Штормовая волна - Грэм Уинстон. Страница 80

— Полдарк получил ранение и теперь не покидает собственных покоев. Это всем известно.

— Да. Достаточно правдоподобно. Но наличие здесь связи — только предположение. Люди могли поторопиться с выводами.

— По крайней мере, его нужно допросить.

— Его могут допросить, но на каком основании, а? Никто на самом деле его ни в чем не обвиняет. Эддерли мертв. Никто не видел Полдарка в Гайд-парке тем утром. Или те, кто видел, лгут, чтобы спасти его шкуру. Как по мне, тут что-то вроде сговора. Все это, конечно, необычно, но, как вы знаете, Эддерли влипал в большее количество передряг, чем Полдарк, по крайней мере, касательно дуэлей. Могу предположить, что они решили стреляться без секундантов, а потому там не было никого, черт побери погибшего. Очень необычно, я бы сказал. Джентльмены не должны так себя вести. Но они оба военные, оба из пехоты, оба безрассудны, как Аякс. Чего же вы ожидали?

— Как по мне, — ответил Джордж, — безумие предполагать, что его друг Крэйвен просто «прогуливался рядом» во время выстрела. И что доктор Энис оказался в этом месте таким ранним утром. Никаких, практически никаких попыток не сделано для розыска носильщиков, доставивших Эддерли домой. Никаких попыток, чтобы найти других свидетелей. От этого попахивает сговором, сэр!

— Может быть. Может быть, — мистер Булл сжал губы и взглянул на лежащие перед ним бумаги. — Что же, мистер Уорлегган, как бы мне ни хотелось вам помочь — хотя это даже не моя юрисдикция — здесь можно предпринять мало официальных шагов. Если неофициальные расспросы дадут какие-нибудь многообещающие сведения, я буду рад услышать их и направить в нужные инстанции.

На этом Джорджу стоило бы остановиться, но во время своих визитов в «Уайтс», которые он исправно наносил три раза в неделю с момента своего избрания, он заметил, что сэр Джон Митфорд, главный прокурор, тоже состоит в клубе. Джордж знал Митфорда только в лицо, но уже познакомился с другим членом клуба, который знал всех и к тому же вечно нуждался в деньгах, а потому стремился завести дружбу с теми, у кого их много. Джордж провел вечер в ожидании, и, увидев, что сэр Джон спустился после ужина в курительную, позвал своего нового приятеля, чтобы тот его представил.

Митфорд был рад знакомству, и после нескольких минут светской болтовни третий собеседник удалился. Джордж осторожно повернул разговор в нужное русло, заметив, какой потерей для клуба стала смерть одного из самых популярных его членов.

— О ком вы? — спросил Митфорд. — Ах да. — Он нахмурил брови. — Ах да, молодой Эддерли, как жаль, хотя он никогда не играл в вист честно, вечно возмутительно мухлевал.

Джордж сказал, что очень сожалеет об этой потере, поскольку именно Монк Эддерли был его поручителем в клубе, а также старым и близким другом. После еще нескольких фраз прозвучало слово «убийство».

— Убийство? — переспросил сэр Джон. — Кто вам такое сказал? Это объявили смертью от несчастного случая.

Джордж улыбнулся.

— Да, сэр, только в это никто не верит.

— Ах вот как, — отозвался Митфорд. — Вы имеете в виду ту историю с дуэлью? Все об этом говорят, знаю. Как там имя человека, которого со всем этим связывают? Что-то на «Пол». Не припомню, чтобы я с ним встречался или слышал о нем.

Джордж кратко рассказал о жизненном пути Росса, добавив кое-что об обвинениях, выдвинутых против него в Бодмине, и о том, что все считали его виновным, но он был освобожден присяжными, настроенными в его пользу.

— Вот как, — отозвался Митфорд. — Видимо, тот еще тип. Впрочем, как и Эддерли. Один другого стоит, надо сказать. Жаль, что они друг друга не убили.

— Да, но один из них все еще жив, сэр Джон, — произнес Джордж. — Если позволите, дать Полдарку уйти от наказания будет огромной ошибкой.

Митфорд взглянул на собеседника исподлобья.

— Мой дорогой мистер Уорлессон, вопреки вашему мнению, я не слежу за всеми несчастьями в этом городе. Никто не следит. Как вы знаете, в городе не хватает полицейских. Например, в Кенсингтоне у нас всего три констебля и три участка, и это на территорию в пятнадцать квадратных миль. Чего тут можно ждать? — сэр Джон громко откашлялся. — Но, если взглянуть на все это с другой стороны, кто может поручиться, что Эддерли не лишил себя жизни намеренно? Мы знаем, что у него было туго с деньгами. Кое-кто в этом клубе никогда больше не увидит блеска собственного золота. Но даже если все так, как вы сказали...

— То что?

— Эддерли ведь не в спину застрелили, так? Никто же не утверждает, что этот человек, Пол-как-его-там, застрелил его не в честном поединке?

— Дуэль вне закона, сэр Джон. Все великие умы — Коук, Бэкон и другие — утверждали, что она ничем не отличается от обычного убийства. А эта еще хуже, поскольку ее устроили тайно.

Сэр Джон поднялся.

— У меня назначена деловая встреча, надеюсь, вы меня извините. Что до законов этой страны, я с ними знаком. Если человек погиб на дуэли, его противника следует обвинить в убийстве. Но напомню, по закону требуются доказательства. Нет свидетелей, которые могли бы подтвердить все эти сплетни и слухи в суде. Когда у вас будет нечто большее, чем сплетни из салонов, дайте мне знать.

По пути в комнату для карточных игр сэр Джон взглянул на список новых членов, вывешенный в холле, дабы убедиться, что этот мистер Уорлессон в нем есть.

Джордж нанял двух человек, чтобы продолжили расследование, Росс залечивал рану, а Демельза ждала.

Они приняли нескольких посетителей, тщательно придерживаясь версии о том, что Росс поранился, когда чистил оружие. Беседы велись о провале кампании в Голландии после всех больших ожиданий; о возникших в результате напряжении и подозрительности между русскими и англичанами; о том, что прибывшие в Ярмут русские пьют жир из уличных фонарей; о восторженном приеме генерала Бонапарта во Франции; о надеждах на мир и усталости от восьми лет войны. Или обсуждали последнюю пьесу, последний скандал или последние слухи о здоровье короля. Ничего личного.

И всё это время в голове Демельзы издевательски крутился прилипчивый мотивчик:

Милейший, обречен мой стан,

Вы гляньте, что за формы!

Пред вами форменный болван –

Продукт модной реформы.

Зашел и один неожиданный посетитель. Когда миссис Паркинс объявила его имя, Демельза подошла к двери, дабы убедиться, что не ослышалась. Это был Джеффри Чарльз Полдарк.

— Ну что же вы, тетушка Демельза, почему вы так всполошились? Я что, похож на привидение? Могу я навестить своего уважаемого дядюшку?

Джеффри вошел, бледный и худой. Росс сидел в кресле в утреннем халате, рука еще ныла, но он уже чувствовал себя лучше. Он улыбнулся молодому человеку и протянул ему левую руку, но Джеффри Чарльз наклонился и поцеловал его в щеку. Потом поцеловал Демельзу. Он был в шелковом сюртуке в сине-коричневую полоску и белом шелковом жилете.

— Лопни моя селезенка! — воскликнул он. — Дядя Росс, как я слышал, вы прострелили себе руку? В жизни бы не подумал, что вы можете быть таким неосторожным! И как она? Заживает, надеюсь? Почти как новенькая? Не советую вам стрелять в ногу, это гораздо больнее.

— Предупреждаю, — ответил Росс, — не шути с калекой, это опасно. Я легко выхожу из себя. Но что ты здесь делаешь? Прогуливаешь занятия и превратился в фата?

— Что я здесь делаю? И это ваша благодарность? Я пришел навестить больного родственника, вот что я делаю. Достаточный предлог, чтобы пропустить занятия, разве нет?

— На этот раз сгодится, — сказал Росс. — Демельза, не могла бы ты позвонить в колокольчик? Парень наверняка проголодался.

— Так забавно, — отозвался Джеффри Чарльз, — в моем-то возрасте, что все почему-то думают, будто я постоянно голоден.

— А это не так?

— Так.

Оба засмеялись.

— А если серьезно? — сказал Росс, когда велели принести чай и булочки с маслом.