Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна. Страница 51

Заметив меня, Клэр, бешено сверкая глазами, ринулась ко мне. Тёмный вдруг оказался между нами, от его тона у меня задрожали поджилки:

— Уходи. Не позорь себя ещё больше.

У неё хватило моральных сил поднять голову и пройти мимо смеющейся, улюлюкающей толпы. Брошенные яйца разбились о почти незаметные пятачки тёмных щитов. Мне стало не по себе, тошновато, от этого проявления заботы.

— Со своими прощаться будешь? — прервал мрачные мысли тёмный. — У тебя есть пара минут.

Сам он направился к развесёлым своим, среди которых улыбался недодушенный предателями маг, мой самый сложный пациент. У них сегодня просто праздник какой-то.

В центре площадки я осталась одна. Шум голосов давил, взгляды отличались от тех, что я привыкла получать, находясь в центре толпы. На невыносимое мгновение это напомнило ощущения от базара Вахса. Передёрнувшись, я ринулась к своим.

Пресветлый смотрел исподлобья, осуждающе. Надеюсь, когда последствия инсульта излечатся, мои действия покажутся не такими предосудительными.

На секунду я испугалась, что меня не подпустят, но ни один светлый не заступил мне дорогу. Подойдя, я не знала, что сказать. Спросила:

— Как самочувствие?

— Терпимо, — отозвался пресветлый.

— Мне жаль, что всё так получилось, но я не… — Вздохнула. — Я считаю, что была права, останавливая вас.

— Аор мог стать оплотом светлых магов в этой стране.

— А ещё мы могли огрести по полной программе, потому что… — мне показалось нечестным упоминание поддельного имени тёмного: пусть пресветлый хотя бы знает, кому проиграл. Укороченное имя бросило бы на меня тень близких отношений с тёмным. Поэтому назвала его по полной форме: — Инвердилиаст опаснее, чем кажется на первый взгляд.

Так я наконец выразила то, что нёс в себе, олицетворял и чем отталкивал тёмный: опасность.

У пресветлого округлились глаза, он вдавился в спинку кресла, губы дрожали, руки впивались в подлокотники.

Сзади раздался голос тёмного:

— Пора.

Вздрогнув, обернулась. Пресветлый то ли судорожно вдохнул, то ли всхлипнул:

— Инвердилиаст?

— Единственный и неповторимый. Всего доброго, — любезно пожелал тёмный и, подхватив меня под локоть, повёл прочь. — Я называюсь другим именем не для того, чтобы ты настоящее на всех углах трепала. Больше так не делай.

Попробовала вырваться — куда там: пальцы — стальные тиски. Нас провожали бодрыми возгласами, криками похвалы и признаниями в любви. Нья так и сидел на земле, обхватив парализованную руку, потеряно глядя перед собой.

Прославляющая победителя толпа двинулась за нами. Тёмный прибавил шаг.

— Откуда пресветлый тебя знает? — снова попробовала высвободиться.

Тёмный ввёл меня в город:

— Я широко известен. В узких кругах.

— Чем? В каких кругах? Кто ты на самом деле?

— А вот это, моя дорогая Лила, внутренние дела тёмного ордена и тебя не касается.

Попробовала отдавить ему ногу, но ожидаемо не преуспела.

По улице навстречу нам шёл парнишка, привозивший к грани завтрак, и вёл под уздцы Ветра с серым конём в поводу и двух (один в поводу у другого) кремового цвета тонконогих коней. Значит, выезжаем прямо сейчас. Уточнила:

— Не боишься оставлять своих без присмотра?

— У меня полномочия настоящие, Лила, я уже сменил здесь претёмного, и новый твоему пресветлому расслабиться не даст.

— О, быстро. И откуда ты его так ловко достал? Как козырь из рукава.

— По счастливому стечению обстоятельств кандидат уже был тут. Благодаря тебе в том числе.

Дошло не сразу:

— Тот парень, которого я вылечила?

— Да.

— Он маг двенадцатого уровня?

— Да. А ещё он дотошный законник, так что светлый орден ждут десятки, а то и сотни судебных исков.

— Но… — осеклась: отступники закатали мага двенадцатого уровня, а с моим тёмным не совладали? У меня засосало под ложечкой. Решила уточнить для полноты картины: — А Жиан почему сдался?

Сияющий парнишка подвёл к нам коней. Тёмный лихо вскочил в седло. Хотела спросить, не хочет ли он сначала помыться, но ни на тёмном, ни на рубашке не осталось следов пота. Наверное, абсолютную силу Смерти к поту применил, позёр. Но вообще оригинальный способ избежать ванны: просто развоплотить грязь.

Парнишка так восторгался тёмным, что меня не замечал. Нас окружала толпа, я спешно села верхом, и мы развернулись, припустили коней.

— Жиан тебя испугался, да? — крикнула сквозь цокот копыт.

— Можно и так сказать.

— Понял, что не победит, да? Ты не мечник второго звена, а выше? Первого? — Внутри всё закипало от небрежной ухмылки тёмного. — Гранд? Повелитель клинков? Богоподобный?

Он повернулся ко мне:

— Отвечу на любые вопросы в обмен на честное признание: что поручил Эсси?

— Ничего. Чем ты так напугал пресветлого?

— В обмен на честное признание, — тёмный отвернулся.

Дёрнула поводья, думая поскакать к пресветлому за ответом, но тёмный швырнул заклинание, и конь побежал за ним. На улицах почти никого не было, мы быстро проскакали Аор и выехали на тракт к Сорте.

Интересно, а мы туда доедем?

Глава 34

Выезжать на ночь глядя — не лучшая идея, но свежие кони по ровному тракту и в темноте шли прекрасно. Я задрёмывала, когда мы приблизились к выселку в три дома. За нежные взгляды и умеренную плату нас пустили в пристройку к дому.

— Тут дочка с зятем останавливаются, когда приезжают, — сказала моложавая хозяйка, выпирая бюст в сторону тёмного.

— Кровать двуспальная, — хозяин сверкал глазами на мой бюст.

Нас уговорили съесть пирожков с творогом и оставили в светлой, пропахшей травами комнатке.

Тёмный задул свечу на столе, быстро разделся и, устроив одежду на лавку, лёг спиной на довольно узкую кровать. Я снимала одежду куда медленнее, складывала рядом с его вещами.

За тоненькой стенкой похрапывали наши кони.

Ткань скользила по коже, пробуждая чувственные ощущения. Тёмный оставался равнодушным. Если бы не дыхание, я бы поверила, что нахожусь в комнате одна, а не рядом с молодым сильным мужчиной. Это тревожило. Пугало. Меня накрывало нестерпимым желанием оказаться в объятиях, ощутить восторг от близости со мной, раствориться в удовольствии…

Обнажившись, я медленно легла на жёсткую простыню. Холодно — почти невыносимо. Забралась под шерстяное одеяло, прильнула к тёмному. Он не спал. В сумраке комнатки невозможно было разглядеть выражение лица, но чёрные ресницы позволяли определить, что глаза открыты.

Кожа тёмного была горячей, я плотнее прижалась к нему, уткнулась в шею. Покоившимися на его крепкой груди пальцами ощущала ровное биение сердца.

— Почему ты такой холодный? — прошептала я, и его кожа под моими пальцами вздыбилась мурашками.

Помолчав, тёмный тихо ответил:

— Привычка… И даже если бы не это, — его рука вдруг накрыла основание моей шеи. — Ты — избранная женщина Эсси, было бы глупо расслабляться с тобой.

— Ты такой сильный, неужели боишься меня?

— Опасаюсь.

Скользнула рукой по его рельефному животу. Он отзывался на ласки моей руки, но я ощущала это лишь ладонью. Казалось, тёмный стал холоднее. Взобралась на него, прижалась животом к горячей твёрдой головке.

Сумрак прятал выражение лица, но я чувствовала испытующий взгляд.

— Совершенно не ощущаю твоего желания. — Облизнула губы. — Это… страшно. Подняв руку, тёмный очертил мои губы:

— Взаимно.

— Почему?

— Во-первых, конечно же, из-за Эсси.

— Он не ревнив, — усмехнулась я, ловя губами его осторожные пальцы. — Он разрешил с тобой развлечься.

— Ничуть не сомневаюсь. Но у меня нет ни малейшего желания проверять, к чему это приведёт.

Я плыла, меня охватывали жар и холод, голос стал сиплым:

— Дело только в этом?

— Ещё проблема в том, что ты буйная и ненасытная, — палец скользил по моим губам, — переходишь границы, плюёшь на правила.

Очередной моралист на мою голову свалился? Но я не ушла, обхватила его пальцы, втянула, посасывала. Тёмный рассеянно продолжил: