Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна. Страница 52

— Вот так погреешь тебя, привяжешься, а потом не прокормишь.

Жадный он какой-то: я не так много трачу на прожитьё, а у него просила только свои деньги, которые он бессовестно пожертвовал. Прикусила пальцы. Усмехнувшись, тёмный высвободил руку и погладил меня по волосам:

— Желаешь буйной страсти?

Кивнула.

— Пошли.

— Почему не здесь? — растерянно пробормотала я.

— Не приглашать же их.

Ловко уложив меня на обе лопатки, тёмный спрыгнул с постели и отыскал наши рубашки, бросил мне одну.

Обычно я не шатаюсь с малознакомыми мужчинами в незнакомых местах по ночам, но вслед за тёмным пересекла двор, перепрыгнула через стену и пошла по саду совершенно спокойно.

Даже вид амбара меня не насторожил. Тёмный приоткрыл дверь в тускло освещённое помещение. Оттуда доносились чувственные стоны. По спине побежали мурашки, я шагнула внутрь. Источник света и звука был закрыт от меня тюками.

Бесшумно затворив дверь, тёмный подтолкнул меня вперёд. Горячие ладони скользнули по моим плечам, дыхание обожгло ухо:

— Наслаждайся.

Шаг в сторону — и я увидела между согнутых коленей бодро подскакивающие вверх-вниз ягодицы. Тонкие девичьи пальчики впивались в плечи, притягивая любовника, между стонами проскальзывали одобрительные: «О да… Ах… О… Милый…» По коже пробежал жар, внизу живота заныло.

— Вот тебе страсть, — шептал тёмный, продолжая гладить меня по плечам. — Бери…

Обескуражено шепнула:

— Предлагаешь согнать его с неё?

Ладони тёмного застыли, весь он застыл.

Парень во всю юношескую прыть вдалбливал девушку в расстеленный на полу плащ.

Тёмный стоял изваянием.

— А ты в это время его девицу оприходуешь? — прошептала я. — А не проще ли нам друг с другом, а?

Он увлёк меня под прикрытие тюков, крепче прижал к себе. Хотелось взглянуть тёмному в лицо, но повернуться не получилось. Под высоким сводом звенело эхо стонов и шлепков тел.

— То есть находиться рядом тебе недостаточно? — донесся сквозь охи и вздохи осторожный голос тёмного.

— Недостаточно для чего? — зафиксированное положение начинало раздражать, особенно холодностью прижимавшегося ко мне тёмного.

— Лила, — с его голосом что-то было не так. — Что ты знаешь о сэнари?

Слово резануло по нервам, но лихорадочно взметнувшиеся мысли не принесли его расшифровки, и я спросила:

— Что это?

Вместо ответа тёмный развернул меня к себе. Мы стояли в тени, но в его глазах мерцали блики, и в этом было что-то смутно знакомое, что-то тревожащее, будто я уже видела, как в глазах отражается невидимый свет.

Девушка застонала особенно громко, отблеск в глазах на миг усилился.

Приподнявшись на цыпочки, обхватив шею тёмного, я прижалась к его губам в надежде изжить этот страх и холод.

Под аккомпанемент сладостного девичьего стона тёмный запустил пальцы в волосы у меня на затылке и надавил, вторгся языком в рот. Ощутив через кончики его пальцев отголоски чужого желания, я чуть не задохнулась, вдохнула, и поцелуй углубился.

— Возьми его в рот, пожалуйста, — пробормотал за тюками парень.

Кожу жгло, перед глазами заплясали цветные пятна. Даже в очень глубоком поцелуе я дышала, но воздуха не хватало. Кончики пальцев второй руки тёмного легли на моё плечо, и меня, словно током, пронзило возбуждением. Распахнула глаза: направленные на меня глаза тёмного казались чёрными. Ноги подгибались, по нервам бродили вспышки волнительных ощущений.

Медленно оседая на колени, я скользнула губами по груди тёмного, по животу.

— Ну же, не стесняйся, — просил парень. — Возьми его…

Не спуская взгляда с лица тёмного, обхватила губами крупную головку его члена. Это было странно: ни запаха мыла или ароматических средств, ни грязи — просто вкус и запах совершенно чистой (благодаря абсолютной силе Смерти, не иначе) плоти без малейших примесей.

Сердце безумно стучало в груди. Обе руки тёмный запустил в мои волосы, мягко скользил кончиками пальцев, разливая по коже щекотное тепло, в этом тепле чувствовалось его возбуждение. Зажмурилась, сосредотачиваясь на ощущениях.

Парень благодарно постанывал, тёмный молча принимал мои ласки, лишь слегка касаясь огненными кончиками пальцев. Я боялась нарушить это ощущение, блаженство наполненности рта тугой плотью. Я пропускала его всё глубже и глубже, обмирая от скольжения головки по нёбу, задыхаясь от тревожного восторга.

Пылающие пальцы ласково скользнули по щеке, по моей шее, и я подалась вперёд, вбирая его так глубоко, как брала только у Эсина, и наконец добилась от тёмного судорожного выдоха. Голова пошла кругом, тело стало лёгким, податливым, мне не требовалось усилий, чтобы действовать — тело двигалось само, вспыхивало тысячами звёзд, рассыпалось искрами, содрогалось от накатывающих спазмов удовольствия.

И пальцы тёмного — прожигающие меня, сплавляющие с его лихорадочным, почти болезненным возбуждением, с накрывающей его необъятной волной наслаждения

— она нахлынула на него, исторгая семя мне в рот, и перекинулась на меня, омыв до кончиков пальцев. Ослеплённая и парализованная, я стала заваливаться на бок, но тёмный меня подхватил…

— Тихо, тихо, — послышался его шёпот.

Схватила тёмного за ворот рубашки, обжигаясь рукой о раскалённую кожу груди.

Веки поднялись неохотно, я хотела поймать взгляд тёмного, но он крепче прижал меня и отнёс в сторону, за тюфяки.

Только тогда я услышала голоса.

— Придёшь ещё? — спросил парень.

— Конечно, — ответила девушка.

Они прошли мимо, открыли и закрыли дверь. Прижимаясь к груди тёмного, я слушала быстрый стук его сердца.

Глава 35

Мы миновали разорённый, с выбитыми окнами постоялый двор, с которого меня похитил принц («Хозяева в тюрьме», — пояснил тёмный), обогнали несколько обозов с пшеницей, пухлого розовощёкого торговца мёдом, и тракт превратился в однообразно-бесконечное каменное полотно.

Тёмный задумчиво молчал, я тоже упражнялась в размышлениях, пытаясь угадать, почему пресветлый его испугался. Но как угадывать, если я практически ничего о тёмном не знаю? Даже то, что он из Даргота, могло оказаться ложью.

Правда, он точно очень силён, обладает высокими полномочиями, а пресветлый Аора его опасается. Возможно, у моего тёмного на посылках был маг двенадцатого уровня, а это последняя ступень перед тринадцатым — уровнем главы орденов мира, ЕгоТемнейшества…

Поперхнулась, покосилась на тёмного, нервно улыбаясь: не может быть! Что на задании со мной делать самому Темнейшеству?

«Зато понятно, откуда в доме принца появился щит уровня защиты храма без изъятия артефактов из храма тёмных, оставшегося, как говорил тёмный, в безопасности», — гаденько заметил внутренний голос.

Усмехнулась ещё более нервно: да нет, не может быть.

Не должно быть.

«…ты отомстил ему своей успешностью…» — мелькнул в памяти отрывок письма.

Эсин — пресветлый, предпоследняя ступень иерархии ордена, негласный лидер храмов своей страны. Переплюнуть это можно только став главой самого ордена.

Виски заломило, сердце страшно ухало в груди.

Вот Тьма!

Уверяя себя, что такого просто не может быть, я дрожала.

В конце концов, вдруг мой тёмный — претёмный нашей столицы, негласный руководитель всех тёмных храмов страны. Или он главный претёмный какого-нибудь государства под протекцией тёмных.

Да.

Так лучше.

Выдохнула.

Претёмный столицы или другой страны — это уже не страшно.

Но в животе было как-то тяжело и жгуче.

Чтобы лишний раз не огорчаться, постаралась выкинуть эти мысли из головы.

И меня затопило воспоминаниями о ночи, о странном поведении тёмного, о том, как броня его холодности рухнула на кончиках пальцев, позволив мне прочувствовать его возбуждение.

Такого в моём весьма богатом опыте не случалось.

Не было мужчин традиционной ориентации, желание которых я бы не чувствовала, фантазии которых не видела хотя бы немного.

Чем тёмный отличается от остальных?