Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав. Страница 41

Опоздал! Досада ли тому виной, или сверхусилие для перемещения головы, но капитан Багров опять отключился.

Очнулся на том же месте, с головой, всё так же повёрнутой к двери. Только резко поменялось освещение - а значит, и время суток.

Четверо товарищей Багрова по оружию как ушли, так, по-видимому, и не возвращались. Вместо них в помещении оказались новые люди, среди которых капитану был знаком только один - Горан Бегич. Остальные трое облачились в белые халаты. Видать, врачи, коли не шутят.

- О, вы очнулись, капитан! - тут же окликнул Багрова знакомец Бегич, как только встретился с ним взглядом.

- Да-а...- не стал отпираться Багров. Шершавый язык его царапал по совершенно сухому нёбу. Водички бы...

- Вот и прекрасно! Мы уже волновались, но, к счастью, кризис миновал. Уважаемый доктор Гроссмюллер, - при этих словах Горана один из людей в белых халатах важно кивнул, - за этим проследил.

- Йа-йа, - согласился немецкий доктор, - вам есть очень крупно повезло. Я есть устранил грубые ошибки ваш доктор Погодин и привёл герр капитан от смерти к жизнь! Операция есть была сложная...

Под впечатлением от сложности операции доктор Гроссмюллер тут же перешёл на родной немецкий, а ещё один из "белых халатов" немедленно принялся переводить. Речь шла об ошибках при оказании первой помощи - и об умелой операции, о незнании некоторыми основ фармакологии - и о правильно выбранном курсе антибиотиков, об убогом снабжении русских больниц - и о новейшей аппаратуре из "Евролэба".

Хвастает, понял Багров. Но спаситель жизни имеет право.

8. Кшиштоф Щепаньски, начальник экспедиции

Впереди расстилалось холодное болото. Сопля предупредил, что посуху дороги нет аж до самого Кабаньего острова - но профессор Щепаньски не роптал. Так уж повелось, что в России мутанты живут на труднодоступных территориях, чаще всего заболоченных. Дружишь с народом - дружи и с его ареалом обитания.

Хотя важно не переусердствовать в любви к болоту: что занадто, то не здрово. С народами дружить легче, когда их ареалы обитания тебе не нужны. Хороша ваша лужа, панове мутанты, но сидите в ней лучше сами. За дружбу мы ещё потребуем от вас земель, но - не пугайтесь, не ваших.

А вот северного соседа придётся уплотнить.

- Пшепрашу пана бывшего полковника, будем уплотнять! - прозвучало злорадно, но без особенного ликования. Сейчас, когда многое можно и вслух сказать - пропал всякий азарт. Кому говорить, если никто не обидится?

Из Березани вышли очень укороченным составом. Мало того, что разом отделались от всех русских, так оставили даже четверых своих: обоих близнецов Бегичей, Панайотова и Грдличку. Отделались от балласта, и экспедиционный отряд пошёл гораздо легче. В моральном плане, так уж точно.

Теперь их восемь, если считать с проводником. Перед профессором вышагивали по болотной тропе проводник Сопля и Карел Мантл, сзади - Братислав Хомак, Вацлав Клавичек и трое югославян. Ну, последних пан Щепаньски тоже бы с удовольствием потерял.

Да чёрт с ним, с составом экспедиции. Важно, что сам пан Кшиштоф наконец-то приближается к Столичной Елани. А в той Елани его ждёт...

- А скажите, пан профессор, какая она - Дыра? - поинтересовался Хомак.

- Дыра - она... необычна!

Разве словами опишешь?

- Как видно, эта мутантка вас впечатлила, раз вы её запомнили.

- Вы правы, Братислав. Впечатлила.

Ещё сутки, и пан профессор увидится с Дырой. Пан предвкушает радостный миг, он заранее томится наедине с нескромными желаниями и мыслями о предстоящей встрече.

- Наверное, у этой мутантки яркая внешность? - спросил Хомак.

- Не каждый Дыру сразу разглядит. Но ценитель - он понимает.

Что понимает ценитель, оставим Хомаку додумать самому. Но с "яркой внешностью" он уже дал маху. Не смазливенькие крали, а смелые воительницы идут в своих женственных желаниях до истинных краёв и пределов. И лишь такие женщины возвеличивают ценителя.

- Что я слышу, пан профессор? Вы хотите сказать, что были близки с мутанткой? О ужас, что бы сказала пани Агнешка? - на самом деле Хомак заткнулся уже после прошлой реплики, но пан Щепаньски сам прочитал все эти пошлости, оглядываясь на лицо идущего сзади коллеги.

Ну да - был близок. Пан Кшиштоф как раз принадлежит к ценителям, и ему ни чуточку не стыдно. Ради некоторых буйных чувств и фантазий иногда не мешает потерять панский облик. Да что там панский - человеческий! Снизойти до божественного скотства, как некогда похитивший красавицу Европу крупный рогатый Зевс.

А пани Агнешка... Не важно, что бы она сказала. По правде говоря, для истинной пани она слишком кричаще одевается - так кого может интересовать её мнение? Только её саму.

О, вот Дыра - самая настоящая пани! Горделивая, своенравная, опасная. Ну да, мутантка. Но далеко не каждая человеческая женщина годится на подмётки для её красных сапог.

Пани Дыра.

Когда пан Кшиштоф впервые встретил её в поездке по Великой Чернобыльщине, то был поражён и повергнут ниц. Подумать только: дева-палач. Много вы видели дев-палачей?

Молодая решительная мутантка руководила расстрельной командой. И с какой властной энергией она работала! Выполняла, наверное, нужную, но далеко не женскую функцию. Хотя пан Кшиштоф, любуясь Дырой, тут же пересмотрел свои представления о функциях женщин.

У Дыры получалось командовать расстрелами легко и грациозно. Железная дисциплина в её команде была ярким исключением из правила. Вечно разболтанных туповатых мутантов не очень-то организуешь. К тому же эти хлопцы не любят огнестрела, стреляют они скверно, вот и предпочитают всё делать собственными руками, стоя по колено в кровище.

Пани Дыра заставляла их именно стрелять. Почему заставляла? Потому что заставлять она умеет. Другого основания нет. Дыра не стремится остаться "чистенькой", ханжество чуждо её пылкой натуре. Любить - так до хруста. Погружаться, так по уши. Стрелять, так стрелять.

Она бы выглядела прекрасной и с руками по локоть в кровавой пене. Своего рода древнеримская богиня мщения, или романтичная вампирица из бульварных писаний начала века. Страшна, но при том до чего хороша!

Как не впечатлиться ещё молодому тогда профессору?

- Пани, а почему вы зовётесь "Дыра"? - спросил он тогда. - Верно, потому что делаете столько дыр в телах врагов народа Чернобыльщины?

- Нет, не поэтому, - очаровательно рассмеялась мутантка, - но тайну я раскрою!.. И сделаю это сегодня же ночью! - бесстыдно проворковала она, внезапно пригвоздив профессора к креслу острым каблучком.

В ту ночь Дыра проделала дыру в душе впечатлительного профессора. Если он и был когда-то прежде недружелюбен к народу Великой Чернобыльщины, то сие заблуждение у него прошло. С тех пор он никогда не называл родину Дыры "мутантским квази-государством", и даже думать забыл о восстановлении прежней Польши (как можно, там ведь повсюду расселись мутанты-чернобыльцы - не потревожить бы!).

Не в одиночку и тайком, а с Дырой в обнимку пан Щепаньски посетил и Краков - гордую малопольскую столицу, откуда вышли все его предки. Краков, к удивлению пана Кшиштофа, всё ещё стоял на том же месте и на той же реке Висле - только вот Польши там не осталось. Совсем никакой.

Между старинными зданиями по древним улицам бродили мутанты. Выглядели они там по меньшей мере гротескно.

- Смотри! - как-то воскликнула Дыра. - Ничего не снесено!

Кроме живых поляков - действительно ничего.

Впрочем, когда Великая Чернобыльщина присоединяла Польшу, её собственного немутантского населения, почитай, уже и не оставалось. В крупных городах, не задетых атомными ракетами, пришельцев из Чернобыля встречали, как родных. По крайней мере, без боевых столкновений.

Вот и не удивительно, что здания чернобыльские мутанты пощадили - ведь своих-то зданий они не строят, живут всегда в человеческих. Только из-за этого польские стены ещё стоят. И всё же лучше так, чем никак.