Слепая совесть - Нэльте Нидейла. Страница 44

Приглушаю восприятие, оставляю настройку на императрицу и возможную опасность. Городская толпа колышется мутными цветами; надежда, горевшая при нашем прибытии, сменилась разочарованием и завистью.

Едва пересекаем черту города, как по Стражам проходит легкая, невидимая обычному глазу волна. Обрывается связь с Марисом. А ведь еще утром общались с ним — передавал откуда-то из соседнего здания, что все в порядке. Никто не позволяет себе внешних проявлений, лишь от Лийта исходит виток сожаления, на грани вздоха. Наверное, попытается найти.

Когда пригородные поселения заканчиваются, процессия останавливается. Император спрыгивает с фертона. Подает знак, чтобы убирали торжественную платформу, раздражающую восприятие драгоценными камнями, и возвращали в обычное состояние крышу. И мне тоже знак подает — спрыгиваю следом, снимаю императрицу, отношу в нашу повозку. Она сразу за императорской. Иллариандр неожиданно тоже заходит, усаживается на мою койку. Останавливаюсь у выхода. Хорошо хоть Ивен не поперся.

— Мм… предложить тебе чаю? — немного нервно спрашивает Ноэлия, садясь на свою кровать.

— А у тебя тут есть? — смеется Иллариандр. — Разве что Дарсаль вскипятит. — Отчетливый взгляд на бутылку с водой на столе.

— Ну… принесут же, наверное, — теряется Ноэлия.

— Конечно, принесут, любимая. Все, чего душа пожелает. Надеюсь, тебе здесь удобно?

— Удобно, — заверяет императрица. — Можно уже переодеваться?

— Начинай, — разрешает Иллариандр, похоже, вгоняя девушку в краску.

Почему-то ощущаю на себе торопливый взгляд, после возвращается в норму, улыбается.

— Не рано ли, эрлар? — в голосе легкое кокетство. — Мы же еще даже за пределы Йована не выехали.

— Рано, — вздыхает эрлар. — Но уже недолго!

Поднимается, выглядывает наружу:

— Мой фертон готов, не будем задерживать.

— Заходи в гости, — приглашает Ноэлия.

— Непременно, — смеется жених.

До первой остановки Ли все устраивается — то переодевается, то в окно смотрит, то снова расспрашивает о дороге. Едем довольно быстро, фертон мерно покачивается, слышны негромкие перекрикивания слуг меж повозками. Скрещивающиеся омаа патрульных отрядов постоянно проходятся по всем подопечным, сканируют окрестности. Окружающее спокойствие расслабляет, погружает в дремотный дорожный полусон. Пока привалов как таковых не будет, остановки по специально разработанному, давным-давно рассчитанному маршруту: трижды в день в придорожных ресторанах и потом на ночь. Это уже ближе к границе более сложные условия пойдут.

На пределе восприятия что-то настораживает, царапает, не могу понять что. Дозорные вроде спокойны, ничего не передают.

Ноэлия

Едем мирно. Не так быстро, как на поезде, но и не совсем уж плетемся. Смотрю в окна, разглядываю милый сердцу Йован, пока интересно. Траектория как-то подозрительно обходит селения. Дарсаль говорит, маршрут специально так выстроен.

Обедаем около полудня в шикарном отеле-ресторане прямо у дороги. Переодеваться в платья никто не заставляет, только Валтия косится укоризненно. Ее проблемы. Для нас с императором и Стражами отдельный зал, к нашему приезду все готово и столы накрыты. Вздыхаю, бросив взгляд на виднеющийся из окна бассейн, но мы здесь не задерживаемся, трогаемся дальше.

Заняться нечем, разговаривать страшно — вдруг подслушает кто. Достаю робота, запускаю режим чтения. Дарсаль поглядывает со своей койки, но молчит. Ложусь на свою, включаю «Историю мира в мифах и легендах».

Текст легкий, начитка приятная, слушаю. Дарсаль прикрывает глаза, такое выражение лица… Ловлю себя на желании перебраться к нему, устроиться под мышкой, снова обрывки сна в голове. Отворачиваюсь к окну, усиленно сосредотачиваюсь на легендах.

— …в древние времена пришли на земли Йована первые люди, но демоны Айо не хотели пускать их на свою родину. И завязался смертный бой…

Слушаю истории, знакомые с детства или совсем неизвестные, время летит незаметно, Дарсаль не то спит, не то увлекся. А может, блюдет окрестности. Во всяком случае, не возражает вроде.

Дарсаль

Удивительно. Кажется, я впервые жалею, что у нас нет ничего подобного. Вспоминается, как когда-то мама читала мне, — я любил слушать и рисовать всплывающие в голове картины. Мерный голос убаюкивает, заставляет почти забыть о легком беспокойстве, причину которого так и не могу распознать.

Руки машинально нащупывают лист бумаги — единственный случайно не уложенный в грузовые фертоны. Омаа все тянется перетечь туда, на соседнюю койку, повторить предыдущую ночь. Терпкая печаль на языке. Она думает, ей снился император. Казалось бы, я должен радоваться, только что-то не радует.

Вожу руками по листу, омаа на ладонях то разгорается, то утихает. Обычно сначала выстраиваю картину, потом выжигаю, но сейчас совсем отпустил контроль, не хочется.

— …и решил луноликий Раум отомстить пресветлой Гее, что отвергла его, и забрал он детей ее, и поселил в своем доме. Все ждал, что придет она за детьми, даст согласие, но не покорилась Гея перед ним, а собственные дети его возревновали. «Неужто любишь ты чужаков больше нас, кровь от крови твоей, плоть от плоти?» И разгневался великий Раум: «Будете почитать их, пока я не повелю обратного!» Шаматри…

Вздрагиваю, вся дрема слетает. Не может быть! Не может этого слова знать никто, кроме Стражей. Или мне приснилось? Снова Овиния подбирается?

Робот продолжает читать, на миг кажется, будто смотрит на меня своим ярким, проникающим сквозь завесу слепоты индикатором. Трясу головой. Что за бред. Ноэлия все так же спокойна, сидит, отвернулась к окну. Прислушиваюсь к ребятам: наверняка хоть кто-то заметил бы! Но нет, молчат, ничего. Только Лийт запускает настороженный луч:

«Что, Дарсаль?»

«Показалось».

«Уверен?»

«Нет. Но ничего не вижу».

Лийт внимательно оглядывает окрестности из своего фертона.

«Что показалось?» — уточняет все же.

«Послышалось „шаматри“, — приходится признаться. — Наверное, игра звуков».

«Наверное, — не спорит командир. — Ты в порядке?»

Снова на откат намекает.

«В порядке», — уверяю.

«Постарайся потом еще раз послушать».

«Постараюсь», — соглашаюсь. Если бы я знал, как это запускать.

Ноэлия

Дарсаль все водит руками по листу, на бумаге проступают коричневые пятна, так и хочется заглянуть, что же он там выжигает. Сдерживаюсь, смотрю в окно на проплывающие пейзажи.

Больше в города торжественно не въезжаем, в смысле переодеваться меня никто не заставляет, Валтия только накидку какую-то приносит шелковую, с узорами. К императору по-прежнему перехожу, но его фертон уже не перестраивают, лишь немного приоткрывают верх впереди. Еще раз едим ближе к вечеру и уже совсем ночью останавливаемся в Гонсе. Городок небольшой, однако место подобрано превосходно. Кроме нас, никого, отель невысокий, просторный, перемигивается иллюминацией живописно раскинувшихся на холмах корпусов. Это мне теперь до конца дней предстоит при свечах и масляных лампах жить? Вздыхаю.

Слишком поздно, идти никуда не тянет, Иллариандр тоже не настаивает. У меня в номере несколько комнат и огромная терраса с видом на бассейн, там и пристраиваюсь с Дарсалем поужинать. Хочется искупаться, но бассейн пуст, а спрашивать как-то неудобно, да и не у кого. Разве что Базира позвать, он поддержал бы, думаю. Но как жених воспримет — понятия не имею.

Вечерний воздух окутывает, навевает романтические мысли, кошусь на молчаливого охранника, освещающего глазами тарелку перед собой, и неожиданно осознаю, что нам здесь никто больше не нужен. Своеобразный теплый уют, будто я не в чужом городе и не еду за тридевять земель в чужую страну и чужой мир, а всегда сидела рядом с ним на этой террасе или какой-нибудь другой, так же молчала — не оттого, что не о чем говорить, а просто потому, что хорошо.