Спасибо. Вы смогли... - Михалев Алексей Михайлович. Страница 3

особо никто тут не прогуливался. Разве что голуби торопливо ковыляли от меня к ограде, потревоженные энергичным шагом. Да еще навстречу шли люди — незнакомцы, с каждым из которых меня связывала великая тайна. И у тайны этой было имя моего города. Вдоль Невского я шел в сторону Казанского собо-

ра — вон впереди уже показался самый край колонна- ды. Черездорогунапротиввиднеласьвычурнаякрыша дома, где теперь расположился большой книжный магазин, а раньше находилась мануфактура «Зингер». У Казанского, несмотря на время года, как всегда, были толпы туристов. Сюда приезжали независимо от погоды, от температуры, от праздников — просто потому, что, побывав здесь однажды, уже невозможно было забыть величественную архитектуруи стройные ряды колонн. Даже сам воздух здесь пах иначе. Свобо- дой, вековой историей, Невой… По привычке, дойдя до набережной канала Грибоедова, я обернулся, чтобы взглянутьнацветныерезныемаковкиСпаса-на-Крови. Собор виднелся неподалеку, зеркально отражаясь на льду, и в голове вновь промелькнула ликующая мысль: «Я вернулся!» И, словно в ответ, мне с Невы вновь повеяло холодом — видимо, река тоже хотела поприветствовать меня. Ну что же, нельзя заставлять матушку-Неву ждать долго. Даи хотелось мне дойти до Дворцовой площади по старым мостовым, добраться до набережной и поглядеть на нее, беспокойную, — кто знает, вдруг ее воды уже разбили ледяные оковы? А чуть дальше в небо впивалась золотая игла Адми- ралтейства, и трепетали флаги на ветру, и Петербург казался мне праздничным в этот самый обыкновен-

ный день. В день, когда я возвратился домой.

ГЛАВА 3

В марте, ранней весной, темнеет в Питере до- вольно быстро. До белых ночей еще далеко. Город уже погружался в таинственный сумрак, когда я как раз находился у входа на станцию метро «Невский проспект». Прогулялся я неплохо, успев навестить и Неву, и Исаакиевский собор, и Дворцовую площадь, и стрелку Васильевского острова. Теперь — пора домой. Я купил в кассе жетончик метрополитена и, пройдя через турникет, поехал на эскалаторе вниз, в одну из самых глубоких подземок в мире. Вот еще один повод гордиться Петербургом: столько зага- док в нем было, столько славных историй. Особой оживленности в метро, к моему удивлению, не было. Видимо, вечерний час пик уже закончился, и столпо- творений больше не предвиделось, поэтому я удобно расположился на сиденье полупустого вагона. Ехать мне совсем недолго, минут через двадцать будет

«Проспект Просвещения», затем — маршрутка до Сертолово*, и вот я уже знакомыми двориками под- хожу к дому. Здесь ничего не изменилось — окошки

* Сертолово — ближайший пригород Санкт-Петербурга.

(Здесьидалеепримеч. авт.)

горят все тем же теплым светом, словно улыбаются мне. И что-то греет в груди.

По окончании военной службы я всегда хотел остать- ся в Питере. Вы, пожалуй, уже поняли, что город этот я искренне полюбил, сразу же и бесповоротно. Причем любовь была такой неожиданной, таинственной, как любовь с первого взгляда. Когда причины возникшего чувства ни понять, ни объяснить нельзя — зато откуда- то знаешь, что это навсегда. Не мог я представить себя где-нибудь в другом месте. Все тогда было бы не тем. Поэтому, когда появилась возможность мою неболь- шую служебную двухкомнатную квартирку в Серто- лово оставить за собой постоянно, я незамедлительно этим и воспользовался. И ни разу об этом не пожалел. Без Петербурга я уже не был бы собой.

Знакомый супермаркет рядом с домом. Нужно зайти обязательно. И продуктов купить, перекусить с дороги — дома-то нет ничего, да и водки мне еще в поезде хотелось. В конце концов, сегодня у меня был своеобразный праздник — стало быть, полагалось по чести отметить.

Строгая, пышная, очень серьезная кассирша в красном форменном халате с бейджиком «Старший продавец Людмила» измерила меня уставшим, удив- ленным взглядом.

Мужчина, вы что, с луны свалились? Время два- дцать три четырнадцать, алкоголь не продается! — не терпящим возражений и чуть раздраженным тоном произнесла она и властным жестом отставила в сто- рону семисотграммовую бутылку «Парламента».

Вы почти угадали. Практически с луны… Ничего себе, как серьезно у вас здесь все и строго! — слегка иронично заметил я. Во всем происходящем ощуща- лись невероятное тепло и какой-то уют, от которого я давно отвык.

А у вас? — недоуменно воззрилась на меня стар- ший продавец. В голосе ее звучало такое неподдельное удивление, что я не сдержал короткого смешка.

У нас? Да как-то попроще было. Ну, значит, не судьба. Спасибо, до свидания, — максимально веж- ливо закончил я диалог. Затем положил свои салаты, хлеб, сыр и колбасу в продуктовый пакет и направился к выходу.

От магазина до моего дома совсем недалеко, метров сто, не более. После полутора суток в поезде и дол- гой прогулки по улицам родного города это и вовсе пустяк. И вот я уже около своей второй парадной, как говорят петербуржцы, — тоже всякий раз гордость брала, когда проговаривал это слово. Все-таки как же красиво звучит: «парадная»! И хотя дом мой простень- кой панельной постройки, исполненный военными строителями для министерства обороны, с хорошо обшарпанными стенами, открытыми балкончиками и старенькими дверьми, — тем не менее все же па- радная. Так здесь принято, извините. Каждый житель Питера подтвердит. Удивительное дело: даже совсем новые дома здесь сразу же впитывали в себя атмосферу города, его долгую, удивительную историю, а потому называть парадную подъездом никак не получалось. Да и пробовать даже нехотелось.

Я достал ключи из кармашка своей спортивной сумки, магнитный приложил к замку домофона. Услы- шав приветственное пиликанье, вошел в парадную и поднялся на второй этаж. Квартира налево. Знако- мая дверь. Открываю. Вот я и дома — даже самому не верится. Здесь по-прежнему пахло бытом, ведь я приезжал сюда периодически, а потому нежилым помещение не казалось. Напротив — квартира слов- но ждала меня все это время. Как добрый друг или преданный пес. Весь нехитрый и небогатый интерьер моего скромного жилища находился в том же самом состоянии, в каком я оставил его, уехав отсюда восемь месяцев назад, по окончании очередного отпуска. Видавшая виды стенка-горка, шкаф, стол, компьютер, стулья и небрежно задернутые мною шторы… Да. Здесь не изменилось ничего. И это было славно.

Переобувшись в домашние тапочки, прохожу на кухню. Все знакомое, родное. Хоть и по-прежнему непривычное. «Ну, с водкой не получилось, отметим приезд чайком!» — подумал я и щелкнул кнопку сто- явшего на кухонном столе электрического чайника. Затем присел на стул и принялся ждать, когда вода закипит, попутно думая о своем.

Несмотря на приближающуюся полночь, спать не хотелось совершенно. Мысли лениво перешептыва- лись в голове, и перед глазами вновь пронесся весь день — поезд, улыбка очаровательной проводницы, улицы Петербурга, небо и дорога домой. В квартире стояла тишина — здесь никто меня не ждал, однако печали в этом не было. О своем приезде я, как обычно, никому заранее не сообщил. Ни друзьям, ни знакомым.

Я всегда так делаю, приезжаю или прилетаю неожи- данно, нежданно, как снег на голову. Почему? Сам не знаю. Вот только мне кажется, что незапланированные встречи гораздо важнее тех, что продуманы заранее. На поверку они всегда оказываются искреннее. Ярче и дороже. Их хочется запомнить и сохранить в памя- ти навсегда, они совершенно неповторимы. И потому такие вот внезапные налеты вошли у меня в привыч- ку, став своеобразной традицией. А традиции стоит соблюдать, пожалуй.