Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 36
106-я пд с 34 танками на участке /иск/ Соломино, Графовка. Рубеж: /иск/ Соломино — Пуляевка — 240-й пп, /иск/ Пристень, Графовка — 241-й пп. 239-й пп — во втором эшелоне на рубеже выс. 210.5, /иск/ 200.9.
320-я пд — Графовка, Бугровка. На рубеже: Графовка, Архангельское — 586-й пп, во втором эшелоне — 585-й пп участок: Зиборовка, свх. „Шалино“, Муром.
Танковая группировка:
Топлинка — 15 танков, роща, 2 км юго-западнее Пристень — 2, Графовка — 25, Никольское — 8, Зиборовка — 5. Все танки предположительно принадлежат 6-й тд» [105].
В приведенном документе достаточно объективно отражены силы неприятеля, точно указаны номера соединений и участки, удерживаемые их полками.
С большой тщательностью относилось к тактической разведке и командование армейской группы «Кемпф». Повышенное внимание ее разведслужбы уделяли изучению системы обороны и местности (особенно поймы и русла Северского Донца) в полосе предстоящего наступления. Интенсивность этой работы особенно усилилась во второй половине июня. Главную роль в этом играли авиация, поисковые группы и посты наблюдателей. Координатором выступали разведотделы штабов корпусов. Однако в полосе 3-го тк эта работа имела свою специфику. Чтобы не демаскировать присутствие перед фронтом 7-й гв. А, танковой дивизии, ее военнослужащим запрещалось находиться на переднем крае, тем более участвовать непосредственно в захвате пленных. Поиск вели пехотные соединения, удерживавшие линию обороны по западному берегу реки, а координировали их действия штабы танковых дивизий. Генерал Функ вспоминал:
«С середины июня нами велась усиленная разведка с целью добывания необходимых сведений для организации и проведения намеченной операции. К этому времени было уже известно, что 7-я тд должна начать наступление с западного берега Донца по обе стороны населенного пункта Соломино…
Разведку надлежало вести с большой осторожностью с тем, чтобы не демаскировать противнику присутствие новых войск и подготовку к наступательным операциям. Следовало принимать все меры к тому, чтобы скрыть от противника черную форму танковых частей и не дать ему возможности захватить в плен наших солдат. Уже одно то, что на передовой происходило интенсивное движение машин и перемещение частей, могло вызвать у противника подозрение. Поэтому дивизия обеспечивала единое руководство всеми разведывательными операциями, согласовывая их во времени и пространстве и учитывая их размеры и характер…
Необходимо было произвести тщательную разведку местности с целью выявления имеющихся на ней укрытий, а также заблаговременно обеспечить искусственные укрытия от наблюдения противника. Особенно большое значение имела инженерная разведка.
Разведка местности на противоположном берегу и оценка противника осуществлялась:
а) путем тщательного изучения карт и аэрофотосъемки;
б) путем систематического наблюдения, ведущегося из нашего расположения особыми специально выделенными для этого подразделениями всех родов войск;
в) проведением разведпоисков на той стороне реки» [106].
В этой выдержке, по сути, командир танкового соединения противника сам признает слабость оперативно-тактической разведки АГ «Кемпф», которая основывалась главным образом на показаниях пленных, наблюдении и изучении данных аэрофотосъемки. Конечно, пленные и авиация давали гитлеровцам определенную информацию для оценки той местности, где предстояло действовать, а также сведения о переднем крае, но не всегда точные. А учитывая, что советская сторона применяла достаточно эффективную систему маскировки, в которую включались в том числе и прекрасно подготовленные специально для немецких самолетов ложные позиции, враг слабо знал систему армейской обороны, еще хуже фронтовую глубину. Что же касается данных о переброске и сосредоточении резервов, то они шли ночью, и до начала операции противник имел о них очень смутное представление. Таким образом, немецкое командование, опиравшееся на неполные и не всегда верные данные своей разведки, при оценке устойчивости обороны и потенциала как 7-й гв. А, так и всего Воронежского фронта допустило существенные просчеты. Недооценило советскую сторону и, соответственно, переоценило пробивную мощь собранных под Белгородом собственных сил.
В то же время следует признать, что немецкой разведке приходилось действовать в очень сложных условиях против сильного противника. Утверждение Функа о том, что его разведгруппы работали и на восточном берегу, соответствует действительности, но они проникали не дальше полосы дивизий второго эшелона. Да и было их очень мало. Северский Донец проходил вдоль всего рубежа 7-й гв. А, и отправка поисковых групп была сопряжена со значительными трудностями. Донесения гвардейских дивизий первого эшелона пестрят сообщениями о попытках гитлеровцев проникнуть через их передний край. Причем в подавляющем большинстве случаев они выливались в скоротечные бои с нашим боевым охранением.
Но были и успешные заброски. При этом враг часто использовал советских военнопленных, перешедших на сторону вермахта. Судя по документам разведуправления Воронежского фронта и отделов «Смерш», в армейской группе существовало специальное подразделение (вероятно, это абверкоманда-204, о ней речь впереди), которое имело в своем распоряжении много агентов из украинцев и жителей сел РСФСР, прилегавших к административной границе Украины, знавших украинский язык, особенности быта. Но наши спецслужбы, особенно органы фронтовой разведки, не сидели сложа руки. Они имели хорошие позиции в разведшколах противника и в значительной степени контролировали процесс заброски подобных РДГ. Вот один из таких примеров. Из распоряжения командующего фронтом № 10437 от 25 мая:
«В ночь на 23 мая 1943 г. на фронте 7-й гв. А противник перебросил разведгруппу в составе 13 человек, из них один лейтенант и один старший лейтенант. Вся группа состоит из бойцов-красноармейцев и командиров, попавших в плен к немцам. Группа одета в красноармейскую форму и вооружена оружием Красной Армии. Перед группой была поставлена задача: проникнуть в расположение войск Красной Армии, разведать передний край, ОП артиллерии, танков и минные заграждения. Взрывами разрушить ДЗОТы, землянки и захватить пленных. Методы работы группы — движение к переднему краю наших войск ночью, при встрече выдавать себя за подразделение Красной Армии.
Группа показала:
1. Противник проводит широкую вербовку агентуры среди военнослужащих, создает группы по 10–15 человек и перебрасывает их в расположение наших войск с разведывательно-диверсионными задачами.
2. На участке Воронежского фронта в самое ближайшее время противник должен перебросить 3–4 разведгруппы» [107].
Не имея существенных результатов от заброски разведгрупп в тыл, противник большое внимание уделял проведению силовой разведки на переднем крае 7-й гв. А. Она систематически проводилась в полосе всех дивизий первого эшелона, но чаще всего с Михайловского плацдарма. Вот лишь один пример из донесения штаба 25-го гв. ск к 18.00 1 июля:
«В 1.00 1.07.1943 г. из района Михайловки подошел танк к переднему краю 238-го гв. сп и прямой наводкой открыл огонь, ответным огнем наши подразделения вынудили танк отойти. В 2.20 с южной окраины Михайловки противник, до взвода, под прикрытием артиллерийского и минометного огня пытался вести разведку боем, но был встречен огнем боевого охранения 238-го гв. сп, а также подошедшими подразделениями и был отброшен на исходные позиции. У одного убитого немца изъята солдатская книжка, номер части еще не установлен» [108].
Но были и успешные захваты немцами наших бойцов и даже переход на сторону врага красноармейцев, находившихся в боевом охранении. Один из таких случаев произошел во второй половине дня 4 июля на правом крыле 24-го гв. ск. Из оперсводки 72-й гв. сд к 4.00 5 июля: