. Так если и не безопаснее, то - капитану спокойнее.

Председательский дом нашёлся довольно быстро, только Горан ухитрился выйти не ко входу в него, а с обратной стороны. Поскольку длина дома оказалась приличной, да и служебные помещения к нему лепились почём зря, пришлось огибать строение вместе с его задним двором.

Когда Бегич подходил к входной двери, из неё поспешно выскочили Йозеф Грдличка и Веселин Панайотов, переговариваясь на ходу. Что-то о предстоящем показательном выступлении здешнего мутантского народного танцевального коллектива. Панайотов нёс на плече сумку, откуда вылезал крупноформатный альбом для этнографических записей и зарисовок, а Грдличка прихватил пару объёмистых пакетов со сладким печеньем. Ага, они вам спляшут, внутренне хохотнул Горан, завидев эти пакеты.

Горан подходил к двери Председательского дома с безлюдной обратной стороны, потому торопившихся учёных ему пришлось окликнуть

Те остановились без энтузиазма, но вежливо подождали коллегу.

- Доброе утро, - Горан сразу перешёл к главному, - вы там, в доме, случайно, не видели германского доктора? Его фамилия Гроссмюллер, или около того. Недавно он здесь проходил.

- Нет, не видели, - уверенно сказал Панайотов, а Грдличка подтвердил:

- Доктора пока не было.

Горан Бегич всё-таки зашёл в Председательский дом, побродил по обоим его этажам, позаглядывал в распахнутые двери комнат, подёргал запертые. Среднего состояния дверей просто не было: что не нараспашку, то закрыто на замок.

За открытыми дверями людей не нашлось, только пара слуг-мутантов, которые на вопросы не отвечали, лишь изредка глупо моргали, глядя прямо перед собой. За запертыми - понятное дело, Горан проверить не смог, но сильно подозревал, что германского доктора нет и там. Не настолько же тот испугался русского солдата Мамедова, чтобы запереться и дрожать за одной из них.

Что оставалось Горану? Вернуться в больницу, наябедничать капитану Сергееву на мамедовское самоуправство? Этот путь - самый бессмысленный. Даже если капитан легко согласится пропустить врача-германца, то где его потом искать? То-то же.

И пошёл Горан бродить по Березани, надеясь где-то случайно на доктора наткнуться. Прогулялся под берёзовым частоколом. Правда, далеко не зашёл: впереди показались мерзкие свиньи. С некоторых пор Горан этих тварей очень опасался. А мутанты их умудрились приручить и посадить на цепи - хорошо бы на достаточно крепкие.

Конечно, свиному племени есть за что отомстить, но то - сидя в тяжёлом танке. Подъехать бы и гусеницами, гусеницами... Тьфу, что за фантазии! Нет бы - мечтать о чём-нибудь светлом или полезном, да не получается. Вот выздоровеет Зоран - жизнь и у Горана пойдёт по-старому.

Бегич не торопясь обошёл берёзовый частокол - но с внешней стороны.

Здесь раскинулась деревянная часть Березани - нарезанные треугольники дворов с убогими хижинами, сараями да колодцами. Колодцы - в каждом дворе, надо же! И у половины сидят на цепи свинорылые "мутантские доги". Брр...

В продолговатом сарае рядом с одной из хижин кого-то истязали - явственно слышались крики ужаса, перемежаемые ударами. Судя по голосу, кричала женщина. Горан остановился, но подумал и прошёл дальше. Неразумно вмешиваться в мутантские дела, если ты не вник в их культурные особенности - такую аксиому ему перед самой поездкой вбивал инструктор по "этнографическому образу мыслей", обеспечивал надёжность прикрытия.

По правде говоря, решающим аргументом в пользу "пройти мимо" стали не полузабытые слова инструктора, а оставленный под сараем трёхглазый кабан с мерзкого вида разветвлёнными клыками. Хозяин твари явно не желал, чтобы его сейчас отвлекали. Горан понял.