Рубиновое сердце (СИ) - Бердичева Екатерина Павловна. Страница 36

— И что же произошло дальше?

— Как всегда, на границе с дружественной страной произошли очередные военные стычки, вы все это должны помнить…

— Да-да.. — Нетерпеливо поторопил ее Малховский. — Помним, а как же!

— И деньги из бюджета перестали выделяться для «журавля в небе», тем более, склон был большой, рыть нужно было долго и много. Поэтому привлекли иностранных спонсоров. Рабочим удалось докопаться до штрека, ведущего в подземелье. Они прошли сбойку и открыли камеру с сокровищами.

— А дальше? Где же сам археолог?

— Что было дальше, не знает никто. Говорят, — она улыбнулась и нашла в толпе темноволосую голову Иржи, — когда все ценности вытащили, Саминьш полез туда опять, что-то для себя подтвердить. Но осень в тех краях снова случилась дождливая. Произошел очередной обвал. И как потом его ни искали, найти не могли. И, к сожалению, нашей Родине ценности не достались. Спонсор просто выплатил стране сумму, потраченную ранее на раскопки, и увез сокровища в свой хорошо охраняемый заокеанский дом. И вот только теперь, спустя много лет, коллекция вернулась на свою историческую родину, чтобы потомки могли гордиться и восхищаться своими предками.

— Замечательные слова! — Опять затараторил Малковский, вертя короткой шеей в тесном вороте рубахи. — Это очень символично, что такая очаровательная женщина сегодня будет моим гидом по выставке! А теперь, министр, мэр, прошу, разрежьте ленту!

Две длинноногие блондинки принесли на двух серебряных подносиках ножницы и остановились перед администрацией.

— Снимайте, болваны! — прошипел Анджей на своих операторов, пытающихся ненароком зацепить видоискателем то ножки, по попку госпожи Балог. — Итак! Торжественный момент перерезания ленты!

Мэр и Министр, переглянувшись, одновременно резанули розовый атлас, и лепесточек ткани, который никто не успел подхватить, лег на туфли госпожи Линды. Кокетливо улыбнувшись тремя подбородками в объективы, она наклонилась, явив всему глядящему телевизор миру достоинства немалого размера, так и норовящие выпрыгнуть наружу из обтягивающего туловище платья. Камеры покорно опустились вслед. Анджей покраснел и отдавил ногу другому оператору. Когда камеры, наконец, показали его потное лицо, он радостно провозгласил:

— Выставка открыта!

А где-то за час до этого, в маленький номер в крыле обслуги, где иногда ночует госпожа Эстер, настойчиво постучали. Женщина сидела в длинном шелковом халате и коротенькой ночной сорочке перед трильяжем и расчесывала кончики густых волос.

«Сегодня, скорей всего, Иржи будет занят. Наверняка ему прислали билет на выставку. А так как это мероприятие масштаба всей страны, то и пригласит он какую-нибудь известную личность. Хоть ту же супермодель Юдифь!» — она бросила расческу. — «Ну почему, как только я перестаю контролировать свои мысли, они снова и снова крутятся вокруг этого мальчика?» Она вздохнула.

Громкий стук в дверь заставил ее буквально подпрыгнуть. Сердце бухнуло и зачастило. «Может, это он?» Она взглянула на себя в зеркало, быстро мазнув блеском губы. Подпоясала потуже халат и поспешила к двери. А затем, напустив на себя томный вид, распахнула ее створку. На нее смотрел букет бордовых роз и господин Измирский — старший.

— Здравствуйте! — радостно произнес он. — Разрешите войти?

Пока Эстер недоуменно хлопала глазами, он решительно протиснулся внутрь. И ей ничего не оставалось делать, как кивнуть головой и прикрыть за ним дверь.

— Это — Вам! — С ухмылкой от уха до уха, он сунул в руки букет. И не давая ей вставить ни слова, поведал:

— Я еще со вчерашнего дня с нетерпением ждал нашей встречи! Понимаете, хоть Вы, созваниваясь со мной вечером, и не подтвердили новость, названную Вами досадной ошибкой, все равно, я мечтал Вас увидеть и из Ваших собственных уст услышать, как такое могло случиться, и не принесла ли эта весть грустное сожаление о том, что на самом деле могло бы быть реальностью, но пока остается всего лишь моей несбыточной грезой!

Женщина переложила цветы из одной руки в другую.

— Наверное, их надо поставить в воду?

— Да, конечно! Где у Вас ваза? — он бесцеремонно зашел в маленькую гостиную, являющуюся для певицы гримерной и будуаром одновременно. Нашел вазу, вытряхнул в мусор предыдущий букет и налил в ванной комнате воды.

— Вот! Ставьте!

Та молча воткнула цветы.

— Так я поставлю на стол?

— Прошу, будьте как дома… — Выдохнула она ему вслед.

Водрузив цветы на стол, он извлек из внутреннего кармана пиджака бутылку коньяка и, найдя две маленькие рюмочки, разлил благоухающий напиток.

— Я еще не завтракала! — подняла брови певица.

— Это для аппетита! — бодро заявил Бернат и сунул ей в руки рюмку. — Ваше здоровье!

Пришлось выпить.

— Вы можете спросить, почему я прямо с утра вторгся так бесцеремонно в Вашу обитель?

Женщина открыла рот, но Бернат продолжил:

— Ну скажите, когда еще мне могла представиться такая возможность так просто, без светских условностей и посторонних людей поговорить с Вами? Честно скажу, мне было очень удивительно и приятно услышать, что я Вам небезразличен. Если сказать, что я был поражен в самое сердце — это не сказать ничего! Такая чудесная, удивительная и талантливая женщина обратила на старого зануду свое внимание! Это ли не сказка?

Эстер, пользуясь моментом, вклинилась в паузу:

— Ваш младший брат уроки красноречия брал у Вас?

Бернат рассмеялся:

— Нет, что Вы! Скорее, наоборот. Он, еще ребенком, мог так оплести тебя своими разговорами, что ты забывал, с чем, собственно говоря, к нему и подходил.

— Да, Ваш милейший братец это делать умеет профессионально! — грустно улыбнулась женщина. — Он мне рассказывал, как Вы его воспитывали…

После часа долгой и плодотворной беседы об Иржи Измирском, мужчина и женщина неожиданно для себя поняли, что у них действительно много общих интересов. И, самое главное, всегда есть о ком поговорить. Окрыленный Бернат пригласил Эстер на выставку, продемонстрировав ей приглашение с ее именем. Она расплылась в улыбке:

— А с кем там будет наш Иржик?

Бернат вздохнул:

— Если бы я знал, как вчера закончится мой день, я бы попытался отболтаться. Но дело было сделано. Поэтому нашему мальчику придется сегодня терпеть старшую дочь мэра, влюбленную в него еще с тех пор, как он сорвал для нее персик с высокого дерева.

— Он полез туда ради нее?

— Как же! Это он потом прикрылся добрым делом. Просто в саду нашего соседа есть раннеспелый сорт, а он повадился обрывать плоды. Наш сосед караулил, караулил, да застукал сорванца. А в это время у нас в доме гостило семейство мэра с маленькой Линдой. Ну и Иржи, чтобы не попасть под порку, делая вид, что в упор не замечает соседа, слез с дерева и, встав на одно колено, вручил персик Линде, которая ходила за ним хвостиком. Сосед умилился. Иржи снова ушел от наказания, приобретя в лице подружки пылкую поклонницу. Линда была уже достаточно большой девочкой, для того чтобы влюбиться, но не настолько умной, чтобы понять ход мыслей маленького проказника. И с тех пор она мечтает только об одном…

— Как выйти за него замуж? — рассмеялась Эстер.

— Конечно. Собирайтесь, дорогая, я отведу Вас покушать, а потом — на открытие.

Иржи стоял один среди толпы перед выставочным залом. Там, около дверей, что-то вдохновенно вещал Малховский, заставляя своих людей снимать то одного, то другого официального представителя и госпожу Еву. Линда вертелась там же, изо всех сил пытаясь пробраться в кадр. И вот ей повезло: кусок розовой ленты упал прямо ей на туфлю. Ловко, для своего веса, подхватив его, она довольно подняла его над головой и покрутила, привлекая внимание Измирского-младшего. Он криво улыбнулся. Эва, стоящая на площадке рядом с Анджеем, проследила ее взгляд. Красиво прорисованные брови поползли наверх, а губы тронула злобная ухмылка.

Тем временем, Иржи кто-то тронул за локоть. Мгновенно собравшись в боевую стойку, он резко обернулся. И, рассмеявшись, расслабился. Рядом с ним, взявшись за руки, чтобы не потеряться в толпе, стояли Бернат и Эстер, с любовью глядя ему в лицо.