Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич. Страница 52

   Существо приоткрыло пасть, обнажив ряд зубов, и попробовало страх и растущую панику в воздухе червяком-языком. Оно махнуло вперед и завалило какого-то мужика, рвя его одежду и податливую плоть в лоскутки.

   - Бегите, глупцы! - закричал, что есть мочи один из полицейских.

   Люси, прижав ребенка крепче к груди, бросилась вон, но началась толкотня и давка, люди кричали и бежали, наступая на тех, кто упал. Мужчины и женщины, Иные и люди перли лавиной во все стороны под аккомпанемент рева, воплей и благого мата, топтали живой ковер упавших сотоварищей, ломая им спины, наступая на пальцы. Полицейские били рогатого зверя дубинками и дули в свистки, этот звук врезался в уши, прошибая точно пулей стену гвалта и ора. Пот струился у Люси под одеждой, тек россыпью бисера по лбу и щекам, застревая на ресницах; барабанный перестук сердца отбивал в ее груди по внутренней решетке ребер агрессивный ритм. Звериный рев со спины заставил акробатку обернуться через плечо, и тогда кто-то сшиб ее с ног.

   Она упала, крепко придерживая плачущего младенца за тряпки, и ловко отпрыгивала от несущихся на нее ног людской толпы. Рогатый демон приближался, он двигался как элегантный кот. Люси отползала по грязной кашице растаявшего снега назад, неотрывно глядя на врага в его мерцающие огоньки глаз.

   Она зажмурилась, прижимая ребенка сильнее к себе. Демон ринулся на нее, но тут прыскающий звук струи бензинового пламени, дикий рев ужаленного огнем магического духа. Люси различила сквозь свои зажмуренные веки оранжевые всполохи, последующие за ними крик и запахи горелого мяса, малиновой сладости и бензина с примесями.

   Люси отважилась открыть глаза. Впереди горело рогатое чудовище в позе зародыша, а языки оранжевого пламени поднимались на многие ярды жирно-копченной колонной дыма. Рядом высился он, экзорцист верхом на матером вороновом скакуне с бензиновым баллоном за спиной в клепаной куртке с воротником из волчьего хвоста и в противогазе с хоботом. Вороновый конь повернул к эквилибристке голову, экзорцист в седле хлестнул поводьями. Из кратера показались чудовища, экзорцист направил на них воспламенитель огнемета. Кто-то из коллег-циркачей схватил оцепеневшую акробатку с ребенком за руку и потащил вон. Им на встречу уже бежали артисты полурослики и кобальты с винтовками наперевес.

   Звуки выстрелов разрезали уличный шум, младенец в руках девушки все продолжал плакать.

* * *

   Иен выронил стакан с виски, он разбился об пол на лепестки сколов, расплескав медово-янтарную веселящую воду. Звук бьющегося стакана разбудил задремавшего Арни. Мозг Иена полнился обонятельными сигналами, тысячи тревожных запахов ударили ему в нос, заставив его почти полностью протрезветь.

   Он чуял много крови бездомных собак, котов, крыс, людей, Иных, мужчин, женщин и их детей. Он чуял их смердящую смертью кровь и страх, напоминающий запах молока, сырой почвы, дефекаций и желудочного сока. Еще он чуял запах горько-сладкой лакрицы, он был куда сильнее, чем раньше, настоящая вспышка гнилостного аромата, он заполнил его легкие, и его желудок запротестовал, тщась опорожниться. Несколько бутылок виски все еще били по мозгам, не давая сосредоточиться, но он кое-как встал и прилип лицом к стеклу окна, а затем небрежным движением ладони стер марево напотевшего конденсата, тщась разглядеть улицу сквозь призму разводов приставшей к стеклу влаги. Но разглядеть что-то было нереально из-за солнечного затмения: было темно как ночью. Неотчетливые тени бежали куда-то влево, за ними неслись другие более быстрые тени, и разглядеть, кто это было невозможно, но это и не требовалось.

   Он уже чуял их.

   Иен резво промчался через весь зал харчевни к лестнице на свой этаж. Он вбежал по лестнице наверх, ворвался в свой номер и принялся судорожно рыться в шкафах в поисках револьвера и коробка с малокалиберными пулями из сплава с добавлением доли золота. Взяв в руку флакон с эфирным маслом, он выронил его на пол, вздрогнув от испуга: нечто большое ударило в окно, едва-едва не разбив его, и с дребезжанием крыльев унеслось как гигантское насекомое, прочь. Иен чуял, как воняет это существо приторно-тошнотворной лакрицей, малиной, чужой кровью и какой-то органикой, но идентифицировать его ему не удавалось: он никогда в жизни с подобными существами не сталкивался. Ужас захлестнул его с головой, с концами сбив с него алкогольную дремоту. Он услышал, как из харчевни закричал в его адрес Арни, и поспешил на его зов, прихватив с собой мелки в маленьком футляре.

   - Черт тебя дери, что здесь творится? - побагровел карлик.

   - У нас всех неприятности, - только и ответил он.

   Посыпалось стекло витрины, вместе с холодным воздухом в помещение зала влетели снежные бабочки и сухощавая рогатая тварь. Иен пытался вспомнить эту тварь, ведь ему преподавали курс экзорцистики много лет назад.

   Тварь раскрыла отливающие топливной радугой надкрылья из бронебойного хитина и раскинула по сторонам четыре исполинских крыла, свет газовых рожков взрывался по залу зайчиками от зеркалец крыльев монстроподобного жука. Жук махом перелетел зал и кинулся на одного из завсегдатаев бара, одним движением мощной челюсти превратив пьяную ругань в противный булькающий звук заполнившей горло крови. Арни с пьяным воплем накинулся на духа, нахлобучив картину с красивой толстушкой чудищу на рога, а Иен выпустил в него всю обойму золоченых пуль.

   - Что же это такое, твою ж мать? - простонал краснолюдок.

   Розоватая слизь текла через дырочки от пуль, отдавая запахами лакрицы и каких-то сладковатых ягод. Иен ткнул существо, и оно едва зашевелилось. Он принялся судорожно перезаряжать револьвер, роняя золоченые пули на пол, краснолюдок замахнулся бутылкой виски. В ушах сердечный пульс отплясывал бешеный степ, пот тек по щекам, запутываясь в бороде и упрямых волосах жемчужинами соленых капель. Иен вытер тыльной стороной ладони пот с лица. Демон перевернулся, нечто внутри него вскакивало буграми под кожей и вырывалось наружу, разрывая податливое брюхо. Из образовавшейся дыры текла буро-малиновая струя, отдающая компотом. Из дыры рвалось две миниатюрные копии этого же существа в кожистых коконах с чавкающими звуками.

   - Ну что ты стоишь! Стреляй уже, - кричал Арни.

   - Это бессмысленно, - к его ужасу и удивлению он убрал револьвер в кобуру.

   - Что ты такое говоришь! - отчаялся он, его лицо было белое как мел.

   - Это прокоптус, от пуль будет мало проку, - выдохнул Иен, ощущая жгучую боль в своем желудке на дне пищевода и сосущее чувство под ложечкой. - Я никогда не видел их вживую и надеялся никогда не увидеть.

   - Что ты такое несешь? - кричал Арни, брызгая слюной от нетерпения.

   Но Иен не слышал Арни, он вспоминал старейший бестиарий, который учил давно в стенах секретарской штаб-квартиры:

   "Прокоптусы, жадные пожиратели живой плоти, единственные из магических духов способные самовоспроизводиться без магии, и нечувствительны к переходным металлам медной подгруппы..."

   - Если убить прокоптуса, он родит еще двух, и так может продолжаться бесконечно, если не применить излюбленную тактику экзорцистов.

   Иен выхватил бутылку краснолюдка, выплеснул содержимое на кожистые коконы с малютками-прокоптусами и поджог их пламенем свечи.

   - Огонь - это их самое существенное слабое место, - многозначительно произнес он, глядя в поднимающиеся языки пламени. - Арни, бери мел и раздай его постояльцам.

   - Это еще зачем...

   - Скажи им запереться в комнатах и обрисовать круги, чтобы спрятаться за ними, и сам так сделай.

   - Нарисовать круги из мела...

   - Это поможет защититься от прокоптусов, если они заберутся в гостиницу.

   Он кивнул, и Иен добавил:

   - И не пытайся обороняться винтовками. И не смотри на меня ты так, я знаю, где ты их держишь и мне наплевать, какие ты законы при этом нарушаешь, я не пчеловод все-таки. Запоминай: застрелишь одного, а получишь двоих, и не менее опасных. Прокоптусы вырастают во взрослое имаго всего за несколько часов, а их нимфы едят вшестеро больше собственного веса. Забаррикадируйте вход, когда я уйду. Я же попытаюсь помочь людям в городе, - Иен зашел за стойку бара и стал сгребать водку, ликеры, ром и виски.