Анархист (СИ) - Бесфамильный Николай. Страница 17

Затем, он исчез под водой.

***

Леший наблюдал до последнего исход перестрелки. Он потерял из виду Гудрона. Он не жал на курок, не стрелял. Он боялся убить людей.

Около затопленной Театральной стало тихо, как и всегда. Пока не сбежались мутанты, Леший решил осмотреть место сделки. Кровь, трупы и никакого оружия, никаких патронов. Ничего, что могло помочь отыскать челнока.

Он заметил меховую шапку, та лежала в серой траве. Он покрутил её в руках. Осторожно поставил, словно кораблик, на водную гладь затопленной Театральной. Подтолкнул рукой.

Он уходил, не став дожидаться Гудрона. Страшная история страшного человека закончена. Куда дальше? Анархист следовал на Китай-Город.

Храм, старые здания... Мелькали перед глазами. Мост, река, гермоворота. Стук. Отжатие дверей. Здоровые лбы - охранники смотрели на уставшего и измученного Лешего, словно они видели чтото неестественное, не присущее миру, апокалиптической Москве. Они видели человечность.

Рюкзак Гудрона, его автомат, фильтры, противогаз, карта - все теперь принадлежало Лешему. Он доложил о случившемся толстобрюхому Ежи и ушёл из палатки.

В глубине вентиляционной шахты, которая не чистилась много лет, анархист нашёл фотографию девушки и бутылку водки, правда местной, бодяжной.

Чужая судьба - потемки для чуждого человека. Почему он тогда не убил тех троих? Почему? Порог бессилия. А эта потертая фотография, что лежала в нагрудном кармане Гудрона...

Леший положил её обратно, в вентиляционную шахту. Закрыл решетку. Поставил автомат у стенки и взял бутылку.

«Пусть память живёт. Пусть крысы не тронут её...» - подумал анархист и открыл бутылку. Он старался в жизни не пить много, но сейчас был другой повод. Он не смог. Не смог сохранить жизнь челнока.

Седой пил жадно, глотая водку так, словно она была водой. Он не плакал. Слезами ничего нельзя исправить. Никогда.

Время шло. Леший все также сидел в переходе и медленно спивался. Вскоре, он продал автомат Гудрона и патроны к нему, накупив водки, ушёл со станции на поверхность.

Седой не знал, куда идёт. Его бессмысленное существование постепенно сводилось к точке. Он бред по поверхности без противогаза, держа в руках бутыль. Водка убьёт радиацию. Водка убьёт пыль, которую он вдыхал. Ему было все равно.

Где то существо, без глаз? Леший тогда бы не ушёл. Он стоял, смотрел на него, ждал, пока оно убьет его, но нет. Второго шанса не будет.

Ночь обрушилась на анархиста внезапно. Он все же решил надеть противогаз и спуститься переночевать на одну из ближайших станций. Да, хоть куда, лишь бы отоспаться.

- П-полянка, - заикаясь, прочитал Леший. - Надо зайти в гости.

Его не ждали. В темноте он спустился на заброшенную станцию. Не снимая противогаза, подошёл к скульптуре.

- О, мужик, баба и ребёнок, - говорил он вслух. - Семья, прямо.

Снял противогаз, достал новую бутылку из рюкзака. Осталось ещё три. Открыл, присосался к горлышку. И упал, ударившись о пол затылком.

***

Он проснулся внезапно. Вокруг него - белое помещение, белые стены. На себе надето демисезонка, штаны. Перед ним стояла бутылка «Столичной», он потянулся за ней, но понял, что никогда не сможет до неё дотянуться. Внезапно раздался голос.

- Что помогает человеку обрести цель, и является ли она действительной? Можно ли сделать её более обыденной, повседневной?

Леший схватился за голову. А голос продолжал говорить.

- ... Что делается с человеком, если умирает? Он перерождается вновь и вновь... пока замкнутый круг не разрушится. Человек, переживший себя не может мыслить, не может думать и чувствовать других, пока не умрёт его действительная часть и не насытится телесная и духовная.

- Выключите шарманку, блядь! - взвопил Леший, закрывая уши. Голос действовал на нервы, отражался в его голове бессмыслицей.

Внезапно, все прекратилось. К нему, неизвестно откуда, вышел смуглолицый человек с широким лбом и длинными волосами. На нем был надет настоящий кожаный халат, цельный и неподдельный, подпоясанный чёрной бечевой.

- ... Шуудан? - спросил Леший. Он осмотрелся. Белое помещение превратилось в ту самую юрту. Он вернулся в начало своего пути.

- Вот твоя действительная часть умерла, седой анархист, - проговорил Шуудан. - Открой уши, чтобы лучше меня слышать, не бойся.

Леший убрал ладони. Противная речь перестала бубнить.

- Я умер? - искренно спросил он.

- В некотором смысле - да. Но ты все ещё жив. Пока.

- Что значит, пока?

- Бросай пить, - говорил Шуудан. - Метро выкачало из тебя все соки, сделало тебя седым. Тогда, ты получил микроинсульт. Сейчас ты медленно умираешь.

- Почему водка проникает в самую душу, а Шуудан? - говорил Леший. - Ведь, могло все иначе сложится. Почему вижу именно тебя? Ты - бог?

- Я всего лишь образ, который запомнил твой мозг. Ты умираешь медленно. У тебя три минуты, Искатель.

- Постой! Какой я те Искатель? - пытался задержать его Леший. Но силуэт вышел из палатки. Анархист вновь оказался в белой комнате, на середине которой стояла бутылка «Столичной». Время шло, он не знал что делать. Подниматься было сложно, но Леший встал на ноги. Шатаясь, он дошёл до бутылки. Собравшись с силами, он саданул по ней ногой.

Звук разбитого стекла. Леший чувствовал, словно он летит куда-то вниз, в самую преисподнюю.

***

Внезапно он проснулся. Он лежал на полянке, у скульптуры. В ногах - рюкзак, в правой руке разбитое горлышко бутылки. В уме вертелась одна лишь мысль. Ради неё жизнь обрела малый, призрачный смысл.

- Надо найти Левшу.

Анархист, опираясь за стену, поднял рюкзак и выкинул из него все три бутылки. Поочередно булькающий звон стекла пришёлся по Полянке. Леший знал то, что хочет. Это было прекрасно.