Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 34
3. Бой на открытой местности с танковыми соединениями противника, особенно усиленными различного рода огневыми средствами.
4. Активная воздушная и наземная разведка, их взаимодействие, а также сдерживающие бои при использовании вспомогательных сил для прикрытия флангов (в том числе и разведанных)» [101].
Наряду с общими вопросами, которые касались всех родов войск, штабы Брайта и Рауса разработали свои индивидуальные программы подготовки с учетом специфики их войск и задач. Так, зная, что советская сторона в значительных масштабах использовала для укрепления рубежей мины, в армейском корпусе упор был сделан на обучение пехотных подразделений саперному делу. Технология преодоления минно-взрывных заграждений в германской армии была давно отработана и успешно применялась на практике. Делалось это обычно так. Перед наступлением тщательно изучался участок обороны противника, где намечался прорыв, на предмет выявления минных полей. А незадолго перед началом операции, если позволяли условия, саперы ночью на слабо охраняемых участках, используя складки местности, снимали часть мин. Расчистка же проходов для передовых подразделений на всю глубину полей велась уже в ходе атаки под прикрытием огня танков или артиллерии.
В операции «Цитадель» этот прием использовать было невозможно. Так как первая линия советских окопов проходила в нескольких сотнях метров от кромки берега, местность была ровная, вся пристрелянная, и укрыться саперам от огня негде. Мало того, из-за наличия такой преграды, как река, в целом ряде мест немцам так и не удалось точно определить местонахождения этих полей на восточном берегу Донца. Оценка велась по принципу: «Где бы мы минировали, если бы находились на месте обороняющихся?» Поэтому в пехотных дивизиях пытались разрабатывать новую методику преодоления заграждений. Но, как свидетельствует сам Раус, ничего толкового придумать не удалось. Остановились на наиболее простом, хотя и трудоемком, варианте — провести обучение всех гренадеров штурмовых групп элементарным способам обнаружения и снятия мин.
Вместе с тем в тылу специально строились запруды и водоемы, где отрабатывались приемы форсирования водных преград штурмовыми группами вброд и на лодках, захват плацдармов в предполье и создание условий для быстрого наведения легких мостов для пехоты и тяжелого стрелкового вооружения.
Надо заметить, что, хотя пехотным соединениям отводилась достаточно важная роль, их комплектование шло по остаточному принципу, как в отношении численности личного состава, так и его качества. К примеру, гренадерские (не говоря о танковых и артиллерийских) полки танковых дивизий состояли в основном из немцев, с незначительным «вкраплением» поляков. А в пехотных дивизиях численность солдат иных национальностей доходила до 25–30 % и даже выше. В боевых подразделениях находились и военнослужащие РККА, перешедшие на сторону врага, а также молодые люди, призванные в вермахт на оккупированной территории СССР. Такой способ пополнения практиковался, в частности, руководством ак «Раус». Хотя германское командование отдавало предпочтение все-таки не русским, а представителям других народов Советского Союза: украинцам, уроженцам среднеазиатских республик и особенно казакам. Естественно, что такой разношерстный состав не мог не сказываться на боеспособности дивизий. Однако мера эта была вынужденная — после более чем трех лет войны Германия испытывала острый дефицит людских ресурсов.
Более сложные и разнообразные задачи приходилось отрабатывать командному составу 3-го тк. В первую очередь это касалось переправы танков, в том числе тяжелых Т-6, через реку шириной 60–70 метров и выработки тактических приемов использования бронетехники в первом оперативном эшелоне при прорыве глубоко эшелонированной обороны, насыщенной противотанковыми заграждениями. Завозилось и интенсивно осваивалось войсками мостостроительное и понтонное оборудование, шли тренировки на время по наведению мостов как через водные преграды, так и через глубокие балки и овраги. Для переправы основной массы войск первоначально планировалось использовать паромы, но, учитывая, что река достаточно узкая (в среднем ширина 40–60 м) и мелкая (основные глубины от 1,2–1,5 до 2,5 м), от этой идеи отказались и остановились на резиновых лодках, свайных мостах и разборных металлических мостовых конструкциях и бродах.
Очень непросто шло планирование и подготовка к переправе 503-го батальона «тигров». Учитывая болотистую пойму реки и значительный вес техники, прорабатывались все способы форсирования — от преодоления вброд до импровизации с подручными средствами. «…Для танков „тигр“ требовалось особенно тяжелое мостовое имущество, которое в дивизии отсутствовало, — вспоминал генерал-майор Г. фон Функ. — На случай, если армейская группа не сможет выделить его в распоряжение дивизии, а также если в ходе операции может понадобиться переправить эти танки через водные преграды, балки и т. д., производились опыты, и довольно успешно, по постройке тяжелых мостов из мостового имущества типа „К“, которым располагала дивизия. Соединением двух одинарных прогонов в один двойной прогон достигалось увеличение грузоподъемности моста.
Для быстрого преодоления противотанковых рвов с крутыми стенками, отрытых в твердом грунте и представлявших трудное препятствие, саперы танковых соединений изобрели эффективный способ, заключавшийся в разрушении стенок рва подрывными зарядами. При этом образовывались отлогие площадки, по которым танки могли опуститься и подняться, причем орудийный ствол должен быть обращен назад» [102].
Параллельно отрабатывались и организационные вопросы. Напомню, что в начале 1943 г. были изменены штаты в танковых дивизиях вермахта, в результате чего численность танков сократилась с 200 до 131. Поэтому командование ГА «Юг» каждому из двух объединений, которые планировались для использования в операции «Цитадель», придавало в целях «армирования» ударного клина часть новых «пантер» и «тигров». Замечу, что, по сравнению с Готом, Кемпфу перепали лишь крохи.
Кроме того, для увеличения огневой мощи и маневренности артполка танковой дивизии в его состав был включен дивизион самоходных лафетов. Он состоял из батареи (6 установок) 150-мм тяжелых полевых гаубиц «Хуммель» и 2 батарей (12 шт.) 105-мм легких полевых гаубиц «Веспе». Весной 1943 г. эти подразделения начали получать и танковые дивизии ГА «Юг». Однако к началу боев войска полностью не были укомплектованы материальной частью, не поступили и наставления по применению установок. Как уже отмечалось, в 3-м тк дивизион лафетов получила лишь одна 7-я тд. Это потребовало от командования и соединения, и артполков провести детальное изучение нового вооружения, после чего отработать на практике целый ряд важных вопросов — таких, как «технология» использования лафетов для сопровождения танковых атак, управление дивизионом при ведении огня с основных ОП и во время движения танкового клина, связь командира дивизиона с командованием артполка и начальником артиллерии дивизии, обеспечение батарей боеприпасами на поле боя и т. д.
Перечисленным выше проблемам в корпусе уделялось постоянное и пристальное внимание. Однако главный акцент все же делался на обеспечение успеха в первые несколько часов наступления. Систематически поступавшая аэрофотосъемка советских рубежей давала ясное представление об их глубине, степени насыщенности средствами ПТО, ДОТами и инженерными заграждениями. Поэтому основные усилия генерал Г. Брайт прилагал для отработки плана мероприятий, которые могли обеспечить быстрое, без высоких потерь форсирование Северного Донца штурмовыми группами «первой волны», их надежное прикрытие и сопровождение в ходе прорыва переднего края главной полосы. Штаб корпуса считал, что без захвата плацдармов глубиной не менее 2–3 км начать наведение мостов и переброску тяжелого вооружения и техники на восточный берег будет невозможно.