Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич. Страница 26

   Только после того, как полицейские перевернули все в алтарном зале вверх днищем, почти что доведя бедолаг-клириков до истерики, Иен обратился к Эрнсту с вопросом:

   - Вы смогли разузнать что-нибудь о девчонке?

   Он только что закончил расспрашивать клириков и мальчиков из хора.

   - Немногое, - разочарованно сказал он, вытирая лоб платком. - Дуглас с женой, как рассказали работающие тут клирики, взяли ее из сиротского приюта, почему, зачем - это как-то связано с многодетным пособием. Они отказываются отзываться о своем капеллане как-либо критично, Дуглас Клэнси организовывал гуманитарную помощь нищим и детям из работных домов, собирал пожертвования на поддержание вида единственного божьего дома на весь город и был всем примером для подражания. Я отправлюсь в реестр, для того чтобы поискать какую-нибудь информацию об Эдит, а вы ищите несанкционированного мага...

   Центральные улицы города привычно утопали в сутолоке и вечной гонке времени. В сизо-сером выхлопном мареве, стоявшем над транспортным затором, веял чудовищный смрад выгребной ямы. Бесчисленные тепловые толкатели, выплевывающие клубы химии и жара в неподвижный воздух, отстукивали ритм индустриальной элегии. Лоренсен шел пешком в сопровождении ассистента Бинксли в сторону городской ратуши, нетерпеливо поглядывая на свои карманные часы с заедающей стрелкой. Ехать на казенном броневике отказалось невозможным из-за пробок на дороге, а время - это ценнейший ресурс. Речная вода в канале воняла русалочьими хвостами, над зеркально-черной гладью тихо плясали блуждающие огоньки, невредные духи: привычное явление для мануфактурных городов.

   Старший детектив-инспектор с ассистентом шел мимо небольшого сквера, и свернул туда, желая уйти от шума и сократить путь через внутренние дворики. Сквер облюбовали скворцы, кружившиеся над смоковницами. Вымощенная булыжником тропа текла между мясистых древесных стволов каменистой речкой. Зеленоватый свет, увязший в пожухлых от летней жары листьях, лобызал землю.

   Он вышел на эспланаду, раскинувшуюся перед монументальным зданием городской ратуши. Ее белокаменный остов скрывался за высоченной колоннадой, поддерживающей стекольчатый котелок крыши. Ступенчатый портал главного входа в залу для посетителей был двухэтажным, а над оканчивающейся луковичным вырезом арки дверью находилось скульптурное панно мифической богини правосудия и покровительницы царей. Вишлин Омберсент, мэр Каннескара, был вынужден каждодневно разгребать многие дела, которые не интересовали генерал-губернатора. Она не покидала губернаторского дворца якобы из-за обострившейся болезни, а нетерпеливый народ митинговал перед ратушей, размахивая транспарантами, ругаясь и кукарекая о том, как несправедлива действующая власть.

   Бинксли Оувен по распоряжению своего вспыльчивого шефа направился в реестр, где тамошние архивариусы-бюрократы выдали ему личные дела всей капелланской семьи. Проштудировав досье Дугласа Клэнси и его родственников, детектив не нашел никакой информации об удочерении какой-либо Эдит, поэтому ему пришлось исследовать списки всех числившихся с этим именем беспризорников по всем Каннескарским детским домам. Однако, несмотря на то, что Эдит - имя весьма распространенное, он обнаружил девчонку благодаря приложенной фотокарточке.

   - Бинго, - улыбнувшись, произнес детектив.

   Не растрачивая время попусту, он вместе с ассистентом отправился в детский дом по адресу, указанному в сертификационном документе, в Приют. На открытом воздухе у него зачесались глаза от едких выхлопов и химических выбросов фабрик, перенесенных ветром из Заводских кварталов, они ложились на расколоченные дороги въедливой дымкой.

   Маслянистые облака хмуро расползались по раскаленному от жары небосводу.

   Сиротский приют номер семнадцать был серым и неприглядным, а благодаря окнам с решетками создавалось впечатление, что это тюремный блок.

   Внутри было даже хуже.

   Облупленные бежевые обои с выцветшим рисунком цветков отдавали плесневелым сыром, и, казалось, будто бы за стенами давным-давно умерло какое-то животное. Койки, продавленные и проржавевшие, тесно поставленные рядком в спальном крыле, напомнили Эрнсту дело "Наристского свежевателя".

   Девятнадцать лет назад, когда детектив-инспектор еще был полицейским сыщиком, в городе Наристск стали происходить исчезновения бездомных бродяг. Поначалу мало кто обращал на это внимание, бездомные ведь никого не интересовали, но полицейские стали находить в речной воде изуродованные трупы. Их кожа была срезана, глаза их выдавлены, зубы выбиты. Это таинственное дело поручили Эрнсту, он несколько месяцев выслеживал таинственного мясника вместе с ауто-да-фером Лидией Кэйрнс, что работала в Наристске в то время. Они разыскали убежище маньяка-свежевателя на заброшенном рыбозаводе на городской окраине.

   Наристским свежевателем оказалась банда немагов фельдшеров, пытавшихся выдать нелегальные эксперименты над людьми за магические церемониалы. "Пациентов" для них им предоставляла кучка малолетних преступников-подростков.

   По коридору детского дома бегали дети, преимущественно полукровки.

   - Значит, девчонку забрали всего несколько месяцев назад? - уточнил детектив.

   - Это так, - произнесла толстоватая нянечка с белым чепчиком.

   - Вы были рады избавиться от нее, да?

   Она поджала подкрашенные губы.

   - Понимаете, она была... неправильной... - нянечка подбирала слова. - Я люблю всех детей, как своих собственных, но вот она... Запугивала страшилками детей и рассказывала совершенно ужасные вещи, гуляла по ночам по крышам и душила голубиных птенцов или мышат и смеялась, когда делала эти изуверства, понимаете? Понимаете, почему нам она... не нравилась?

   Он дал ассистенту в руки папку с характеристикой Эдит и попросил няню проводить их. Когда она открывала дверь, невидимая сила врезалась в нее, и ее полноватое туловище замертво повалилось с оглушительным грохотом мешком.

   - Что такое?.. - недоговорил Бинксли, когда мистические путы свернули его шею на полуслове.

   Эрнст, закрывался телом ассистента, вытащил револьвер из кобуры и приготовился стрелять. Он собрался с духом и выглянул из-за импровизированного укрытия, но входная дверь разлетелась в мелкие щепки, а телекинетическая волна измельчила в строительную пыль кирпичную кладку. Он попытался снова и выстрелил несколько раз в темный силуэт мага, почти неразличимый из-за поднявшейся пыльной завесы и яркого солнечного света. Он расслышал громогласный вопль, а затем он почувствовал оглушительную боль в руке. Она разорвалась вместе с револьвером, точно он зажимал в ладони кусок тротила.

   Беззвучный крик застыл на его бескровных губах. Чудовищный колокольный звон раздавался в ушах, оттуда вытекало что-то теплое. Он с трудом приоткрыл глаза и увидел, как женская туфля наступила на его оторванный палец. Маг наклонилась, ее лицо прятала вдовья вуаль, она взяла коричневую папку и швырнула свинцовую в каплях крови пулю в сторону, она зычно брякнула и отскочила от стены. Маг ударила детектива-инспектора по щеке ногой со всей силы и, постукивая каблуками, ушла, напевая под нос колыбельную.

* * *

   Сверкающие в свете заходящего солнца брызги воды жестко хлестали Иена по лицу, шум мотора полицейского катера бил по ушам. Пунцовое солнце неуклонно опускалось за горизонт, раскрашивая малиновым отсветом напудрившиеся облака и днища цеппелинов. Катер разрезал встревоженную ветром реку, разгоняя назойливые блуждающие огоньки и болтыхающихся у поверхности белобрюхих русалок. Катер проплыл под арочным мостом и выбрался из запутанного рисунка узеньких речных канальцев и в открытой воде начал уменьшать скорость, слушая рокочущий мотор. Небесное светило отражалось всполохами в рябящемся омуте реки и врезалось в глаза. Разводные мосты, соединяющие Каннескар и остров "Адель-ленд", были все еще подняты.